Раскопки, проводимые в Новгороде на территории древнего Кремля в 1951 году, подарили городу удивительную находку – первые берестяные грамоты. Человек, нашедший их, не был профессиональным ученым. Находку обнаружила Нина Акулова, которая подрабатывала на раскопках.

С тех пор там, где ранее было древнерусское государство, подобных артефактов было найдено более 1000. Их общий «словарный запас» превышает 15000 слов. Пока не обнаружили первые такие документы, считалось даже, что жители Древней Руси были неграмотными. А на деле оказалось, что не только женщины и мужчины, но и дети умели писать. Находка смогла полностью перевернуть взгляды о нашей культуре и истории. Был открыт ряд научных дисциплин, таких как лингвистика и источниковедение.

Самую первую берестяную грамоту написал собственной рукой простолюдин, который жил в Новгороде. Было это в XV веке. Однако были найдены и более ранние находки. Грамота представляет собой следующее: берестяной продолговатый лист, по краям обрезанный, в длину 15-40 см и более 2 см в ширину. Для того, чтобы писать на бересте, нужен был специальный стилос (его еще называли – «писало»). Костяное или металлическое острие инструмента выводило буквы на мягкой поверхности грамоты. Писали на светлой внутренней стороне бересты. Сохранились некоторые документы, где записи сделаны на обеих ее сторонах.

В основном использование грамот сводилось к записям бытового характера, касавшихся денежных вопросов. На бересте писали завещания, жалобы, купчие, всевозможные расписки и судебные протоколы, а также простые информационные сообщения. Настоящие сюрпризы иногда преподносят ученым берестяные грамоты. Известно о существовании целого ряда документов, удивительных по содержанию, в которых сохранились детские записи и рисунки, сделанные 7-летним мальчиком, по имени Онфим, и пришедшие к нам из середины XIII века. По предположению исследователей ребенок, который родился в 1256 году, обучался навыкам письма с малых лет. По сути, выходит, что это учебные тетради, и юный новгородец в них осваивал азбуку. На нескольких грамотах (их 12) есть рисунки, на которых в основном изображены всадники и копьеносцы.

Остается лишь гадать: этот ребенок – гений, проявляющий интерес к рисованию и письму, или, может быть, в те далекие времена начальное образование было повсеместным, а берестяные грамоты Онмифа, просто тот единственный источник, дошедший до нас. К сожалению, о дальнейшей судьбе мальчика ничего неизвестно.

Береста оказалась не самым удачным материалом, предназначенным для долговременного хранения информации. Свитки ломались, растрескивались и страдали от бесконечных и повсеместных пожаров. Огромное количество берестяных грамот, увы, не сохранились до наших дней, осталась лишь небольшая их часть, о которой стало известно науке.

Последние 60 лет многие историки и филологи бросили все свои силы на изучение берестяных грамот, в результате чего, некоторые исследования дали потрясающие результаты. К примеру, стало известно о существовании строгой системы орфографии и грамматики уже с XII века, более 90% текстов написаны были без единой ошибки.

Берестяные грамоты - кусочки бересты с надписями, обнаруживаемые археологами при раскопках преимущественно в Новгороде на Волхове и в его окрестностях. Первая грамота с документированным происхождением была обнаружена экспедицией А.В. Арциховского 26 июля года и была ошибочно датирована концом XIV века. В настоящее время таким образом найдено более 1000 грамот

История берестяных грамот

Береста в северной и центральной России издавна являлась материалом для промысла - из неё делали посуду, обувь, но особенно она использовалась для изготовления берёзового дёгтя, который использовался для выделки и пропитки кож, а также и в медицине, как противовоспалительное и дезинфицирующее лекарство.

Берестяные грамоты появились в поле зрения историков в самом конце XIX века. До того времени имелось несколько сообщений о том, что береста использовалась для записей в XV-XVI веках, но никаких образцов этого письма не сохранилось, как считалось - из–за крайней непрочности материала. Имелось несколько книжек и грамот на бересте XVII-XVIII веков, принадлежащих северным народам,- так, по сообщению А.И. Соболевского в его книге о палеографии года, Академия Наук владеет берестяною «книгою ясачного сбора Камчатского народа» года. Сохранились канцелярские отношения верхнекамчатской приказной избы, написанные казачьим сотником Архипом Шелковниковым в и в годах чернилами на березовой коре (хранятся в галлерее разных рукописных редкостей парижской национальной библиотеки).

Новгородские берестяные грамоты обнаружил археолог–любитель и коллекционер Василий Степанович Передольский ( –), приобретя их либо у местных крестьян, либо в результате собственных раскопок. Передольский опубликовал книгу «Новгородские древности» (), в которой утверждал, что Новгород возник ещё до Рождества Христова и что эти плохо читаемые надписи на бересте столь же древние. В году Передольский выставил коллекцию древностей на первом этаже своего дома в собственном музее, открытом для экскурсий. За несколько лет его посетили более трёх тысяч человек, взрослых и детей, но историки не доверяли ему, считая археолога–самоучку чудаком, а найденные им грамоты - либо подделками, либо писаниной безграмотных крестьян XIX века.

