Покровский Виктор Леонидович

Покровский, Виктор Леонидович - (1889 1922) генерал лейтенант. Окончил Павловское военное училище и Севастопольскую авиационную школу. Участник Первой мировой войны, военный летчик. Георгиевский кавалер. В 1917 г. штабс капитан и командир 12 го армейского авиационного отряда в… … Большая биографическая энциклопедия

Виктор Леонидович Покровский - Покровский Виктор Леонидович (1889 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) генерал лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала барона П. Н. Врангеля. Имел… … Википедия

Покровский, Виктор - Виктор Леонидович Покровский Покровский Виктор Леонидович (1889 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) генерал лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала… … Википедия

Виктор Покровский - Виктор Леонидович Покровский Покровский Виктор Леонидович (1889 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) генерал лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала… … Википедия

Покровский В. - Виктор Леонидович Покровский Покровский Виктор Леонидович (1889 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) генерал лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала… … Википедия

Покровский В. Л. - Виктор Леонидович Покровский Покровский Виктор Леонидович (1889 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) генерал лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала… … Википедия

08.02.2013 в 08:14

Долгие годы Советской власти нас приучали мыслить только в плоскости «белое – черное». Большевистская мифология создавала собирательный образ честного, благородного «красного рыцаря». Конечно, были и такие в рядах Красной Армии. Но прошло время, а инфантильный максимализм при оценке исторических событий и личностей остался, лишь поменяв цвет. То, что было красным, стало черным, а события и личности, связанные с белым движением, стали восприниматься как «Жития святых». В Белом движении были разные люди. Неоднозначна личность и судьба генерала Виктора Леонидовича Покровского, сражавшегося под Царицыном в составе Кавказской армии П. Н. Врангеля.

Непоколебимая твердость духа

Блестящий офицер, летчик в Первую мировую, совершавший беспримерные подвиги, он в Гражданскую сумел удивить генералов Деникина, Врангеля и других большим честолюбием, жесткостью, даже жестокостью и разгульностью.

«Герой Кубани», освободитель городов и станиц, превратившийся в составе Добровольческой армии за короткий срок из штабс-капитана в генерал-майора, командовал сначала дивизией, а потом Кубанским корпусом. По словам генерала А. Г. Шкуро, «там, где стоял штаб Покровского, всегда было много расстрелянных и повешенных без всякого суда, по одному подозрению в симпатиях к большевикам».

Известный кубанский краевед Г. В. Климентьев в своей книге «С любовью о Ейске» рассказывает об одном из эпизодов Гражданской войны. 26 июля 1918 г. «...К вечеру со стороны Садов в город вступил со своей кавалерией и сам Покровский, встреченный... хлебом-солью. Звонили церковные колокола, народ ликовал... С приходом белых в городе появились виселицы. Первую соорудили в городском саду. Черная и траурная, она наводила ужас на горожан. Возмущенные женщины осадили здание управления начальника гарнизона и потребовали убрать виселицу... Впоследствии казни производились во дворе тюрьмы. Очень скоро всеобщее ликование по поводу прихода в город белых прекратилось, так как жизнь показала, что режим белых по своей жестокости ничем не отличался от режима красных».

П. Н. Врангель в своих «Воспоминаниях» дает Покровскому такую характеристику: «Его неоценимыми свойствами были совершенно исключительная непоколебимая твердость духа, редкая настойчивость в достижении поставленной цели и громадная выдержка. Это был человек незаурядного ума, очень хороший организатор». И из той же книги: «Группа генерала Покровского… столкнулась с превосходными силами красной конницы. В течение трехдневных боев 22-24 июля, упорных боев, генерал Покровский разбил конницу Буденного».

За взятие Камышина генерал А. И. Деникин произвел генерал-майора В. Л. Покровского в генерал-лейтенанты.

В воспоминаниях генерала П. С. Махрова, бывшего начальника военных сообщений Кавказской армии, содержится описание внешности В. Л. Покровского: «Это был темный шатен маленького роста, широкогрудый и кривоногий. Ходил быстро… Из-под темных бровей глядели маленькие острые глаза хищника».

От подвигов до самодурства

Летом 1919 года Покровский командовал войсками Волжской группы, разбил три советские армии, овладел Камышинским и Приволжским укрепленными районами до 1-й линии фортов Саратова, взял в плен 52 000 человек, 142 орудия, 396 пулеметов, 2 бронепоезда. Во время этих боев Покровский проявил исключительную личную храбрость и был ранен.

Когда встал вопрос о переводе генерала Врангеля в Добровольческую армию, его преемником генерал Деникин назначил В. Л. Покровского.

Приняв командование армией, Покровский оказался в трудном положении. Он жаловался, что армия обессилена до крайности, на левом берегу Волги прочно закрепились части Красной Армии. Генерал справедливо считал, что оставшихся в его распоряжении сил недостаточно для защиты Царицына. Дальнейшие события это подтвердили – город перешел в руки 10-й и 11-й Красных Армий.

По расформировании Кавказской армии генерал Покровский остался не у дел. Прибыв в Ялту, он, как пишет П. Н. Врангель, «как говорится, «соскочил с нареза», пил и самодурствовал… потребовал от местных властей полного себе подчинения, объявил мобилизацию всех способных носить оружие, заявив о решении своем дать бой мятежнику Орлову. Обывателей хватали на улицах, вооружали чем попало».

Тогда в Крыму скопилось огромное количество тыловых войск, беженцев, вносивших значительный хаос в крымскую жизнь. Этим искусно пользовались различного рода авантюристы, в том числе и некто, именовавший себя капитаном Орловым и собравший вокруг себя кучку проходимцев. Под лозунгом «оздоровления тыла для плодотворной борьбы с большевиками» он продвигался по Крыму.

Врангель пишет: «Орлов подходил к городу. Генерал Покровский с несколькими десятками напуганных, не умеющих стрелять «мобилизованных» вышел его встречать. «Мобилизованные» разбежались и Орлов, арестовав генерала Покровского, без единого выстрела занял город… Проведя несколько дней в Ялте, произведя шум и ограбив кассу местного отделения Государственного банка, Орлов ушел в горы».

В. Л. Покровский присутствовал на значимом заседании Военного совета Вооруженных сил Юга России (ВСЮР), который избрал преемником Главкома Деникина генерала Врангеля. Не получив должности в Русской армии барона Врангеля, Покровский весной 1920 г. покидает Россию и отправляется в Европу.

Сложными подчас были отношения внутри высшего офицерства белых армий. Чем продиктовано отстранение П. Н. Врангелем от должности В. Л. Покровского? Вероятно, барон считал генерала Покровского «склонным к авантюре», малоразборчивым в средствах. Возможно, сыграли роль и воспоминания о мародерстве его подчиненных – казаков Кубанской дивизии в отношении жителей Кубани, распущенность его офицеров.

Как пишет П. Н. Врангель, «в войсковой гостинице Екатеринодара (ныне Краснодара) сплошь и рядом происходил самый бесшабашный разгул. Часов в 11-12 вечера являлась ватага подвыпивших офицеров, в общий зал вводились песенники местного гвардейского дивизиона, и на глазах публики шел кутеж. Все эти безобразия проводились на глазах штаба главнокомандующего, о них знал весь город, и в то же время ничего не делалось, чтобы прекратить этот разврат».

