Божиею Милостию Патриарх Московский и всея России, возлюбленным о Господе архипастырям, пастырям и всем верным чадам Православной Церкви Российской.

«Да избавит нас Господь от настоящаго века лукаваго» ().

Тяжкое время переживает ныне святая православная Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины, и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеять семена злобы, ненависти и братоубийственной брани.

Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чем неповинных и даже на одре болезни лежащих людей, виновных только разве в том, что честно исполняли свой долг перед родиной, что все силы свои полагали на служение благу народному. И все это совершается не только под покровом ночной темноты, но и вьявь при дневном свете, с неслыханною доселе дерзостию и беспощадной жестокостию, без всякого суда и с попранием всякого права и законности, – совершается в наши дни во всех почти городах и весях нашей отчизны: и в столицах, и на отдаленных окраинах (в Петрограде, Москве, Иркутске, Севастополе и пр.).

Все сие преисполняет сердце наше глубокою болезненною скорбию и вынуждает нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения и прещения по завету св. апостола: «согрешающих пред всеми обличай, да и прочии страх имут» ().

Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это – поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной.

Властию, данною нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви православной.

Заклинаем и всех вас, верных чад православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «измите злаго от вас самех» ().

Гонение жесточайшее воздвигнуто и на святую Церковь Христову: благодатные таинства, освящающие рождение на свет человека, или благословляющие супружеский союз семьи христианской, открыто объявляются ненужными, излишними; святые храмы подвергаются или разрушению чрез расстрел из орудий смертоносных (святые соборы Кремля Московскаго), или ограблению и кощунственному оскорблению (часовня Спасителя в Петрограде); чтимые верующим народом обители святые (как Александро-Невская и Почаевская лавры) захватываются безбожными властелинами тьмы века сего и объявляются каким-то якобы народным достоянием; школы, содержавшиеся на средства Церкви православной и подготовлявшие пастырей Церкви и учителей веры, признаются излишними и обращаются или в училища безверия, или даже прямо в рассадники безнравственности. Имущества монастырей и церквей православных отбираются под предлогом, что это – народное достояние, но без всякого права и даже без желания считаться с законною волею самого народа... И, наконец, власть, обещавшая водворить на Руси право и правду, обеспечить свободу и порядок, проявляет всюду только самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми и в частности – над святою православной.

Где же пределы этим издевательствам над Христовой? Как и чем можно остановить это наступление на нее врагов неистовых?

Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой Матери вашей.

Враги Церкви захватывают власть над нею и ее достоянием силою смертоносного оружия, а вы противостаньте им силою веры вашей, вашего властного всенародного вопля, который остановит безумцев и покажет им, что не имеют они права называть себя поборниками народного блага, строителями новой жизни по велению народного разума, ибо действуют даже прямо противно совести народной.

А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами святого апостола: «Кто ны разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч?» ().

А вы, братие архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностию зовите чад ваших на защиту попираемых ныне прав Церкви православной, немедленно устрояйте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброю волею становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твердо уповаем, что враги Церкви будут посрамлены и расточатся силою креста Христова, ибо непреложно обетование Самого Божественного Крестоносца: «Созижду Мою, и врата адовы не одолеют ей» ().

Тихон, Патриарх Московский и всея России. Января 19-го 1918 г.

XII Приложение

Обращение Священного Синода ко всем чадам Православной Российской Церкви по поводу отречения Императора Николая II и отказа Великого Князя Михаила воспринять власть до решения Учредительного Собрания. 1917 г.

Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути.

Возлюбленные чада Святой Православной Церкви!

Временное Правительство вступило в управление страной в тяжкую историческую минуту. Враг еще стоит на нашей земле, и славной нашей армии предстоят в ближайшем будущем великие усилия. В такое время все верные сыны Родины должны проникнуться общим воодушевлением.

Ради миллионов лучших жизней, сложенных на поле брани, ради бесчисленных денежных средств, затраченных Родиною на защиту от врага, ради многих жертв, принесенных для завоевания гражданской свободы, ради спасения ваших собственных семейств, ради счастья Родины оставьте в это великое историческое время всякие распри и несогласия, объединитесь в братской любви на благо России, доверьтесь Временному Правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы.