В году В.Л. Янин написал научно–популярную книгу «Я послал тебе бересту...» за которую в году получил премию им. М.В. Ломоносова первой степени, позднее за работу в новгородской экспедиции он получил множество иных премий, орденов и наград, и в настоящее время его частенько именуют «первооткрывателем Новгородских Помпей», хотя сам он указывает, что является учеником А.В. Арциховского .

К концу года обнаружено 962 грамоты в Новгороде; 40 - в Старой Руссе; 19 - в Торжке; 15 - в Смоленске; 8 - в Пскове; 5 - в Твери; 3 - в Звенигороде Галицком; по 1 - в Витебске, Москве, Мстиславле и Старой Рязани: итого 1056 штук. Историки датируют их периодом с XI по XV века, считая, что позднее бересту полностью вытеснила бумага.

По арифметическим подсчётам В.Л. Янина , своего открытия ждут ещё 20 тысяч грамот.

Реконструкция

Согласно Новой Хронологии берестяные грамоты, в основном, не являются подделками, а всего лишь - неправильно датированными артефактами. Традиционная оценка их возраста XI–XV веками наталкивается на серьёзные вопросы, на которые предлагаются сказочные ответы:

• каким образом в болотистой местности Новгорода, со значительными колебаниями климата, могли сохраниться деревянные и берестяные изделия чуть ли не тысячелетнего возраста, причём иногда сохранились даже чернильные записи на них? - это происходит, якобы, из-за чудесных свойств болотистой жижи, которая сохраняет органику в этом месте;
• почему в Новгороде отсутствует культурный слой XVI–XIX веков? - это, якобы, произошло от того, что в конце XVIII века в Новгороде наконец провели дренажные работы, которые лишили город целебной жижи и весь культурный слой этого периода и соседние с ним разрушились.
• отчего при значительном количестве письменных находок, сообщения на них нисколько не перекликаются с летописными сведениями о Великом Новгороде? - это объясняется тем, что раскопана незначительная площадь и найдено слишком мало берестяных грамот;
• отчего грамоту №915-И с отчётливой датой 7282 (1774 год н.э.) историки датируют XI веком? - эта дата получается стратиграфически, причём путём изощрённых ухищрений, когда часть даты читается по–латински, а часть - по–славянски, сочиняется дата 6537 , то есть - то есть 1029 год н.э.:

Официальная расшифровка берестяной грамоты №915-И , данная академиком А.А. Зализняком .

Традиционные новгородские датировки опираются на несколько ошибочных выводов:

1. на неправильную дендрохронологию новгородской мостовой, произведённую в начале –ых годов и высоко оценённую Государственной Премией СССР, несмотря на отсутствие научных обоснований этого результата;
2. на неправильную локализацию Великого Новгорода, который с середины XVIII века стал отождествляться с Новгородом на Волхове, вместо правильного положения на Волге.

Новгородские находки принадлежат периоду XVII–XIX веков и не имеют отношения к летописному Великому Новгороду, который надо искать в другом месте - в Ярославле, где никаких археологических исследований не проводится, а культурный исторический слой бесконтрольно разрушается.

Новости

• Успехи российских археологов вдохновили на поиски британских учёных. В при раскопках древнеримского форта Виндоланда на границе Англии и Шотландии они обнаружили большое количество деревянных табличек из берёзы и дуба с частными письмами римских солдат, якобы I–II вв. н.э.. Первое большое исследование этих древнейших письменных памятников Великобритании опубликовано Британским музеем в

Археология ХХ века привела к открытию уникального исторического источника — берестяных грамот.

Правда, следует оговориться, что первую коллекцию берестяных грамот собрал еще в конце XIX века новгородский коллекционер Василий Степанович Передольский (1833-1907). Именно он, проведя самостоятельные раскопки, выяснил, что в Новгороде есть прекрасно сохранившийся культурный слой. Найденные или выкупленные у крестьян берестяные грамоты Передольский выставил в первом в городе частном музее, построенном на собственные деньги, Берестяные грамоты, по его словам, были «письменами предков наших». Однако разобрать что-либо на старых обрывках бересты было невозможно, поэтому историки говорили о мистификации или считали "письмена предков" каракулями безграмотных крестьян. Словом, разыскания "русского Шлимана" относили к разряду чудачеств.
В 1920-х годах музей Передольского был национализирован, а потом закрыт. Директор государственного Новгородского музея Николай Григорьевич Порфиридов выдал заключение о том, что «большинство вещей не представляло особой музейной ценности». В результате первая коллекция берестяных грамот была безвозвратно утеряна. Чисто русская история.

Сенсация пришла с полувековым опозданием. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло... При восстановлении города в 1950-х годах проводились масштабные археологические раскопки, открывшие в толще многометрового культурного слоя средневековые улицы и площади, терема знати и дома простых горожан. Первая берестяная грамота (конец XIV в.) в Новгороде была обнаружена 26 июля 1951 года на Неревском раскопе: она содержала перечень феодальных повинностей в пользу некоего Фомы.