В скитаниях по Европе

Драматично сложилась судьба Покровского в эмиграции. Пожив в Париже и Берлине, Виктор Леонидович в конце 1922 г. перебрался в Болгарию.

Осенью того же года в стране появилась миссия советского Красного Креста, практически целиком состоявшая из чекистов. Многие эмигранты стали с ней сотрудничать и даже организовали «Союз возвращения на Родину» («Совнарод»).

В ответ Покровский создал нелегальную организацию и даже попытался отправить около 60 своих боевиков на берега Кубани для организации восстания. Почти все они были арестованы в варненском порту. Самому Покровскому удалось скрыться.

Его люди в отместку развернули настоящий террор против советских агентов и «предателей» из «Совнарода». После убийства одного из лидеров «возвращенцев», 25-летнего Александра Агеева, терпение местных властей лопнуло.

Покровский укрывался в городке Кюстендиле, собираясь бежать в Югославию. На его след полицию навело анонимное письмо, опущенное в почтовый ящик в Софии. В нем сообщалось, что 7 ноября дневным поездом из Софии в Кюстендил поедет человек, который должен встретиться с убийцами Агеева. В письме содержались приметы этого пассажира.

Три полицейских агента на автомобиле обогнали поезд и расположились на привокзальной площади Кюстендила. Вся местная полиция уже была поставлена на ноги. Пассажира поезда опознали, задержали и выбили из него признание, куда и к кому он направлялся.

Спустя полчаса полицейская рота окружила дом, где прятался Покровский. Вместе с ним в доме находились ординарец Кричевский, генерал-лейтенант С. Г. Улагай и убийца Агеева Сергей Бочаров. В операции по их аресту в очередную годовщину Октябрьской революции, 7 ноября 1922 г., вместе с болгарскими жандармами участвовали чекисты из Красного Креста.

Первым приближение полиции заметил находившийся во дворе генерал Улагай. Предупредив своих криком об опасности, он успел скрыться в ближайшем лесу. Покровский, отстреливаясь, выскочил во двор, ранил загородившего ему дорогу сотрудника «Общественной безопасности» Кюмиджева и тоже бросился в сторону леса, но наткнулся на засаду.

Во время отчаянной схватки один из полицейских проткнул Покровскому грудь штыком. Рана оказалась смертельной, и, не приходя в сознание, Виктор Леонидович скончался в больнице Кюстендила, оставив трех малолетних детей и жену без средств к существованию...

Кира Чигиринская, старший научный сотрудник музея-панорамы "Сталинградская битва"

Имя генерала Покровского слабо известно широким слоям населения. Он не был одним из главных вождей Белого движения, хотя на первом этапе и сыграл важнейшую роль. Если Корнилова, Дроздовского, Деникина, Каппеля, Колчака или Врангеля еще знают, то Покровский - это для эстетов и особо интересующихся. Между тем, по своей эпичности он совсем немного не дотягивает до знаменитого барона Унгерна, который уже давно мифологизирован и весьма широко распиарен, его можно было бы даже назвать западной версией барона (западной, так как действовал в западной части России, в отличие от «восточника» Унгерна). Они во многом похожи: оба абсолютно бесстрашные, склонные к авантюре, весьма жестокие, Унгерн делал ставку на азиатов, особенно монголов и бурят, а личный конвой Покровского состоял сплошь из горцев. У них даже были абсолютно одинаковые награды, полученные во время Первой мировой войны. С той лишь разницей, что у Унгерна было на один орден св. Анны больше, а у Покровского - на один орден св. Станислава. Они даже одновременно учились в одном и том же Павловском военном училище.

Но есть между ними и различия. Унгерн, при всей его выдающейся отваге, регулярно влипал в неприятности, подвергался дисциплинарным взысканиям, дрался с сослуживцами, переводился из части в часть и в итоге в 1916 году был списан с фронта. В то время как Покровский, бывший лучшим учеником своего выпуска, в годы Первой мировой попал на небеса. В буквальном смысле. Он стал летчиком и даже навсегда вошел в историю российских ВВС (об этом позже). Есть что-то забавное в том, что остзейский немец Унгерн стал казаком, а похожий на некоторых фотографиях не то на казака, не то на кавказца Покровский - летчиком, представителем самых элитных и передовых войск.

Виктор Покровский родился в 1889 году. При этом по поводу места рождения существуют различные мнения. В основном таковым указывается Нижегородская губерния, однако сайт, посвященный русским авиаторам, пишет о том, что он родился в Одессе. В любом случае, позднее он жил в Одессе и учился в местном кадетском корпусе. Вместе с ним там учился другой знаменитый деятель Белого движения, атаман Борис Анненков, они были погодками и закончили его одновременно. После его окончания Покровский перешел в Павловское военное училище в Петербурге, где учился вместе с Унгерном. После учебы Покровский был определен в 10-й гренадёрский Малороссийский генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полк. Однако в скором времени он твердо решил стать летчиком. Авиация в те годы была новейшей военной отраслью, только-только появившейся и развивавшейся семимильными шагами буквально на глазах. Первая российская школа летчиков открылась в Севастополе в 1910 году по приказу Николая II. Он же лично принимал первый выпуск школы, которая, кстати, существует до сих пор под названием Качинское высшее военное авиационное училище лётчиков. В этой школе и обучался Покровский.

К моменту начала Первой мировой Покровский обучался в Офицерской воздухоплавательной школе. В октябре 1914 года он успешно сдал все экзамены и получил знак военного летчика. Сразу после окончания учебы он был направлен в 21-й корпусной авиационный отряд на фронт. Надо немного пояснить, что собой представляли ВВС в годы Первой мировой войны. Как я уже говорил, это был только появившийся, а потому прогрессивный род войск, служить в них было невероятно престижно. Летчики не гнили в окопах месяцами и не кормили вшей, как мобилизованные в армию крестьяне-пехотинцы. Вино, игра в карты, полеты - вот их работа. Однако и смертность среди летчиков была весьма высока: парашюты стали применяться только к концу войны.

Офицерская воздухоплавательная школа, Гатчина

Первое время самолеты использовались только в разведке, а потому оружия на них не было, кроме личных маузеров экипажа. Однако затем на самолеты стали ставить пулеметы, начались воздушные дуэли, в основном с целью помешать проводить разведку. Так вот, в историю Покровский вошел совершенно невероятным образом. В 1915 году тогда еще поручик Покровский и наблюдатель, корнет Плонский, возвращаясь из разведывательного полета, заметили австрийский самолет и бросились преследовать его, в итоге вынудив совершить посадку на территории, контролировавшейся русскими войсками. Казалось бы, да, круто, но что здесь такого невероятного? Дело в том, что из всего вооружения у Покровского был только карманный маузер, тогда как австрийский самолет был новеньким, с установленным пулеметом. Представьте себе картину: русский самолет пикирует на австрийский, прижимая его к земле и обстреливая из карманного пистолета, а австрийский самолет с пулеметом отчаянно пытается улететь. После приземления австрийские летчики попытались на месте сжечь самолет, чтобы новенький и оснащенный по последнему слову техники аппарат не достался неприятелю, однако приземлившиеся следом Покровский и Плонский вырубили летчиков ударами по голове и взяли в плен и экипаж, и самолет. За это Покровский получил Святого Георгия. К тому моменту он уже имел два ордена: св. Станислава 3-й степени - за окончание лётной школы и св. Владимира - за отлично проведенные разведывательные полеты. Спустя две недели после «Георгия» он получил св. Станислава 2-й степени за образцово выполненную разведку. Перед Февральской революцией он был награжден еще раз - орденом св. Анны 3 степени. Войну Покровский заканчивал в чине штабс-капитана и командира Рижского авиаотряда.