Святейший Синод усердно молит Всемогущего Господа, да благословит Он труды и начинания Временного Российского Правительства, да даст ему силу, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов Великой Российской Державы да управит на путь братской любви, славной защиты Родины от врага и безмятежного мирного ее устроения".

Члены Синода:

Владимир, митрополит Киевский; Махарий, митрополит Московский; Сергий, архиепископ Финляндский; Тихон, архиепископ Литовский; Арсений, архиепископ Новгородский; Михаил, архиепископ Гродненский; Иоаким, архиепископ Нижегородский; Василий, архиепископ Черниговский; протопресвитер Александр Дернов

Церковные ведомости. 1917. № 9–15. С. 57.

Послание Патриарха Тихона Совету Народных Комиссаров. 1918 г.

"Все, взявшие меч, мечом погибнут"

((Мф. 26, 52) )

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя "народными" комиссарами. Целый год держите в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину Октябрьской революции. Но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает нас сказать вам горькое слово правды.

Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания?

Поистине, вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф. 7, 9 - 10). Народу, изнуренному кровопролитной войною, вы обещали дать мир "без аннексий и контрибуций".

От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решались обнародовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша Родина завоевана, умалена, расчленена, и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото.

Вы отняли у воинов все, за что они прежде доблестно сражались. Вы научили их, недавно еще храбрых и непобедимых, оставить защиту Родины, бежать с полей сражения. Вы угасили в сердцах воодушевлявшее их сознание, что "больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя" (Ин. 15, 13). Отечество вы подменили бездушным интернационалом, хотя сами отлично знаете, что, когда дело касается защиты отечества, пролетарии всех стран являются верными его сынами, а не предателями.

Отказавшись защищать Родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска.

Против кого вы их ведете?

Вы разделили весь народ на враждующие между собой страны и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян поставить торжество призраку мировой революции.

Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир. Никто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного, вами введенного суда. Казнят не только тех, которые перед вами в чем-либо провинились, но и тех, которые даже перед вами заведомо ни в чем не виновны, а взяты лишь в качестве "заложников", этих несчастных убивают в отместку за преступления, совершенные лицами не только им не единомышленными, а часто вашими же сторонниками или близкими вам по убеждению. Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чем невиновных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределенной "контрреволюционности". Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения - напутствия Святыми Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения.

Не есть ли все это верх бесцельной жестокости со стороны тех, которые выдают себя благодетелями человечества и будто бы сами когда-то много потерпели от жестоких властей.

Но вам мало, что вы обагрили руки русского народа его братскою кровью: прикрываясь различными названиями - контрибуций, реквизиций и национализации, вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж. По вашему наущению разграблены или отняты земли, усадьбы, заводы, фабрики, дома, скот, грабят деньги, вещи, мебель, одежду. Сначала под именем "буржуев" грабили людей состоятельных, потом под именем "кулаков" стали уже грабить более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая, таким образом, нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народное богатство и разоряется сама страна.

Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем сознание греха; но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния - убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к Небу об отмщении грехами и преступлениями.

Вы обещали свободу…

Великое благо - свобода, если она правильно понимается, как свобода от зла, не стесняющая других, не переходящая в произвол и своеволие. Но такой-то свободы вы не дали: во всяческом потворстве низменным страстям толпы, безнаказанности убийств, грабежей заключается дарованная вами свобода. Все проявления как истинной гражданской, так и высшей духовной свободы человечества подавлены вами беспощадно. Это ли свобода, когда никто без особого разрешения не может провезти себе пропитание, нанять квартиру, когда семьи, а иногда население целых домов выселяются, а имущество выкидывается на улицу, и когда граждане искусственно разделены на разряды, из которых некоторые отданы на голод и разграбление?

Это ли свобода, когда никто не может высказать открыто свое мнение, без опасения попасть под обвинения в контрреволюции? Где свобода слова и печати, где свобода церковной проповеди? Уже заплатили своею кровью мученичества многие смелые церковные проповедники; голос общественного и государственного осуждения и обличения заглушён; печать, кроме узко большевистской, задушена совершенно.

Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не помещались самые чудовищные клеветы на Церковь Христову и ее служителей, злобные богохульства и кощунства. Вы глумитесь над служителями алтаря, заставляете епископов рыть окопы (епископ Тобольский Гермоген) и посылаете священников на грязные работы. Вы наложили свою руку на церковное достояние, собранное поколениями верующих людей и не задумались нарушить их посмертную волю. Вы закрыли ряд монастырей и домовых церквей, без всякого к тому повода и причины. Вы заградили доступ в Московский Кремль - это священное достояние всего верующего народа. Вы разрушаете исконную форму церковной общины - приход, уничтожаете братство и другие церковно–благотворительные просветительные учреждения, разгоняете церковно–епархиальные собрания, вмешиваетесь во внутреннее управление Православной Церкви. Выбрасывая из школ священные изображения и запрещая учить в школах детей вере, вы лишаете их необходимой для православного воспитания духовной пищи.

"И что еще скажу? Не достанет мне времени" (Евр. 11, 32), чтобы изобразить все те беды, какие постигли Родину нашу. Не буду говорить о распаде некогда великой и могучей России, о полном расстройстве путей сообщения, о небывалой продовольственной разрухе, о голоде и холоде, которые грозят смертью в городах, об отсутствии нужного для хозяйства в деревнях. Все это у всех на глазах. Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества, и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ зверя. Сбываются слова пророка - "Ноги их бегут ко злу, и они спешат на пролитие невинной крови; мысли их - мысли нечестивые; опустошение и гибель на стезях их" (Ис. 59, 7).

Мы знаем, что Наши обличения вызовут в вас только злобу и негодование и что вы будете искать в них лишь повода для обвинения нас в противлении власти, но чем выше будет подниматься "столп злобы" вашей, тем вернейшим будет оно свидетельством справедливости наших обличений.

Не Наше дело судить о земной власти, всякая власть, от Бога допущенная, привлекла бы на себя Наше благословение, если бы она воистину явилась "Божиим слугой" на благо подчиненных и была страшная "не для добрых дел, а для злых" (Рим. 13, 34). Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних, истребление невинных, простираем мы Наше слово увещения: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая (Лк. 11, 51) и от меча погибнете сами вы, взявшие меч (Мф. 26, 52).

Томские епархиальные ведомости. - 1919. № 13–14; Вестник РСХА- 1968. N 89–90 .

Послание Патриарха Тихона чадам Православной Российской Церкви. 1919 г.

Божиею милостью Мы, смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея России, всем верным чадам Святой Православной Российской Церкви.

Господь не перестает являть милости Свои Православной Русской Церкви. Он дал Ей испытать Себя и проверить Свою преданность Христу и Его заветам не во дни только внешнего Ее благополучия, а и во дни гонений. День ото дня прилагаются Ей новые испытания. День ото дня все ярче сияет Ее венец. Многажды беспощадно опускается на Ее озаренный смирением лик бич от враждебной Христу руки, и клеветнические уста поносят Ее безумными хулами, а Она, по–апостольски - в тщету вменяет горечь Своих страданий, вводит в сонм небожителей новых мучеников и находит утеху для Себя в благословении Своего небесного Жениха: "Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня; Радуйтесь и веселитесь (Мф. 5, 11 - 12).

Чада Мои! Пусть слабостью кажется иным эта Святая незлобивость Церкви, эти призывы наши к терпеливому перенесению антихристианской вражды и злобы, это противопоставление испытаниям и обычной человеческой привязанности к благам земли и удобствам мирской жизни христианских идеалов; пусть "невместимо" и "жестоко" кажется омирщенному пониманию радость, черпающая себе источник в страданиях за Христа, - но Мы умоляем вас, умоляем всех Наших православных чад не отходить от этой единственной спасительной настроенности христианина, не сходить с пути крестного, ниспосланного Нам Богом, на путь восхищения мирской силы или мщения. Не омрачайте подвига своего христианского возвращением к такому пониманию защиты благополучия, которое бы унизило Ее и принизило бы вас до уровня действий Ее хулителей. Убереги, Господи, нашу Православную Русь от такого ужаса.