Академик Валентин Янин в книге «Берестяная почта столетий» описывал обстоятельства находки так: «Случилось это 26 июля 1951 года, когда молодая работница Нина Федоровна Акулова нашла во время раскопок на древней Холопьей улице Новгорода, прямо на настиле ее мостовой XIV века, плотный и грязный свиток бересты, на поверхности которого сквозь грязь просвечивали четкие буквы. Если бы не эти буквы, можно было бы думать, что обнаружен обрывок еще одного рыболовного поплавка, каких в новгородской коллекции к тому времени насчитывалось уже несколько десятков. Акулова передала свою находку начальнику раскопа Гайде Андреевне Авдусиной , а та окликнула Артемия Владимировича Арциховского , на долю которого достался главный драматический эффект. Оклик застал его стоящим на расчищаемой древней вымостке, которая вела с мостовой Холопьей улицы во двор усадьбы. И стоя на этой вымостке, как на пьедестале, с поднятым пальцем, он в течение минуты на виду у всего раскопа не мог, задохнувшись, произнести ни одного слова, издавая лишь нечленораздельные звуки, потом хриплым от волнения голосом выкрикнул: «Я этой находки ждал двадцать лет!»
В честь этой находки 26 июля в Новгороде отмечается ежегодный праздник — «День берестяной грамоты».

Этот же археологический сезон принёс ещё 9 документов на бересте. А сегодня их насчитывается уже больше 1000. Самая древняя берестяная грамота относится к X веку (Троицкий раскоп), самая «молодая» — к середине XV-го.

Буквы на грамотах процарапывали заостренным писалом.

Писала находили в археологических раскопах регулярно, но было непонятно, зачем их обратная сторона сделана в виде лопатки. Ответ был вскоре найден: археологи стали находить в раскопах хорошо сохранившиеся доски с углублением, залитым воском — церы, служившие также для обучения грамоте.

Воск разравнивали лопаткой и писали по нему буквы. Самая древняя русская книга — Псалтирь XI века (ок. 1010 г., более чем на полвека древнее Остромирова Евангелия), найденная в июле 2000 года, была именно такой. Книга из трех табличек 20х16 см, залитых воском, несла на себе тексты трех Псалмов Давида.

Берестяные грамоты уникальны тем, что, в отличие от летописей и официальных документов, дали нам возможность «услышать» голоса простых новгородцев. Основная масса грамот — это деловая переписка. Но среди грамот есть и любовные послания, и угроза вызвать на божий суд — испытание водой...

Широкую известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки семилетнего мальчика Онфима. Процарапав буквы азбуки, он напоследок изобразил себя в виде вооруженного воина, верхом на коне сокрушающего врагов. С тех пор мечты мальчишек не сильно изменились.

Подлинной сенсацией стала берестяная грамота №9. Это — первое на Руси женское письмо: «Что мне дал отец и родичи дали в придачу, то за ним (имеется ввиду — за бывшим мужем). А теперь, женясь на новой жене, он мне не дает ничего. Ударив по рукам в знак новой помолвки, он меня прогнал, а другую взял в жены». Вот уж, действительно, долюшка русская, долюшка женская…

А вот любовное письмо, написанное в начале XII в. (№ 752): «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и примчался… хочешь ли, чтобы я тебя оставила? Даже если я тебя по своему неразумению задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то пусть судит тебя Бог и я».
Интересно, что письмо это было разрезано ножом, обрывки завязаны в узел и выброшены в кучу навоза. У адресата, видно, завелась уже другая зазнобушка...

Есть среди берестяных грамот и первое на Руси предложение руки и сердца (конец XIII в.): "От Микиты к Анне. Пойди за мене. Я тебя хочу, а ты меня. А на то послух (свидетель) Игнат..." (№377). Вот так буднично, зато без обиняков.

Еще один сюрприз преподнес 2005 год, когда было найдено несколько посланий XII-XIII веков с нецензурной лексикой — е... (№35, XII в.)., б... (№ 531, начало XIII в.), п...(№ 955, XII в.) и т. д.. Так был окончательно похоронен устоявшийся миф о том, что своеобразием нашего «русского устного» мы якобы обязаны монголо-татарам.

Берестяные грамоты открыли нам поразительный факт почти поголовной грамотности городского населения древней Руси. Причем, русские люди в те времена писали практически без ошибок — по оценкам Зализняка, 90% грамот написаны грамотно (простите за тавтологию).

Бродя по Новгородскому музею, натолкнулся на грамоту, которая может служить хорошей альтернативой заглавию известной книги Янина "Я послал тебе бересту" — "Я послал тебе ведёрко осетрины", ей-Богу, звучит лучше, заманчивее))...

По оценкам археологов, Новгородская земля хранит еще не менее 20-30 тысяч берестяных грамот. Но поскольку их обнаруживают в среднем по 18 в год, потребуется больше тысячи лет, чтобы извлечь на свет божий всю эту бесценную библиотеку.