Февральский переворот Покровский не принял и почти сразу же сдал командование авиаотрядом. Осенью он уехал на Кубань, где после прихода к власти большевиков начал формирование своего отряда. Весьма интересно, что он приехал в край, где всем заправляли казаки, не будучи ни казаком, ни хотя бы кавалеристом. На Кубани всем верховодила Кубанская рада - организация казаков, появившаяся после Февральской революции. Они не приняли большевиков и начали готовить вооруженное сопротивление. Костяком вооруженных сил Кубанской рады стали три добровольческих отряда, созданных буквально за пару месяцев. Главный из них - отряд капитана Покровского. Еще был «Отряд спасения Кубани» полковника Лесевицкого и отряд войскового старшины Галаева. Части формировались одновременно с добровольческими частями на Дону.

В первом же бою отряды Покровского и Галаева сокрушили большевиков под Екатеринодаром. Поводом для начала военных действий послужил ультиматум большевиков Кубанской раде немедленно признать власть советов. После отказа большевики перешли в наступление и были разбиты. Однако в этой битве погиб Галаев и его отряд влился в состав войска Покровского. Покровский занял Екатеринодар, однако через несколько недель вынужден был отступить перед значительно превосходящими силами большевиков. После ухода из города все кубанские отряды объединились в Кубанский отряд под руководством Покровского.

В этом время на подмогу с Дона двинулась Добровольческая армия (Ледяной поход). Чтобы был понятен масштаб: войско Покровского по численности практически не уступало всей Добровольческой армии на этом этапе. Параллельно Кубанская рада провозгласила Кубанскую Народную Республику (о ней позже) и назначила Покровского командующим вооруженными силами республики, повысив его до полковника, а спустя пару недель и до генерала. Надо сказать, что такой резкий подъем вызвал скорее настороженное отношение к Покровскому в Добровольческой армии. Во-первых, ему было всего 28 лет и он стал самым молодым генералом (позднее это достижение превзойдет Скоблин, который станет генералом в 27 лет, но это будет уже на закате Белого движения, в 1920 году). Во-вторых он был не так известен в войсках, во время Первой мировой он был только штабс-капитаном, тогда как высшие чины Добровольческой армии были генералами еще до революции. Его считали выскочкой, однако мирились с присуждением ему генеральского звания, потому что он вдвое увеличил численность армии благодаря своему отряду, кроме того, его отряд представлял собой весьма боеспособную силу, что он продемонстрировал под Екатеринодаром.

Ледяной поход

Тем не менее, после соединения с Добрармией Покровский ушел на вторые роли и стал командиром сначала бригады, а затем и дивизии. Самая примечательная история, приключившаяся с Покровским в 1918 году, - это, конечно, так называемая Майкопская резня. Считается, что в ответ на то, что отступавшие из города белые части были обстреляны, после прихода Покровского в город на жителей была наложена контрибуция, а когда они не стали платить, Покровский приказал казнить всех захваченных большевиков. Казалось бы, все однозначно. Однако есть несколько вещей, весьма настораживающих. Довольно странно, что казнь, проходившая на глазах у всего города (по легенде), причем города очень маленького - население Майкопа тогда составляло около 50 тысяч человек, - оставила совершенно ничтожное количество свидетельств. Казалось бы, такая бойня, да еще и крайне специфическая (сообщается, что всех казненных зарубили шашками) должна была оставить тысячи свидетельств и навеки войти в историю города. О ней должны быть написаны книги, не говоря уже о том, что большевики просто не могли не раскрутить такой козырь в своей пропаганде. Представьте: несколько тысяч человек были зарублены, а у большевиков полный игнор по всем фронтам. Вообще ноль. Какие-то упоминания о событиях в Майкопе даже у большевиков можно перечислить по пальцам одной руки, да и то спустя десятки лет. Например, чекист «Артем Веселый» в своей книге «Россия, кровью умытая» упоминает, что Покровский наложил на Майкоп контрибуцию, а когда деньги не были выплачены, повесил сколько-то там человек. Причем он не пишет даже примерное их число, вместо этого он ударяется в поэзию: «На тополях и телеграфных столбах ветер тихо раскачивал удавленников».

Местный краевед Почешхов тоже краешком упоминает события в Майкопе, но пишет не о резне, а о расстреле, причем утверждает, что за одну ночь, по местным преданиям, были расстреляны четыре тысячи красноармейцев. Это весьма странно, ведь довольно затруднительно перепутать расстрел и резню. К тому же довольно проблематично расстрелять 4 тысяч человек за ночь (а зарубить - тем более). Впрочем, сам Почешхов поправляется, уточняя, что число жертв, без сомнений, преувеличено людской молвой.

Есть упоминание о Майкопе и в книге чекиста Шевцова. Он пишет о 3,5 тысячах убитых. Абсурд в том, что он, посвящая революционной борьбе в Майкопе огромную главу, резне уделил всего одно предложение. Представьте себе: в городе зарубили каждого 15-го жителя, а он в главе про события в городе упоминает об этом мимоходом, одной строчкой. Невероятно же, согласитесь. Тем более что тут же он пишет, что большевиков в городе было всего 130 человек, а после ухода из города белые оставили за собой переполненные большевиками-подпольщиками тюрьмы. То есть получается, что большевиков в городе 130 человек, причем большевиками и забиты городские тюрьмы, а Покровский при этом за одну ночь зарубил почти 4 тысячи человек. Однако кого же он тогда зарубил? Простых горожан? Но в таком случае память об этом событии должна была сохраниться навеки, практически каждый житель города должен был потерять своего родственника в этой резне, такое не забывается. Настораживает и разброс жертв: от полутора тысяч до четырех тысяч. Уж посчитать убитых при похоронах было не так трудно. Вероятнее всего, какие-то казни действительно были, но число казненных ограничилось несколькими десятками (в крайнем и самом радикальном случае - сотнями), но никак не тысячами, а невероятные цифры - следствие слухов, легенд и пропаганды.

Тем не менее, милосердием Покровский действительно не отличался. И Деникин. и Врангель характеризуют его как смелого человека и хорошего организатора, но неразборчивого в средствах и жестокого человека. Самое характерное свидетельство оставил Шкуро. Их легендарный диалог, приведенный в воспоминаниях Шкуро, достоин того, чтобы привести его целиком:

«Мне доложили, что прибывшие из штаба генерала Покровского офицеры вешают арестованных подследственных. Я приказал немедленно прекратить это безобразие и поручил атаману отдела произвести расследование происшедшего. Выяснилось, что командир комендантской сотни штаба Покровского Николаев и есаул Раздеришин явились в местную тюрьму и, отобрав по списку часть арестованных, виновность которых отнюдь еще не была установлена судебной процедурой, именем генерала Покровского потребовали их выдачи и стали вешать на площади. Я выгнал вешателей из станицы и послал протестующее письмо Покровскому. Вместо ответа он сам приехал ко мне разъяснить „недоразумение“.

Ты, брат, либерал, как я слышал, - сказал он мне, - и мало вешаешь. Я прислал своих людей помочь тебе в этом деле.