Трудная, но и какая высокая задача для христианина сохранить в себе великое счастье незлобия и любви и тогда, когда ниспровергнут твой враг, и когда угнетенный страдалец призывает изречь свой суд над недавним своим угнетателем и гонителем. И Промысл Божий уже ставит перед некоторыми из чад Русской Православной Церкви это испытание. Зажигаются страсти, вспыхивают мятежи. Создаются новые и новые лагеря. Разрастается пожар, сведение счетов. Враждебные действия переходят в человеконенавистничество. Организованное взаимоистребление - в партизанство со всеми его ужасами. Вся Россия - поле сражения! Но это еще не все. Дальше еще ужас. Доносятся вести о еврейских погромах, избиении племени, без разбора возраста, вины, пола, убеждений. Озлобленный обстоятельствами жизни человек ищет виновников своих неудач и, чтобы сорвать на них свои обиды, горе и страдания, размахивается так, что под ударом его ослепленной жаждой мести руки падает масса невинных жертв. Он слил в своем сознании свои несчастья с злой для него деятельностью какой-либо партии и с некоторых перенес свою озлобленность на всех. И в массовой резне тонут жизни вовсе непричастных причинам, пролившим такое озлобление.

Православная Русь, да идет мимо тебя этот позор. Да не постигнет тебя это проклятье. Да не обагрится твоя рука в крови, вопиющей к Небу. Не дай врагу Христа, диаволу, увлечь тебя страстию отмщения и посрамить подвиг твоего исповедничества, посрамить цену твоих страданий от руки насильников и гонителей Христа. Помни: погромы - это торжество твоих врагов. Помни: погромы - это бесчестие для тебя, бесчестие для Святой Церкви! Для христианина идеал - Христос, не извлекавший меча в Свою защиту, утихомиривший сынов грома, на кресте молившийся за Своих врагов. Для христианина путеводный светоч - завет святого Апостола, много претерпевшего за своего Спасителя и смертью запечатлевшего преданность Ему: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: "Мне отмщение, и Аз воздам, говорит Господь". Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. (Рим. 12, 19).

Мы не говорим уже о том, что пролитая кровь всегда взывает к новой крови. И отмщение - к новому возмездию. Строительство на вражде - строительство на вулкане. Взрыв - и снова царство смерти и разрушения. Наша боль - боль за светлость и счастье Нашей Святой Церкви, Наших чад. Наши опасения, что некоторых из них может прельстить этот новый, уже показывающий зияющую пасть зверь, исходящий из бездны клокочущего страстями сердца человечества. Одним порывом мщения навсегда запятнаешь себя, христианин, и вся светлая радость нынешнего твоего подвига - страдания за Христа померкнет, ибо где тогда дашь ты место Христу.

Мы содрогаемся, читая, как Ирод, ища погубить Отроча, погубил тысячи младенцев. Мы содрогаемся, что возможны такие явления, когда при военных действиях один лагерь защищает передние свои ряды заложниками из жен и детей противного лагеря. Мы содрогаемся варварству нашего времени, когда заложники берутся в обеспечение чужой жизни и неприкосновенности. Мы содрогаемся от ужаса и боли, когда после покушений на представителей нашего современного правительства в Петрограде и Москве как бы в дар любви им и в свидетельство преданности, и в искупление вины злоумышленников, воздвигались целые курганы из тел лиц совершенно непричастных к этим покушениям и безумные эти жертвоприношения приветствовались восторгом тех, кто должен был остановить подобные зверства. Мы содрогались, - но ведь эти действия шли там, где не знают или не признают Христа, где считают религию опиумом для народа, где христианские идеалы - вредный пережиток, где открыто и цинично возводится в насущную задачу истребление одного класса другим и междоусобная брань.

Нам ли, христианам, идти по этому пути. О, да не будет! Даже если бы сердца наши разрывались от горя и утеснений, наносимых нашим религиозным чувствам, нашей любви к родной земле, нашему временному благополучию, даже если бы чувство наше безошибочно подсказывало бы нам, кто и где наш обидчик. Нет, пусть лучше нам наносят кровоточащие раны, чем нам обратиться к мщению, тем более погромному, против наших врагов или тех, кто кажется нам источником наших бед. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению. Не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром (Рим. 12, 21).