Полный свод берестяных грамот выложен в 2006 г. на сайте

С тех пор, как в Новгороде была найдена первая берестяная грамота, историки собрали целую библиотеку текстов на березовой коре, рассказавших много нового о жизни средневековой Руси .

Первая берестяная грамота, найденная экспедицией профессора Артемия Арциховского в Новгороде в 1951 году / РИА Новости

В тот день, 26 июля 1951 года, участники Новгородской археологической экспедиции трудились на новом Неревском раскопе, что в самом центре города, к северу от кремля. Слой за слоем они поднимали мостовые древней Холопьей улицы, надеясь отыскать что-нибудь под почерневшими торцами. Трудилась здесь и 30-летняя работница Новгородского мебельного комбината Нина Акулова , решившая подработать на раскопках. Она-то и углядела в щели между бревнами туго свернутый кусочек бересты и собралась уже отбросить его в сторону как ненужный мусор, но из любопытства развернула.

Сто рублей за бересту

На грязной коре были процарапаны буквы, и Нина на всякий случай позвала начальника участка Гайду Авдусину . Увидев находку, та потеряла дар речи, а опомнившись, побежала за начальником экспедиции – профессором Арциховским. Артемий Владимирович тоже не мог сначала выговорить ни слова, а потом не своим голосом закричал: «Премия – сто рублей! Я этой находки ждал 20 лет!»

Розовую сотенную купюру с портретом Ленина Нина Федоровна так никогда и не разменяла: бережно хранила всю жизнь. А когда умерла, на ее могильном памятнике изобразили ту самую берестяную грамоту, вошедшую в историю под № 1. Арциховский в самом деле искал бересту с письменами еще с 1932 года, когда только возглавил раскопки в Новгороде. Его вдохновляли данные источников: к примеру, в XII веке монах новгородского Антониева монастыря, средневековый ученый и религиозный мыслитель Кирик Новгородец сообщал, что горожане бросают исписанные грамоты на землю и ходят по ним, и предавался размышлениям, не грех ли это. Выбрасывать дорогой пергамент или редчайшую тогда бумагу никто бы не стал, значит, речь, скорее всего, шла о бересте – дешевой и доступной всем. А уже в XV веке церковный деятель, православный богослов Иосиф Волоцкий прямо указывал, что в Троицком монастыре (ныне Троице-Сергиева лавра) «книги не на хартиях писаху, но на берестех». Много позже, в конце XIX века, новгородский любитель старины, выдающийся краевед Василий Передольский нашел несколько таких грамот и показывал их всем желающим в своем домашнем музее. Но тогда наука не оценила эти находки: при разборе коллекции после смерти собирателя грамоты попросту выкинули. Участники первых археологических экспедиций в Новгороде свернутые кусочки бересты считали поплавками, а писала – заостренные палочки, которыми процарапывались буквы, – чем-то вроде сапожного шила.

Арциховский думал иначе: с его точки зрения, во времена Древней Руси береста была обычным материалом для письма. Обычным, но весьма хрупким: лишь в болотистой новгородской почве он мог сохраниться на протяжении столетий. Правда, и здесь полоски коры скручивались так, что развернуть их без повреждений было очень сложно. Помог реставратор экспедиции Алексей Кирьянов , который промыл найденную Акуловой грамоту теплой водой с содой, а потом зажал между двумя стеклами.

В таком виде ее повезли в Москву в Академию наук Михаилу Тихомирову , специалисту по древнерусской письменности. Он установил, что текст, написанный в конце XIV века, содержит список податей, которые крестьяне платили трем землевладельцам: Фоме, Иеву и Тимофею. Арциховский был уверен, что найдутся и другие грамоты, и не ошибся. До конца сезона на Неревском раскопе их отыскали еще восемь: оброчную ведомость, переписку купцов о поставках пива, жалобу женщины по имени Гостята, которую прогнал муж… Десятым номером стала берестяная солонка, на ободке которой прочитывалась загадка:

«Есть град между небом и землей, а к нему едет посол без пути, сам немой, везет грамоту неписаную».

Над отгадкой пришлось побиться: видимо, речь здесь идет о Ноевом ковчеге, куда голубь принес масличную ветвь – знак окончания потопа. Но загадок в новгородской земле скрывалось еще немало…

Бесценный клад

Историки были счастливы: известные до тех пор летописи и жития рассказывали главным образом о верхушке древнерусского общества, а теперь им открылся бесценный источник сведений о жизни простых людей. Выдвигались предположения, что Новгород – это только начало, вот-вот берестяные грамоты отыщутся и в других городах. Действительно, уже в 1952 году экспедицией Даниила Авдусина (мужа Гайды Авдусиной и тоже ученика Арциховского) такая грамота была обнаружена на Гнёздовском городище под Смоленском. Позже берестяные свитки находили в Пскове, Твери, Москве, Старой Рязани, а также в Старой Руссе, Торжке и Вологде, подчинявшихся некогда Новгороду. В конце 1980-х отыскали их и далеко на юге – на раскопках летописного Звенигорода близ Львова. И… все. Из 1185 найденных берестяных грамот 1081 – новгородского происхождения. Конечно, в другой почве береста сохранялась хуже, но это не объясняет почти полного отсутствия грамот в иных землях. Скорее уж дело в непохожести богатого и своевольного Новгорода на прочие русские города. С XI по XV век он жил независимо от великокняжеской власти, и как раз этим периодом датируются все дошедшие до нас грамоты. Причина понятна: до того новгородцы были язычниками и не умели писать, а после подчинились Москве и постепенно утратили свою особость.