Действительно, я не разрешал подчиненным какой-либо расправы без следствия и суда над взятыми большевиками. В состав судей привлекались местные жители из умудренных жизнью стариков, людей суровых, но справедливых и знавших чувство меры. Я просил генерала Покровского избавить меня на будущее время от услуг его палачей».

Надо сказать, что и сам Шкуро вместе с его «волчьей сотней» были персонажами весьма специфическими, к тому же он не слишком жаловал Покровского. Он вспоминает любопытный эпизод, когда Покровский обманом пытался его руками произвести аресты членов Кубанской рады. По мнению Шкуро, Покровский метил в верховные атаманы и ему мешала рада. Он приказал Шкуро арестовать ряд делегатов, сославшись на приказ главнокомандующего, однако Шкуро смекнул, что дело пахнет переворотом, и обратился к генералу Романовскому с просьбой разъяснить приказ. Романовский сам ничего по этому поводу не слышал и выяснил у главнокомандующего, что такого приказа не было. После этого инцидента Шкуро практически прекратил общение с Покровским, не доверяя ему. К слову, Романовского в Белой армии многие ненавидели. Он считался нефартовым, как Виктор Гусев для сборной России по футболу. Некоторые и вовсе подозревали его в каких-то мутных связях, цепочки которых начинались от подозрительных банкиров, а заканчивались красными агентами.

Генерал Шкуро (подробнее о нем читайте )

Про Кубанскую раду и Кубанскую Народную Республику надо сказать отдельно. Как я уже говорил, Кубанская рада была организацией казаков, появившейся после Февральской революции. В январе 1918 года они провозгласили себя Кубанской Народной Республикой в составе России. То есть фактически автономией. Однако уже через несколько дней объявили о полной независимости. Думаете, это было картонное шутовство? Нет, мир тогда был веселее, к тому же шла война, поэтому немцы с удовольствием признавали каждое государство, провозглашавшее независимость на руинах Российской империи. Нынешняя Украина ведет свою преемственность от УНР, а, между прочим, ее признали такое же количество стран, как и Кубанскую Народную Республику. Маленькое отступление шутки ради: в 1918 году немцы признали Горскую Республику, и когда в Чечне началась движуха в начале 90-х, чеченцы неплохо подловили немцев, объявив свою преемственность с Горской Республикой, ранее признанной немцами, и требуя признания на этом основании.

Кубанская рада, провозгласившая республику, осталась законодательным органом. К моменту провозглашения независимости в части населенных пунктов была установлена советская власть, а казаки решили отсидеться в стороне, не присоединяясь ни к красным, ни к белым. Однако, пожив несколько месяцев под властью красных, поток добровольцев потянулся в белые части. Внутри рады шла жесткая борьба между двумя конкурирующими группировками: проукраинской, которая выступала за присоединение к только провозглашенной УНР, и прорусской, выступавшей за присоединение к Белому движению.

Несмотря на то, что официально Кубань и Белая армия заключили союзнический договор, тайные переговоры с УНР все же велись. Об этих переговорах стало известно (скрыть не удалось, поскольку на переговоры выезжал председатель рады Рябовол). Белые надавили на правительство Кубани и те отозвали делегацию.

Тем не менее, у украинцев родился блестящий план: когда белая армия уйдет штурмовать Екатеринодар, высадить на Кубани десант генерала УНР Зураба Натиева и вместе с восставшими казаками выгнать всех и быстро объединить УНР и КНР. План не удался, и на специальном заседании Кубанской рады большинством голосов было принято решение ориентироваться не на Украину, а на Белое движение.

Тем не менее, в 1919 году события стали развиваться даже интереснее, чем раньше. В начале 1919 года состоялось первое заседание Парижской конференции, где державы-победительницы думали, как им поделить имущество побежденных. Россию на это конференции никто не представлял, зато от Кубанской Народной Республики действовала целая делегация. Армянских делегаций приехало целых две, правда, неофициально. Была даже делегация Горской Республики.

Возглавлял делегацию Кубани Лука Быч - бывший градоначальник Баку. После Февральской революции его подняли на пост начальника снабжения Кавказской армии, но в итоге все развалилось и он под шумок оказался на Кубани, где стал членом рады. В итоге Быч разругался с руководством белых и уехал жить в Чехословакию, где стал ректором самопальной «Украинской сельскохозяйственной академии».

Вообще на Кубани в тот момент оказалось немало любопытнейших людей. Взять хотя бы Федора Щербину, который занимал пост главы Верховного суда. Весьма колоритный персонаж. Начинал как народник вместе с Желябовым и Перовской, но благодаря заступничеству влиятельных людей, несмотря на неоднократные задержания, выходил из воды сухим. Только один раз был отправлен на год в ссылку в Вологодскую губернию. Потом он отошел от народничества и ударился в науку. Написал большую книгу про кубанских казаков, в работе над которой ему, по собственному признанию, помогал еще не великий Петлюра. Также он занимался статистикой и даже сформировал свою собственную, весьма странную, теорию, согласно которой подъем сельхозпроизводства и урожайности напрямую зависит от наличия в стране конституции. Он даже успел побывать депутатом Госдумы от Кубани.

Федор Щербина

В 1918 году 70-летний Щербина внезапно всплыл в отряде Покровского. Казалось бы, вот титан духа, поехал в таком возрасте с большевиками воевать. Но на самом деле в боевых действиях он участия не принимал, даже ружья у него не было, зато весь поход он занимался написанием поэмы на украинском языке о том, что украинцы заселили славную украинскую землю - Кубань. В благодарность Кубанская рада в торжественной обстановке вручила ему значок первопоходника и постановила повесить во всех школах Кубани портрет Щербины.

После гражданской войны перебрался в Чехословакию, где, как вы уже догадались, стал заслуженным украинским ученым: ректором Украинского свободного университета и профессором Украинской сельскохозяйственной академии (да, украинцы после Первой мировой открыли огромное количество самопальных университетов и академий в Европе).

Но самым примечательным деятелем КНР был, конечно, Эраст Цытович, занимавший должность министра народного просвещения. Сей любопытный персонаж был одним из основателей и руководителей скаутского движения в Российской империи. Причем не просто каких-то там скаутов, а самых-самых. Сначала он был директором Царскосельского лицея, потом он был личным преподавателем императорских детей, ну а когда появилось скаутское движение, возглавил царскосельский отряд скаутов, в котором, на минуточку, числились цесаревич Алексей, наследник престола, и князь Георгий Константинович Романов.

Эраст Цытович

Вообще руководство дореволюционных скаутов - это тема. Персонажи там весьма праздничные. Например, полковник Пантюхов, которого и заменил Цытович после его отъезда на фронт. Человек с внешностью типичного англосаксонского старого вояки, позднее в эмиграции стал главой всех скаутов. Его сын стал полковником американской армии и личным переводчиком Эйзенхауэра. Или другой видный деятель скаутского движения, «скульптор-самоучка» Иннокентий Жуков, который и провел в СССР ребрендинг скаутов в пионеры.

Полковник Пантюхов и его сын

На Кубани Цытович тоже сколотил скаутский отряд, а после гражданской войны спокойно остался в СССР и никем не преследовался, несмотря на такую эпическую биографию.