Чадца мои! Все православные русские люди! Все христиане! Когда многие страдания, обиды и огорчения стали бы навевать вам жажду мщения, стали бы проталкивать в твои, Православная Русь, руки меч для кровавой расправы с теми, кого считала бы ты своим врагом, - отбрось далеко так, чтобы ни в минуты самых тяжких для тебя испытаний и пыток, ни в минуты твоего торжества, никогда - никогда рука твоя не потянулась бы к этому мечу, не умела бы и не хотела бы нести его.

О, тогда воистину подвиг твой за Христа в нынешние лукавые дни перейдет в наследие и научение грядущим поколениям, как лучший завет и благословение: что только на камени сем - врачевания зла добром - созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви в русской земле, и неуловимо даже для врагов будет Святое имя Ее и чистота подвига Ее чад и служителей.

Тем, которые поступают по сему правилу, мир им и милость. "Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим, братия. Аминь" (Гал. 6, 18).

Послание архисвятейшего Патриарха Тихона к архипастырям Русской Православной Церкви. 1919 г.

Многократно с церковной кафедры обращались Мы к верующим со словом пастырского назидания о прекращении и распрей и раздоров, породивших кровавую международную брань, но и доныне эта брань не прекращается и кровь обильным потоком льется по всему обширному пространству Русской земли, взаимная вражда между борющимися сторонами все больше и больше разгорается, все чаще и чаще проявляется в жестоких кровавых расправах не только над теми, кто принимал непосредственное и деятельное участие в этой борьбе, но и над теми, кто только подозревается в таковом участии, иногда и без достаточных к тому оснований.

Если ужасы кровавой расправы враждующих между собой лагерей не могут не производить гнетущего впечатления на сердце каждого христианина, то неизмеримо более тягостное впечатление производят эти ужасы тогда, когда жертвами их делаются нередко неповинные люди, непричастные к этой страстной политической борьбе.

Не мимо идут эти ужасы и нас, служителей Церкви Христовой, и много уже и архипастырей, и пастырей, и просто клириков сделались жертвами кровавой политической борьбы… И все это за весьма, быть может, немногими исключениями, только потому что мы, служители и глашатели Христовой Истины, подпали под подозрение у носителей современной власти в скрытой контрреволюции, направленной якобы к ниспровержению Советского строя. Но Мы с решительностью заявляем, что такие подозрения несправедливы: установление той или иной формы правления не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает Себя ни с каким определенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение.

Говорят, что Церковь готова будто бы благословить иностранное вмешательство в нашу разруху, что она намерена звать "варягов" придти помочь нам наладить наши дела… Обвинение голословное, неосновательное: Мы убеждены, что никакое иноземное вмешательство, да и вообще никто и ничто не спасет России от нестроения и разрухи, пока Правосудный Господь не приложит гнева Своего на милосердие, пока сам народ не очистится в купели покаяния от многолетних язв своих, а через то не возродится духовно "в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины" (Еф. 4, 24).

Указывают на то, что при перемене власти служители Церкви иногда приветствуют эту смену колокольным звоном, устроением торжественных богослужений и разных церковных празднеств. Но если это и бывает где-либо, то совершается или по требованию самой новой власти, или по желанию народных масс, а вовсе не по почину служителей Церкви, которые по своему сану, должны стоять выше и вне всяких политических интересов, должны памятовать канонические правила Святой Церкви, коими Она возбраняет Своим служителям вмешиваться в политическую жизнь страны, принадлежать каким-либо партиям, а тем более делать богослужебные обряды и священнодействия орудием политических демонстраций.

Памятуйте, отцы и братья, и канонические правила, и завет Святого Апостола, "блюдите себя от творящих распри и раздоры", уклоняйтесь от участия в политических партиях и выступлениях, повинуйтесь "всякому человеческому начальству" в делах мирских (1 Пет. 2, 13), не подавайте никаких поводов, оправдывающих подозрительность Советской власти, подчиняйтесь и ее велениям, ибо Богу, по апостольскому наставлению, должно повиноваться более, чем людям (Деян. 4, 19; Гал. 1, 10).