План средневекового Новгорода. Слева обозначен Неревский раскоп, где было найдено свыше 400 берестяных грамот, в том числе грамота № 1 / РИА Новости

Большинство грамот относится к XIII–XIV векам, что тоже необычно. В тот период Русь переживала упадок в результате ордынского нашествия, южные ее города почти совсем обезлюдели. Новгород же, напротив, рос и богател благодаря торговле с Европой. Местные купцы знали по несколько языков, а русской грамоте учились с раннего детства. Весьма примечательны в связи с этим записи самого, пожалуй, знаменитого автора берестяных грамот – мальчика по имени Онфим предположительно шести-семи лет. В 1956 году на том же Неревском раскопе была найдена целая россыпь грамоток, потерянных или выброшенных им.

Здесь школьные прописи, переписанные отрывки из церковных книг и многочисленные рисунки, которыми Онфим украшал «поля» своей берестяной «тетрадки». Наибольшую известность получило трогательное изображение им бравого всадника, поражающего врага: наверное, мальчик мечтал стать таким же. А на донце берестяного туеска, которое, видимо, дали ему для упражнений в письме, он нарисовал странного зверя с рогами и закрученным хвостом (подписано: «Я звере») и рядом начал послание: «Поклон от Онфима к Даниле».

Артемий Владимирович Арциховский – первооткрыватель, первый издатель и комментатор берестяных грамот

Понятно, что это черновик, как и многие берестяные грамоты. Кое-что из написанного (прежде всего официальные документальные записи) затем переносилось на пергамент, а предварительные наброски и все остальное практичные новгородцы выбрасывали. Диапазон этого «остального» очень широк: преимущественно деловые и хозяйственные письма, но встречаются и молитвы, и заговоры, и любовные записки, и даже шутки. В грамоте № 842 (10–40-е годы XII века) содержится первое в славянском мире упоминание о колбасе, а грамота № 259 сообщает: «Я послал тебе ведерко осетрины». Текст грамоты № 521 (начало XV века) носит характер любовного заклинания: «Так пусть разгорится сердце твое и тело твое и душа твоя [страстью] ко мне и к телу моему и к лицу моему». В грамоте № 566 – приглашение на свидание: «Будь в субботу ко ржи или подай весть». Грамота № 752 (как и приведенная выше, рубежа XI–XII веков) – письмо девушки: «Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? <…> Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под [людских] глаз и примчался… Хочешь ли, чтобы я тебя оставила? Даже если я тебя по своему неразумению задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то пусть судит тебя Бог и я». Интересно, что это письмо получатель разрезал и выбросил в помойную яму: похоже, он не хотел, чтобы послание попалось на глаза жене или новой подруге.

Грамота № 377 (последняя треть XIII века) – самое раннее из известных нам предложений руки и сердца на Руси. В ней говорится: «От Микиты к… Пойди за меня – я тебя хочу, а ты меня; а на то послух [свидетель. – В. Э. ] Игнат». Имя возлюбленной Микиты спряталось между складок коры, и десятилетиями его читали как «Ульяница» – правда, в довольно странной форме «Оулиааниц». Загадочная Ульяница вдохновляла романтиков до тех пор, пока сравнительно недавно ученые не вернулись к этой загадке и не пришли к выводу, что имя следует читать как «Анна», а несколько позже разглядели тут и «Маланью», что, конечно, звучит не так красиво, как в первой версии.

К необычным словам расшифровщики грамот привыкли, ведь эти записи отражают не книжную, а разговорную речь, неизвестную по другим памятникам. Их язык настолько своеобразен, что главный специалист по нему академик Андрей Зализняк выделил его в особый древненовгородский диалект. Первая примета диалекта – сильное оканье, когда «о» заменяло не только «а», но и «е». Вторая – цоканье: «хоцю» вместо «хочу», «цто» вместо «что». Третья – необычное произношение согласных в начале слова: «гвезда» вместо «звезда», «керкы» вместо «церковь», «хед» вместо «сед». Современная форма этих слов – результат второй палатализации, проходившей в общеславянском языке, судя по всему, не позднее VI века. Если же новгородский диалект не испытал ее, значит, он отделился от славянского древа раньше. Получается, что новгородцы – не вполне русские, а может, и вовсе особый народ…