Так вот, обострение ситуации на Кубани началось в середине 1919 года, когда уже упоминавшийся выше Рябовол был убит неизвестными на следующий день после жесткой критики Белого движения. Кубанские казаки начали дезертировать из армии. Рада заявила о необходимости борьбы как с большевиками, так и с белыми монархистами, а делегация КНР на Парижской конференции потребовала принятия в Лигу Наций и подписала союзнический договор с Горской Республикой, находившейся в весьма скверных отношениях с белыми. Руководство Белой армии обвинило всю делегацию КНР в измене и постановило предать всех военно-полевому суду. Для утверждения договора на Кубань из Парижа приехал министр внутренних дел КНР Кулабухов. Его задержали и военно-полевой суд по председательством Покровского приговорил его к смерти за измену. Все остальные члены делегации не рискнули возвращаться и осели в эмиграции. Не ездивших на конференцию членов правительства КНР арестовали, но вскоре отпустили.

К тому моменту Покровский был назначен командующим уже не дивизией, а Кавказской армией (сменив Врангеля) и произведен в генерал-лейтенанты за захват города Камышин. Однако звезда его уже клонилась к закату, после того как командование Белой армией принял Врангель, не любивший Покровского, тот не получил никаких командных постов и уехал в Болгарию весной 1920 года.

В Болгарии Покровский попытался создать антибольшевистскую диверсионную организацию, однако на него началась настоящая охота со стороны болгарской полиции, поскольку страну в то время возглавлял симпатизировавший большевикам Стамболийский. В это же время с жесткой критикой на организацию обрушился Александр Агеев из «Совнарода (Союза возвращения на родину)», младший брат бывшего помощника атамана Каледина, работавший под прикрытием Красного креста и агитировавший эмигрантов возвращаться в Советскую Россию. Накануне подготовительного съезда казаков, сагитированных возвращаться в Россию, Агеева убили люди из организации Покровского.

После этого был убит и сам Покровский. Версии его гибели различаются: по одной версии, на Кучук Улагая и Покровского устроили засаду болгарские полицейские. Кучук Улагаю удалось убежать, а вступивший в перестрелку Покровский был смертельно ранен. По другой версии, болгар навели на Покровского советские чекисты, работавшие под видом Красного креста. Улагаю повезло больше: он сумел убежать, в дальнейшем поучаствовал с русскими белыми офицерами в перевороте, приведшем к власти короля Зогу, поработал в Иране, в годы войны сотрудничал с Красновым, а в послевоенное время стал одним из атаманов чилийских казаков.

Генерал фон Лампе, будущий глава РОВС в Германии, весьма точно отозвался на его гибель: «Жалко Покровского. Человек он был нравственности средней, но энергии и характера кипучего, и свое дело он делал лучше многих».

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 11/1988, стр. 65-71

Полководцы и военачальники советской военной школы

Генерал-полковник А. П. Покровский

(К 90-летию со дня рождения)

Генерал-полковник Ф. Ф. ГАЙВОРОНСКИЙ ,

профессор

АЛЕКСАНДР Петрович Покровский родился 2 ноября 1898 года в г.Тамбове в семье служащего. В декабре 1915 года, семнадцатилетним, он вступил в качестве вольноопределяющегося в армию, а осенью 1916 года был направлен в школу прапорщиков. Летом 1917 года в чине прапорщика Покровский убывает в действующую армию и в составе 534-го Новокиевского пехотного полка участвует в боевых действиях.

После Великой Октябрьской социалистической революции А. П. Покровский был демобилизован, учился и работал в Тамбове. Летом 1919 года он был призван в Красную Армию, активно участвовал в боевых действиях на фронтах гражданской войны, последовательно командуя ротой, батальоном и стрелковым полком. За проявленное мужество, личную храбрость, умелое управление подразделениями и частями Покровский был награжден орденом Красного Знамени.

По окончании Военной академии имени М. В. Фрунзе Александр Петрович работает на различных штабных должностях в войсках. В 1938 году он оканчивает Военную академию Генерального штаба и назначается заместителем начальника штаба Московского военного округа.

С началом Великой Отечественной войны генерал-майор А. П. Покровский - начальник штаба группы армий резерва Главного командования, а с июля 1941 года - начальник штаба Юго-Западного направления. В последующем он возглавляет оперативный отдел штаба Западного направления, оперативное управление, а с февраля 1943 года и до конца войны - штаб Западного (3-го Белорусского) фронта. В послевоенное время он был начальником- штаба военного округа, с 1946 по 1961 год - помощником начальника Генерального штаба по военно-научной работе, начальником военно-научного управления Генерального штаба.

Александр Петрович Покровский принадлежит к блестящей плеяде военачальников оперативно-стратегического звена, которые вынесли на своих плечах огромную организаторскую работу по подготовке и проведению важнейших операций Великой Отечественной войны и обеспечению управления войсками (силами) в чрезвычайно сложных условиях боевой обстановки в борьбе с сильным, опытным и коварным врагом.

Организаторский талант руководителя крупного штаба, творческий подход к разработке замысла и плана каждой конкретной операции, умение глубоко и всесторонне оценивать обстановку, делать правильные выводы и четко формулировать предложения по решению, наиболее полно раскрылись у Александра Петровича, когда он возглавлял штаб Западного фронта, переименованный в мае 1944 года в 3-й Белорусский. К этому времени Покровский сложился как военачальник, имеющий высокую военно-теоретическую подготовку, значительный практический опыт организации операций различного масштаба и руководства войсками как в обороне, так и в наступлении.

Великая Отечественная война еще раз подтвердила, что штаб фронта является важнейшим центром планирования, организации и руководства крупным оперативно-стратегическим объединением на важном операционном или стратегическом направлении.

Начальник штаба фронта был главным организатором, душой целенаправленной работы всех органов полевого управления фронта по обеспечению непрерывного руководства войсками в период подготовки и в ходе ведения операции.

Благодаря высокой эрудиции, профессиональной подготовленности, организованности, вдумчивости и пунктуальности генерал А. П. Покровский пользовался большим авторитетом в Генеральном штабе, у командования фронта, подчиненных генералов и офицеров.

Характеризуя деятельность Александра Петровича в годы минувшей войны, бывший в то время начальником оперативного управления Генерального штаба, генерал армии С. М Штеменко писал: «А. П. Покровский, стоявший во главе штабов Юго-Западного направления, Западного и 3-го Белорусского фронтов, казалось, обладал каким-то особым секретом, позволяющим достигать планомерности и строгого порядка в работе при любых условиях. А «секрет» этот заключался только в больших знаниях и опыте Александра Петровича, в его организаторском искусстве...». Поэтому не случайно такие известные военачальники, как Г. К. Жуков, А. М. Василевский, В. Д. Соколовский, И. Д. Черняховский, с которыми генералу Покровскому пришлось работать, высоко ценили его способности, внимательно прислушивались к его выводам по обстановке и предложениям, учитывали их, принимая окончательное решение на проведение операции.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский, заменивший в феврале 1945 года погибшего на боевом посту командующего 3-м Белорусским фронтом И. Д. Черняховского, писал, что штаб фронта во главе с генерал-полковником А. П. Покровским провел исключительно большую работу по подготовке наступательной операции, а затем и штурма Кенигсберга.

Характерной чертой генерала А. П. Покровского явилось умение в любой обстановке четко спланировать и организовать работу не только штаба, но и всего полевого управления фронта так, чтобы их деятельность обеспечивала эффективное руководство войсками (силами), постоянный контроль за исполнением отданных приказов, распоряжений и указаний, помощь войскам, командирам и штабам при выполнении поставленных задач. Покровский не уставал повторять генералам и офицерам, что штаб работает на командующего, помогает ему принять наиболее оптимальное решение, подготовить войска к выполнению боевых задач и обеспечить непрерывное управление ими. Начальник штаба требовал от всего личного состава честного и добросовестного выполнения функциональных обязанностей, проявления при этом инициативы и творчества; правдивого, своевременного и точного доклада о выполнении поставленной задачи.