Посвящайте все свои силы на проповедь Слова Божия, Истины Христовой, особенно в наши дни, когда неверие и безбожие дерзновенно ополчились на Церковь Христову, и "Бог любви и мира да будет с вами" (2 Кор. 13, 11). Аминь.

25 сентября (8 октября) 1919 года Распоряжение Высшей Церковной Власти. 1919. N 21–22.

Послание Патриарха Тихона о помощи голодающим и изъятии церковных ценностей. 1922 г.

Среди тяжких бедствий и испытаний, обрушившихся на землю нашу, за наши беззакония, величайшим и ужаснейшим является голод, захвативший обширное пространство с многомиллионным населением.

Еще в августе 1921 года, когда стали доходить до Нас слухи об этом ужасном бедствии, Мы, почитая долгом Своим придти на помощь страждущим духовным чадам Нашим, обратились с посланием к главам отдельных христианских Церквей (Православным Патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Йоркскому) с призывом, во имя христианской любви, произвести сборы денег и продовольствия и выслать их за границу умирающему от голода населению Поволжья.

Тогда же был основан Нами Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим, и во всех храмах и среди отдельных групп верующих начались сборы денег, предназначавшихся на оказание помощи голодающим. Но подобная церковная организация была признана излишней, и все собранные Церковью денежные суммы потребованы к сдаче и сданы правительственному Комитету.

Однако в декабре правительство предложило Нам делать, при посредстве органов Церковного Управления: Священного Синода, Высшего Церковного Совета, Епархиального, Благочиннического и Церковного приходского Совета - пожертвования деньгами и продовольствием для оказания помощи голодающим. Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, Мы нашли возможным разрешить церковноприходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, о чем и оповестили православное население 6 (19) февраля сего года особым воззванием, которое было разрешено правительством к напечатанию и распространению среди населения.

Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 10 (23) февраля ВЦИК для оказания помощи голодающим постановил изъять из храмов все драгоценные духовные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви, подобный акт является актом святотатства, и Мы священным Нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верных духовных чад Наших. Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, не освященных и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство - миряне отлучением от Нее, священнослужители - извержением из сана (Апостольское правило 73, Правило 10 Двукратного Вселенского Собора).

Завещание Патриарха Тихона. 1925 г.

В редакцию газеты "Известия"

Гр. Редактор!

Просим не отказать поместить в газете "Известия" при сем прилагаемое Воззвание Патриарха Тихона, подписанное им 25 марта (7 апреля) 1925 года.

Петр (Полянский), митрополит Крутицкий

Тихон (Оболенский), митрополит Уральский

"Божиею милостию, Смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея Церкви Российския.

Благодать вам и мир от Господа и Спаса нашего Иисуса Христа.

В годы великой гражданской разрухи по воле Божией, без которой в мире ничто не совершается, во главе Русского государства стала Советская власть, принявшая на себя тяжелую обязанность - устранение жутких последствий кровопролитной войны и страшного голода.

Вступая в управление Русским государством, представители Советской власти еще в январе 1918 года издали декрет о полной свободе граждан веровать во что угодно и по этой вере жить. Таким образом, принцип свободы совести, провозглашенный Конституцией СССР, обеспечивает всякому религиозному обществу и в том числе и нашей Православной Церкви права и возможность жить и вести свои религиозные дела, согласно требованиям своей веры, поскольку это не нарушает общественного порядка и прав других граждан. А поэтому Мы в свое время в посланиях к архипастырям, к пастырям и пасомым всенародно признали новый порядок вещей и рабоче–крестьянскую власть народов, правительство коей искренне приветствовали. Пора понять верующим христианскую точку зрения, что "судьбы народов от Господа устрояются", и принять все происшедшее как выражение Воли Божией. Не погрешая против Нашей веры и Церкви, не переделывая чего-либо в них, словом, не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении Мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщество с врагами Советской власти и явную или тайную агитацию против нее.