Привет от Онфима

Предположение Зализняка не поддержали археологи, не находящие особых различий между материальной культурой Новгорода и других древнерусских земель. Широкая общественность этой дискуссии и вовсе не заметила, зато весьма взволновалась от двух грамот, найденных в 2005 году и содержащих старейшие (XII век) примеры употребления ненормативной лексики. В первой из них (№ 954) осуждается некий Шилец, который «пошибает» чужих свиней. В северных диалектах это слово означает «насиловать», но академик Валентин Янин спас честь Шильца, указав, что в древнем Новгороде оно имело и другое значение – «наводить порчу». Впрочем, по понятиям того времени это преступление было куда более серьезным. Слух о нем разнесла некая Ноздрька, жившая в Неревском конце, и горожане с Людина конца, где жил Шилец, отправились мстить ей. Итогом стали нешуточные беспорядки, усмирять которые пришлось самому великому князю Владимиру Мономаху . Знавшие об этом событии историки после расшифровки найденной грамоты смогли разобраться в причинах случившегося.

Изображение святой Варвары на бересте (первая треть XI века). Эта находка была сделана археологами на Троицком раскопе в Новгороде в 2000 году / ТАСС

Вторая «нецензурная» грамота (под № 955) – письмо некой Милуши богатой горожанке Марене о содействии в замужестве Косы Великой (очевидно, прозвище девушки). Между делом Милуша напоминает Марене о двух гривнах вчерашних и тут же употребляет неприличное слово из пяти букв. Журналисты простодушно решили, что в порыве чувств та кроет подругу матом, но ученые внесли ясность: здесь бранные слова представляют собой древнее сакральное заклинание из свадебного обряда, которым Милуша приближает будущий брак. При этом считается, что Марена, упоминавшаяся еще в нескольких грамотах, была Марьей, женой влиятельного в городе боярина Петра Михалковича . Правда, есть и другая версия, согласно которой Милуша обращается к славянской богине смерти и одновременно плодородия Морене. Но даже самая ревностная язычница вряд ли стала бы писать письма богине и тем более требовать с нее две гривны. Так что вариант с боярыней более правдоподобен. Кстати, матерные слова встречались в грамотах и раньше, но сенсации из них не делали, а в публикациях стыдливо опускали.

Конечно, подобные грамоты – далеко не главное новгородское открытие нового тысячелетия. Так, в 2000 году была найдена древнейшая из дошедших до нас книга Руси, созданная на рубеже X и XI веков: на деревянных табличках, покрытых воском, записаны библейские псалмы. Тогда же в Людином конце раскопали архив городского суда – больше сотни зафиксированных на бересте черновиков юридических документов. Там же были обнаружены деревянные бирки для запечатывания мешков с пушниной – акцизные марки XI столетия. Между прочим, слово «бирка» (скандинавского происхождения, от birk – «береза») напоминает о том, что на бересте писали и в других северных странах.

Однако открытия делаются не только в Новгороде: в 2007 году при раскопках в Тайницком саду Московского Кремля была найдена третья в столице и самая большая из всех известных (370 слов) берестяная грамота (еще одна ее особенность в том, что она написана чернилами, а не процарапана). Это опись имущества некоего Турабея, видимо ордынского баскака, владевшего в XIV веке немалой частью Кремля (тоже своего рода сенсация). Четвертая московская берестяная грамота была обнаружена археологами в 2015 году в Зарядье, и тогда же первая такая грамота нашлась в Вологде. Сегодня интерес исследователей связан как с севером Древней Руси, поселениями новгородцев, так и с югом, где открываются все новые следы существования там «березового» письма. Например, в Киеве в 2010 году нашли аккуратно обрезанный лист бересты – заготовку для грамоты.

Фотография и прорись текста новгородской берестяной грамоты № 8 (последняя четверть XII века). Перевод: «От Семнуновой жены к Игучку. Тому, чья корова [или: чья у тебя корова], скажи: «Если хочешь корову и едешь за коровой, то вези три гривны»» / РИА Новости

И все же в центре внимания ученых остается Великий Новгород. Любое строительство в черте города разрешено здесь лишь после проведения археологических работ. Находки совершают не только специалисты, но и простые горожане: скажем, грамоту № 612 (на самом деле маленький фрагмент текста) новгородец Челноков нашел у себя дома в цветочном горшке. Разумеется, главную работу по-прежнему проводит Новгородская археологическая экспедиция, которую с 1962 года бессменно возглавляет ученик Арциховского – Валентин Лаврентьевич Янин . В том же, 1962 году археологи ушли с Неревского раскопа, где было найдено свыше 400 грамот. Лишь недавно этот рекорд перекрыл Троицкий раскоп в Людином конце, работы на котором ведутся уже более 40 лет. А в 2015 году недалеко от Неревского был заложен новый раскоп – Козьмодемьянский, где уже найдено 15 грамот, хоть и небольших. Одну из них, с краткой надписью «Я щеня» («Я щенок»), уже прозвали «приветом от Онфима»: уж не написал ли ее тот самый юный фантазер?