Большое внимание начальник штаба уделял вопросам разведки. При заслушивании доклада начальника разведки фронта он требовал не просто отображения положения противника, а глубоких выводов: где, когда и какими силами враг может оказать наиболее сильное сопротивление, нанести удар сухопутными войсками и авиацией, где и в чем его слабая сторона, на что необходимо обратить особое внимание при выполнении конкретной задачи (при прорыве обороны, развитии наступления, форсировании водных преград и т. д.).

А. П. Покровский обладал способностью глубоко анализировать действия противника и делать точные выводы. В Центральном архиве Министерства обороны хранится пояснительная записка к плану операции 3-го Белорусского фронта в Восточно-Прусской стратегической наступательной операции 1945 года, написанная лично Александром Петровичем. Из этой записки видно, как начальник штаба фронта четко, кратко и в то же время весьма емко по содержанию оценивал противника. Им были сделаны следующие выводы: «1) В предстоящей операции наступающие войска встретят сильную глубокую оборону противника. Сопротивление будет возрастать по мере продвижения наших войск вперед. 2) Не позже как на 2-й день следует ожидать сильных контратак танковых частей и пехоты противника. Наиболее опасными направлениями являются: инстербургское и даркеменское. 3) Дабы не дать противнику возможности закрепляться на подготовленных рубежах, от наших войск требуются высокие темпы наступления как днем, так и ночью. 4) Преодоление сильной обороны будет возможно только при условии хорошо управляемой артиллерии и непрерывного сопровождения огнем пехоты и танков, включительно до самых тяжелых орудий. 5) Наличие у противника большого количества танков и самоходных орудий требует создания хорошо сколоченных и подготовленных подвижных наступающих противотанковых групп. 6) Особое значение приобретает авиация, ее удары должны парализовать резервы, артиллерию противника и нарушить движение по железным и шоссейным дорогам». Эти выводы были положены в основу планирования операции. Ход боевых действий подтвердил правильность прогноза о характере сопротивления немецко-фашистских войск, что во многом предопределило достижение поставленных целей, ибо командованиями фронта и армий заблаговременно были подготовлены необходимые мероприятия по нейтрализации планов противника.

Такой метод оценки заслуживает внимания и вполне применим в современных условиях.

Выработка замысла и решения на операцию, ее планирование, организация и ведение всегда были чрезвычайно ответственными этапами в деятельности командования, штаба и всех органов управления. Это обусловливалось прежде всего тем, что на протяжении всей войны приходилось вести бои с сильным и опытным противником. Борьба с ним требовала не только достаточного количества сил и средств, но и умелого их применения на полях сражений.

В процессе боевых действий искусство командиров, штабов и войск совершенствовалось благодаря постоянному изучению и обобщению боевого опыта и внедрению его в практику. В этом решающая роль принадлежала Генеральному штабу, а также штабам оперативных объединений и соединений. Штаб Западного (3-го Белорусского) фронта, как правило, после проведения операции, тщательно изучал боевой опыт, глубоко анализировал и своевременно доводил его до войск.

Высокая военно-теоретическая подготовка, большой практический и боевой опыт являлись базой широкого оперативно-стратегического кругозора генерала А. П. Покровского. Это позволяло глубоко и всесторонне анализировать складывающуюся обстановку, объективно оценивать боевые возможности своих войск ипротивника, делать правильные выводы и докладывать командующему наиболее оптимальные предложения по вопросам замысла, планирования, подготовки и ведения операции.

Штаб фронта во главе с Александром Петровичем подготовил и обеспечил проведение многих фронтовых операций, большинство из которых сыграло большую роль в разгроме немецко-фашистских войск. "В стратегических наступательных операциях фронт, как правило, проводил две-три последовательные операции, каждая из которых имела свои характерные черты, требовала от начальника штаба хороших организаторских способностей, четкого планирования, повседневного контроля за исполнением отданных распоряжений, особенно при прорыве заблаговременно подготовленной обороны противника. Например, в ходе смоленской стратегической операции войска Западного фронта провели три последовательные (с небольшими паузами) операции.

Но были и такие наступательные операции, в подготовке и проведении которых штаб фронта, возглавляемый А П. Покровским, допускал серьезные просчеты. Одной из них является Спас-Деменская операция (1943 год). Командование и штаб фронта принимали меры, чтобы скрыть от противника подготовку к наступлению, но проводимые ими мероприятия оказались малоэффективными. Из-за слабого контроля со стороны штаба фронта за дисциплиной соединений и частей в местах выгрузки, на марше и в районах их сосредоточения, нарушения мер маскировки, противник заблаговременно обнаружил подготовку войск фронта к наступлению и усилил свою оборону на смоленском направлении, перебросив сюда новые пехотные и танковые дивизии. В результате этого войска Западного фронта с самого начала наступления встретили упорное сопротивление врага, его ожесточенные контратаки.

В конце 1943 и начале 1944 года (январь-март)войска Западного фронта вели наступление с целью разгрома вражеских группировок, прикрывавших пути наступления советских войск в центральные районы Белоруссии. Несмотря на длительные и ожесточенные сражения, они достигли лишь небольших тактических успехов. Это объяснялось не только ограниченными силами и средствами, трудностями в материальном обеспечении соединений и частей, но и серьезными недочетами в организации наступления. Штаб фронта не сумел своевременно вскрыть группировку противника, характер его обороны, объективно оценить обстановку и условия местности. Все это оказало негативное влияние на качество принятого командующим решения, в том числе на выбор направления главного удара.

Из этого опыта Александром Петровичем были сделаны необходимые выводы. Он прежде всего организовал всестороннее изучение прошедших боев и сражений со всем личным составом полевого управления фронта, потребовал от начальников"управлений и отделов резкого повышения профессионального мастерства и качества работы, что положительно сказалось на подготовке и проведении последующих операций.

В ожесточенных сражениях с врагом приобретался опыт, росло мастерство Александра Петровича. Он становится профессионально подготовленным, высоко эрудированным начальником штаба крупного объединения. Вполне закономерно, что генерал-полковник И. Д. Черняховский, назначенный в мае 1944 года командующим войсками 3-го Белорусского (бывшего Западного) фронта, встретил в лице генерал-лейтенанта А. П. Покровского надежного и опытного помощника. (В становлении Ивана Даниловича как командующего фронтом большую роль сыграл штаб во главе с Покровским. В результате плодотворного боевого сотрудничества был блестяще проведен ряд фронтовых наступательных операций.

Особенно ярко организаторские способности А. П. Покровского проявились при подготовке Витебско-Оршанской наступательной операции 1944 года. 3-му Белорусскому фронту предстояло прорвать наиболее укрепленную часть «восточного вала», заблаговременно подготовленного и мощного оборонительного рубежа противника, разгромить его крупную оперативно-стратегическую группировку, во взаимодействии с соседними фронтами освободить от оккупантов значительную территорию Белоруссии, в том числе и ее столицу - город Минск. На усиление фронта из резерва Ставки 1ВГК прибывали 11-я гвардейская общевойсковая и 5-я гвардейская танковая армии, большое количество общевойсковых, танковых, артиллерийских соединений и других специальных частей. Всего с 3 по 21 июня фронт должен был принять, кроме 11-й гвардейской армии, следовавшей своим ходом, до 380 воинских эшелонов, которые необходимо было скрытно вывести из пунктов выгрузки (Смоленск, Красное) в районы сосредоточения. Надлежало также принять большое количество эшелонов с боеприпасами, горючим и другими материальными средствами. Важнейшими задачами являлись оборудование исходных позиций для войск первого эшелона, подготовка пунктов управления, слаживание частей и подразделений, отработка элементов взаимодействия, управления, обеспечения и ряд других вопросов. Чтобы все они были проведены организованно, в строго определенные сроки и скрытно от противника, начальником штаба фронта был разработан календарный план подготовки операции, одобренный военным советом фронта. Генерал А. П. Покровский лично контролировал его исполнение. Это позволило тщательно подготовить войска к предстоящему наступлению.

Содержательным и удобным для пользования являлся также план работы военного совета и полевого управления фронта по подготовке Восточно-Прусской операции. В нем отражались все важнейшие мероприятия, проводимые командованиями фронта, армий, штабами, командующими родами войск и начальниками служб, а также войсками при подготовке операции. Детальное планирование и четкое согласование большого комплекса мероприятий явились важной предпосылкой успешного выполнения поставленных задач.

Особенно большое внимание при подготовке каждой операции А. П. Покровский уделял вопросам скрытности и достижения внезапности. Весьма показательным в этом плане является опыт подготовки Витебско-Оршанской операции 1944 года. По распоряжению начальника штаба фронта в район станции выгрузки прибывающих на фронт новых соединений и частей были направлены офицеры оперативного управления. Они контролировали дисциплину и соблюдение мер маскировки войсками при выгрузке, на марше и в районах сосредоточения. На дорогах от станций выгрузки до районов сосредоточения было организовано четкое регулирование движения. Все передвижения разрешалось проводить только в темное время суток. Осуществлялся целый комплекс мероприятий по введению противника в заблуждение относительно истинных намерений.

Это позволило скрыть от противника сосредоточение крупной группировки войск на богушевском направлении, которое он считал второстепенным. Главным, по оценке немецко-фашистского командования, являлось оршанское направление. Ему и было уделено основное внимание, оно было усилено резервами, дополнительным количеством огневых и ударных средств. Богушевское же направление было прикрыто значительно слабее. Этот просчет дорого стоил противнику.

Для достижения скрытности подготовки наступления оперативные документы писались от руки и только непосредственными начальниками. Например, графический план операции был разработан лично генерал-лейтенантом А. П. Покровским и начальником оперативного управления генерал-майором П. И. Иголкиным. Командующие родами войск и начальники служб привлекались лишь для подготовки отдельных вопросов плана. Боевые задачи армиям и соединениям ставились устно командующим войсками фронта или по его указанию начальником штаба. Письменные директивы фронта на операцию были написаны отдельно для каждой армии также лично начальником штаба фронта и вручены командармам только 20 июня - за три дня до наступления. Только после этого армиям было разрешено издать свои директивы (приказы).

Генерал-лейтенант А. П. Покровский был исключительно умелым организатором управления войсками (силами) в самых сложных условиях обстановки. Несмотря на возросшую динамичность боевых действий и высокий темп наступления советских войск (1944-1945 годы), управление соединениями и частями было устойчивым, оперативным и непрерывным. Ярким примером этого может служить управление войсками со стороны штаба 3-го Белорусского фронта. В составе фронта в этот период, как правило, было большое количество подвижных войск (объединения, соединения и части). В упомянутой выше Витебско-Оршанской операции во все подвижные соединения для поддержания постоянной прямой связи со штабом фронта были командированы офицеры связи с радиостанциями. Штабы фронта и армий имели хорошо оборудованные подвижные узлы связи на автомашинах, что способствовало быстрому их развертыванию и установлению связи с войсками при перемещениях пунктов управления в новые районы, особенно в условиях высоких темпов наступления и при преследовании противника.

В целях достижения большей гибкости управления войсками и приближения руководства к армиям была выделена оперативная группа (первый эшелон полевого управления фронта), которая при прорыве обороны размещалась на основном НП, а в последующем перемещалась вслед за боевыми порядками, обеспечивая устойчивое управление в ходе всей операции. В связи с тем что фронт наносил два удара, было решено управление войсками в период прорыва и ввода в сражение подвижных групп осуществлять с КП и двух НП. Кроме того, развертывался второй эшелон штаба. Командный пункт размещался в 50 км от линии фронта на направлении главного удара в районе Минской автострады, НП-1 -в полосе наступления 11-й гвардейской армии севернее автострады и НП-2 - на богушевском направлении в полосе наступления 5-й армии в 3 и 1,5 км от переднего края соответственно.

Созданная система управления войсками 3-го Белорусского фронта полностью себя оправдала и при прорыве обороны противника, и в ходе наступления. Весьма предусмотрительным явилось решение начальника штаба фронта о создании хорошо оборудованного НП в полосе 5-й армии. Это, когда потребовала обстановка, позволило командующему войсками фронта генералу И. Д. Черняховскому уже на второй день операции (24 июня) успешно руководить оттуда вводом в сражение конно-механизированной группы, а затем и 5-й гвардейской танковой армии.

Генерал-полковник А. П. Покровский известен не только как одаренный начальник штаба фронта, с именем которого связаны успешные действия войск Западного и 3-го Белорусского фронтов, но он был одним из первых организаторов оборонительной операции группы фронтов стратегического масштаба. Уже с середины июля 1941 года ему пришлось выполнять функции начальника штаба только что созданного Главного командования войск Юго-Западного направления, войска которого (Юго-Западный, Южный фронты и силы Черноморского флота) вели тяжелые сражения с наступающей немецко-фашистской группой армий «Юг». Линия фронта постоянно «дышала», изменялась, отодвигаясь на восток. Управление войсками во всех инстанциях было крайне неустойчивым. Донесения поступали с опозданием, к тому же они не всегда объективно отражали обстановку, большинство штабов не имело надежной связи с войсками.

Проявив незаурядные организаторские способности, Александр Петрович сумел довольно быстро установить более или менее устойчивую связь с фронтами, армиями и отдельными соединениями. Донесения стали поступать более регулярно, а отданные распоряжения - своевременно доходить до исполнителей. Удалось наладить, хотя и не всегда устойчивое, взаимодействие между фронтами и внутри них. Штаб направления развернул энергичную деятельность по восстановлению боеспособности понесших большие потери соединений, обеспечению войск боеприпасами и горючим.

Изучив сложившуюся обстановку, начальник штаба направления пришел к заключению, что дальнейшее удержание занимаемых позиций 6-й и 12-й армиями Юго-Западного фронта может привести к их окружению. Свои соображения он доложил Главкому направления Маршалу Советского Союза С. М. Буденному, который согласился с его предложением и после разрешения Ставки ВТК. 18 июля отдал приказание на отвод этих армий на тыловой рубеж, где удалось на некоторое время задержать наступление противника.