Грамоты и грамотность

При помощи берестяных «архивов» ученые смогли детально восстановить облик древнего Новгорода и назвать по именам сотни, если не тысячи его жителей. По мере нахождения грамоты публикуются в академических изданиях (вышло уже 11 томов), а недавно их полная база появилась в интернете. Но эти результаты устраивают далеко не всех. Поклонники «теории заговора» уже не раз обвиняли историков в том, что по приказу самого Сталина они предъявили общественности поддельные грамоты, чтобы доказать высокую культуру Древней Руси и образованность ее жителей. Это странное обвинение подкрепляют тем, что до 1951 года не было ни одной такой находки, а потом они вдруг стали сыпаться как из рога изобилия, причем только в Новгороде. На самом деле, как уже говорилось, грамоты находили и раньше, просто раскопки много лет велись от случая к случаю и лишь после указанного года – именно благодаря берестяным грамотам – стали регулярными.

Сегодня хорошо известно, как грамоты создавались: бересту срезали с дерева, высушивали под прессом, а потом костяным или металлическим писалом процарапывали текст на внутренней, более гладкой стороне. Другой конец у писала был закруглен, поскольку писали им и на восковых дощечках и с его помощью можно было затирать написанное. Когда же появились первые грамоты? Под 1030 годом новгородские летописи сообщают, что великий князь Ярослав приказал горожанам отдать 300 детей «учити книгам». Вероятно, из этих детей и вышли первый городской книжник с необычным именем Упырь Лихой, писец Остромирова Евангелия дьякон Григорий… По словам Андрея Зализняка , именно это поколение, «восприняв письмо в стенах храма, вынесло его на улицу». После этого берестяные грамоты прошли долгий путь, на котором ученые не без труда расставили хронологические вехи на основе палеографии, а также археологического распределения находок по слоям. Хотя большинство грамот не имеют обозначенных дат, основную их часть удается датировать в диапазоне 20–30 лет.

О раскопках, ведущихся в Новгороде, президенту России Владимиру Путину рассказывает академик, руководитель Новгородской археологической экспедиции Валентин Янин. 2004 год / ТАСС

Еще не так давно, испытывая трудности с расшифровкой, историки пеняли на безграмотность древних новгородцев. Новые исследования доказали, что люди далекого прошлого были грамотнее многих наших современников. 90% (!) текстов написано вообще без ошибок, а сложность их понимания вызвана повреждениями бересты или особенностями новгородского диалекта. Есть и другая проблема: авторами некоторых грамот явно являлись представители других народов, подчиненных Новгородской республике. Это весь, водь, чудь и особенно карелы: так, в грамоте № 403 содержится даже маленький русско-карельский словарик сборщика дани. Найдены также грамоты, написанные на латыни, немецком, греческом, – доказательство широких международных связей города на Волхове.

Исходя из численности населения средневекового Новгорода и «писательской» активности горожан, специалисты подсчитали, что в городе можно найти еще до 20 тыс. берестяных грамот. Учитывая, что сейчас в год делается от одной до ста таких находок, этот процесс может растянуться на века. Но ученые, как и нынешние горожане, не торопятся. Ежегодно отмечая памятное 26 июля как День бересты, они не столько вспоминают прошлые экспедиции, сколько предвкушают будущие, которые откроют новые страницы истории родной земли.

Вадим Эрлихман

Знали ли о берестяных грамотах до находок археологов?

Знали. О книгах, написанных «не на харатиях (кусках специально выделанных овечьих шкур), но на бересте» сообщали отдельные древнерусские авторы. Кроме того, была известна старообрядческая традиция XVII-XIX веков переписывать целые книги на расслоенной бересте.

Когда нашли первую грамоту?

Новгородская археологическая экспедиция под руководством Артемия Арциховского работала в Новгороде с 1930-х годов и находила, в том числе писáла – острые металлические или костяные стержни, которыми на берёсте процарапывались буквы. Правда, сначала писáла принимали за гвозди.

На время фашистской оккупации археологические раскопки в Новгороде пришлось свернуть, они возобновились только к концу 1940-х.

Кто нашёл первую грамоту?

Новгородка Нина Окулова , пришедшая подработать в археологической экспедиции во время декретного отпуска. За свою находку она получила премию в сто рублей.

Находка грамоты – уникальное событие или их находят часто?

Относительно часто. Уже летом 1951 года, помимо грамоты №1, было найдено ещё девять грамот. Дальше их количество варьировалось от нуля до сотни с лишним в год – в зависимости от того, какие археологические слои изучались.

Правда, что берестяные грамоты находят только в Великом Новгороде?

Нет. Кроме Великого Новгорода, где грамот найдено уже 1064, берестяные грамоты находили в Старой Руссе (45), Торжке (19), Смоленске (16), Пскове (8), Твери (5), Москве (3) и других городах.

В Новгороде грамот больше. Новгородцы чаще других умели писать?

Совершенно необязательно. Просто в Новгороде сохранности грамот благоприятствуют особенности быта и почвы.