В послевоенный период генерал-полковник А. П. Покровский провел большую работу по обобщению и изучению боевого опыта, развитию советской военной теории. Под его руководством военно-научное управление Генерального штаба обобщало богатый боевой опыт Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне, разрабатывало и публиковало крупные фундаментальные и прикладные научные труды по вопросам истории и теории военного искусства, десятки сборников (боевых документов Великой Отечественной войны, материалов по изучению опыта войны, военно-исторических материалов), исследования важнейших операций « битв (Сталинградская и Курская битвы, Берлинская операция и др), труды по вопросам военной теории. В сборниках военно-исторических материалов рассматривались не только успешные, но и неудачные операции советских войск. Так, в 5-м выпуске Сборника военно-исторических материалов (1951 год) анализировалась наступательная операция Юго-Западного фронта на харьковском направлении в мае 1942 года, вскрывались причины тяжелого поражения наших войск и были сделаны определенные выводы.

Материалы, изданные военно-научным управлением Генерального штаба, пользовались постоянным спросом среди генералов и офицеров, способствовали повышению их оперативно-стратегического кругозора и профессионального мастерства. В этом немалая заслуга генерал-полковника А. П. Покровского, который являлся автором или редактором многих работ.

Коммунистическая партия и Советское государство высоко оценили военную деятельность А. П. Покровского. Его заслуги были отмечены многими высокими государственными наградами.

Штеменко СМ. Генеральный штаб в годы войны, кн. 1. - М.: Воениздат, 1975. - С. 205-206.

Василевский А. М. Дело всей жизни. - М.: Воениздат, 1984. - С. 416.

ЦАМО СССР, ф. 241, оп. 2593, Д. 664, л. 9.

ЦАМО, ф. 68, оп. 24771, д. 91, л. 16

История второй мировой войны 1939-1945.- Т. 7. - М.: Воениздат, 1976 - С. 273

ЦАМО, ф. 132а, оп. 2642, д. 34, лл. 258-259.

ЦАМО, ф. 241, оп. 2593, д. 505, л. 190.

Фронты наступали. - М.: Наука, 1987.- С. 182-186.

ЦАМО, ф. 251, оп. 2606, д. 30, лл. 61-66; оп. 4063, д. 22, лл, 6-18.

Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте

Покровский Виктор Леонидович (1889 - 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) - генерал-лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала барона П. Н. Врангеля. Имел звания: штабс-капитан (1917), полковник (24 января 1918) и генерал-майор (1 марта 1918) - два последних присвоены решением Кубанской Рады. Генерал-лейтенант (4 апреля 1919, произведён генералом А. И. Деникиным).

Окончил Одесский кадетский корпус (1906), Павловское военное училище (1909, первым в выпуске). Учился в классе авиации Петербургского политехнического института (1912-1913), окончил Севастопольскую авиашколу (1914).

Служил в 10-м гренадёрском Малороссийском генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полку. Участник Первой мировой войны: капитан в 1-м гренадёрском полку; военный лётчик - командир эскадрильи и, с 1916, командир 12-го авиаотряда в Риге. Первый русский лётчик, взявший в плен вражеский самолёт с пилотом. Награждён Георгиевским оружием и орденом Святого Георгия 4-й степени.

В Белом движении с начала 1918. По поручению Кубанской Рады сформировал 2-й добровольческий отряд (Кубанскую армию) численностью 3000 бойцов, в январе - марте 1918. Первый же немногочисленный отряд Покровского (около 300 солдат-казаков) в боях с красными частями нанёс (21-23 января 1918) им жестокое поражение под Энемом, у станицы Георгие-Афипской. 3 февраля 1918 возвратился в Екатеринодар, который вскоре, 13 марта (28 февраля) 1918 г., вынужден был оставить под давлением значительно превосходящих красных войск Сорокина, которому город в результате достался без боя.

14 марта 1918 г. Кубанской Радой Покровский назначен командующим Кубанской армией и произведён в полковники, а уже 27 (13) марта - в генерал-майоры. Не удивительно поэтому, что вожди Добровольческой армии искоса посматривали на «мгновенного» генерала Покровского. А.И.Деникин дал ему следующую характеристику: "Покровский был молод, малого чина и военного стажа и никому неизвестен. Но проявлял кипучую энергию, был смел, жесток, властолюбив и не очень считался с «моральными предрассудками». ... Как бы то ни было, он сделал то, чего не сумели сделать более солидные и чиновные люди: собрал отряд, который один только представлял из себя фактическую силу, способную бороться и бить большевиков."

После встречи с Добровольческой армией генерала Корнилова 27 марта 1918 в районе станицы Рязанской (аул Шенджий) Кубанская армия вошла составной частью (3000 бойцов) в Добровольческую армию (2700 чел., из которых 700 - раненых), и по обоюдному согласию общее командование этими силами было возложено на генерала Корнилова.

В апреле - июне 1918 - командующий войсками Кубанского края, в июне - августе 1918 - командир 1-й Кубанской бригады. В августе 1918 - январе 1919 - командир 1-й Кубанской конной дивизии, с 3 января 1919 - командующий 1-м Кубанским корпусом. С июля 1919 - командующий группой войск Кавказской армии под Царицыным, захватил Камышин на Волге.

9 сентября 1919 заболел и сдал 1-й Кубанский корпус генералу Писареву. После выздоровления назначен начальником тыла Кавказской армии (октябрь - ноябрь 1919). В этом качестве по приказу генерала Врангеля руководил разгоном обвинённой в сепаратизме Кубанской казачьей рады, один из руководителей которой, священник Алексей Кулабухов, был повешен «за измену России и кубанскому казачеству» по приговору военно-полевого суда.

С 26 ноября 1919 по 21 января 1920 - командующий Кавказской армией, сменил генерала Врангеля, который так характеризовал В. Л. Покровского: "Незаурядного ума, выдающейся энергии, огромной силы воли и большого честолюбия, он в то же время был мало разборчив в средствах, склонен к авантюре."

Был снят с должности после полного разложения вверенных ему войск под ударами Красной армии.

Отличался жестокостью: по данным современников, там где стоял штаб Покровского, всегда было много расстрелянных и повешенных без суда, по одному подозрению в симпатиях к большевикам. Современный российский историк С. В. Карпенко даёт следуюший «портрет» В. Л. Покровского: "Его страшная репутация вешателя подчеркивалась внешним видом. Невысокая сутуловатая фигура, затянутая в неизменную черкеску, нахмуренный лоб, крючковатый птичий нос и пронзительный взгляд темных глаз напоминали беспощадного степного хищника. Грозный вид вооружённых до зубов офицеров его личного конвоя - чеченцев и ингушей - еще сильнее сгущал атмосферу страха вокруг обожаемого ими начальника."

Эмигрировал из Крыма в Болгарию в апреле 1920, не получив командной должности в русской армии генерала Врангеля. С 1921 жил в Варне, планировал организацию высадки на черноморском побережье Кубани вооружённых и политически подготовленных кадров из числа белых офицеров для организации антибольшевистской пропаганды, диверсий и терактов. Информация о создании белой военной организации попала в руки болгарской полиции (премьером Болгарии тогда был негативно относившийся к белому движению левый политик Александр Стамболийский), которая провела обыски и аресты, сорвав планы десанта. Покровский был вынужден бежать из Варны и перейти на нелегальное положение.

3 ноября 1922 члены организации Покровского убили в Софии Александра Агеева, казачьего деятеля, работавшего на советские власти и агитировавшего казаков возращаться в Россию. В рамках расследования этого убийства болгарские полицейские (существует версия, что по «наводке» советских агентов) прибыли в город Кюстендил, где находился Покровский. При попытке ареста генерал оказал вооружённое сопротивление, был смертельно ранен штыком и вскоре умер.