Для того, чтобы хрупкая берёста сохранилась на протяжении нескольких веков, она должна попасть в условия, где её не разрушали бы вода и воздух. Не случайно большинство найденных грамот – частные письма или черновики документов – купчих, расписок, завещаний (иногда предварительно уничтоженных – разрезанных на части). По-видимому, ставшие ненужными записи просто выбрасывали на улицу, там они попадали под свежий слой почвы и мусора.

Важную роль в находке грамот играет сохранность в Новгороде археологического слоя XI-XIII веков. К сожалению, после многочисленных перестроек разных веков не многие города отличаются той же особенностью.

Кто ведёт раскопки?

Новгородская археологическая экспедиция МГУ, а также экспедиции научных институтов. К участию в раскопках широко привлекают студентов и школьников.

Какие самые известные учёные занимались грамотами?

Академик Артемий Владимирович Арциховский (1902-1978) – первый заведующий возобновлённой в Московском университете кафедры археологии (1939), впоследствии (1952-1957) – декан исторического факультета, основатель и глава Новгородской археологической экспедиции (1932-1962), первый публикатор берестяных грамот. Ввёл в университетскую программу общий курс археологии, разработал общую методику анализа культурного слоя.

Академик Валентин Лаврентьевич Янин (1929) – начальник Новгородской археологической экспедиции (с 1963), заведующий кафедрой археологии МГУ (с 1978), специалист по древнерусской нумизматике. Впервые использовал берестяные грамоты как исторический источник.

Разработал методику комплексного источниковедения, при которой анализ делается одновременно на основе письменных источников, археологических находок, найденных монет и печатей и памятников искусства.

Подробно разработал топографию, историю вечевых отношений и денежную систему древнего Новгорода.

Академик Андрей Анатольевич Зализняк (1935) – лингвист, с 1982 года занимается изучением языка новгородских грамот. Установил особенности древненовгородского диалекта и в целом особенности древнерусского языка. Известен своими лекциями о берестяных грамотах в МГУ.

Как выглядят раскопки?

Раскоп – это небольшая – в несколько сотен квадратных метров площадь, на которой экспедиция должна произвести изучение культурного слоя за одно лето или в течение нескольких археологических сезонов.

Основная работа экспедиции состоит в том, что постепенно, слой за слоем с места работ поднимают грунт и изучают всё, что находится в разных слоях: фундаменты домов, древние мостовые, разнообразные предметы, в разные годы потерянные или выброшенные жителями.

Особенность работы археологов основана на том, что в древности масштабные земляные работы – выемка или наоборот отсыпка грунта – не велись, поэтому все следы жизни и деятельности оставались тут же, под ногами у людей.

Например, новый дом могли построить на венцах от сгоревшего, разобрав верхние обуглившиеся брёвна. Раз в тридцать-сорок лет в Новгороде перестилали деревянные мостовые – прямо поверх старых досок. Сейчас, когда датировка этих работ хорошо изучена, по тому, над каким слоем мостовой найден предмет или грамота, их легко датировать.

Толщина культурного слоя в отдельных местах Новгорода достигает семи метров. Поэтому полностью выработанный раскоп – это яма соответствующей глубины; в ней археологи сняли, просеяли и изучили все верхние слои и дошли до материка – слоя, в котором следов жизни и деятельности человека уже нет. Новгородский материк соответствует двадцатым-тридцатым годам X века.

О чём писали в грамотах?

Грамоты – это текущая деловая и повседневная переписка. В отличие от официальных бумаг – княжеских указов, летописей, духовной литературы, – авторы которых предполагали, что их произведения проживут долго, грамоты рассказывают о повседневной и неофициальной жизни древних русичей.

Благодаря грамотам удалось подробно изучить генеалогию боярских родов древнего Новгорода (среди документов много завещаний), понять географию его торговых связей (есть купчие и расписки). Из грамот мы узнали, что женщины в Древней Руси умели писать и были довольно самостоятельны (есть письма, в которых мужьям даются распоряжения по хозяйству). Дети в Древней Руси учились писать обычно в десять-тринадцать лет, но иногда раньше (есть прописи и просто каракули).

Гораздо меньшее место в грамотах занимают духовные сочинения и молитвы – по-видимому, считалось, что им место в церковных книгах, зато есть заговоры.

Самые интересные грамоты

Грамоты 199-210 и 331 – прописи и рисунки новгородского мальчика Онфима, который жил в XIII веке.

Из грамот известно, что Онфиму было около семи лет, и он только учился писать. Часть грамот – это прописи Онфима, который учился по традиционной древнерусской методике – сначала выписывал слоги, потом – небольшие кусочки молитв из Псалтири, отдельные формулы деловых документов. В свободное на уроках время Онфим рисовал – например, изобразил себя воином.

Грамота 752. Любовное письмо девушки XI века:

«Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и примчался… хочешь ли, чтобы я тебя оставила? Даже если я тебя по своему неразумению задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то пусть судит тебя Бог и я».

• На правах рекламы: Лето - традиционный период отпусков и турпоходов. Если понадобилась спортивная обувь вы можете купить кеды украина женские на этом сайте быстро и недорого.