Вознося молитвы Наши о ниспослании благословения Божия на труд народов, объединивших силы свои во имя общего блага, Мы призываем всех возлюбленных чад богохранимой Церкви Российской в сие ответственное время строительства общего благосостояния народа слиться с Нами в горячей молитве ко Всевышнему о ниспослании помощи рабоче–крестьянской власти в ее трудах для общенародного блага. Призываем и церковноприходские общины, и особенно их исполнительные органы, не допускать никаких поползновений неблагонамеренных людей в сторону антиправительственной деятельности, не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть - действительно Народная рабоче–крестьянская власть, а потому прочная и непоколебимая. Мы призываем выбирать в церковноприходские советы людей достойных, честных и преданных Православной Церкви, не политиканствующих и искренне расположенных к Советской власти. Деятельность православных общин должна быть направлена не в сторону политиканства, совершенно чуждого Церкви Божией, а на укрепление веры Православной, ибо враги Святого Православия - сектанты, католики, протестанты, обновленцы, безбожники и им подобные - стремятся использовать всякий момент в жизни Православной Церкви во вред Ее. Враги Церкви прибегают ко всякого рода обманным действиям, понуждениям и даже подкупам в стремлении достигнуть своих целей. Достаточно посмотреть на происходящее в Польше, где из 350 находившихся там церквей и монастырей осталось всего лишь 50. Остальные же или закрыты, или обращены в костелы, не говоря уже о тех гонениях, каким подвергается там наше Православное духовенство.

Ныне Мы, с милостию Божией оправившись от болезни, вступая снова на служение Церкви Божией, призываем вас, возлюбленные братья–архипастыри и пастыри, осудив еще раз всякое сопротивление власти, злонамеренные против нее умышления, мятежи и всякую против нее вражду, разделить Наш труд по умиротворению паствы Нашей и благоустроению Церкви Божией.

В сознании лежащей на Нас обязанности блюсти чистоту жизни Церкви, первее всего ищущей спасения людей и осуществления в жизни вечных Божественных начал, Мы не можем не осуждать тех, кто в забвении Божьего, злоупотребляя своим церковным положением, отдается без меры человеческому, часто грубому политиканству, иногда носящему и преступный характер, и потому по долгу Первосвятительского служения Нашего благословляем открыть действия особой при Hac комиссии, возложив на нее обследование и, если понадобится, и отстранение в каноническом порядке от управления тех архипастырей и пастырей, кои упорствуют в своих заблуждениях и отказываются принести в них раскаяние перед Советской властью, предавая таковых суду Православного Собора.

Вместе с этим с глубокой скорбью Мы должны отметить, что некоторые из сынов России, и даже архипастыри и пастыри, по разным причинам покинули Родину, занялись за границей деятельностью, к коей они не призваны, и во всяком случае вредной для Нашей Церкви. Пользуясь Нашим именем, Нашим авторитетом церковным, они создают там вредную и контрреволюционную деятельность. Мы решительно заявляем: у Нас нет с ними связи, как это утверждают враги Наши, они чужды Нам, Мы осуждаем их вредную деятельность. Они вольны в своих убеждениях, но они в самочинном порядке и вопреки канонам Нашей Церкви действуют от Нашего имени и от имени Святой Церкви, прикрываясь заботами о Ее благе. Не благо принес Церкви и народу так называемый Карловацкий Собор, осуждение коего Мы снова подтверждаем, и считаем нужным твердо и определенно заявить, что всякие в этом роде попытки впредь вызовут с Нашей стороны крайние меры вплоть до запрещения священнослужения и предания суду Собора. Во избежание тяжких кар Мы призываем находящихся за границей архипастырей и пастырей прекратить свою политическую с врагами нашего народа деятельность и иметь мужество вернуться на Родину и сказать правду о себе и Церкви Божией.

Их деяния должны быть обследованы. Они должны дать ответ церковному Православному сознанию. Особой комиссии Мы поручаем обследовать деяния бежавших за границу архипастырей и пастырей, и в особенности митрополитов: Антония (Храповицкого) - бывшего Киевского, Платона (Рождественского) - бывшего Одесского, а также и других, и дать деятельности их немедленную оценку. Их отказ подчиниться Нашему призыву вынудит Нас судить их заочно.

Наши враги, стремясь разлучить Нас с возлюбленными чадами, вверенными Богом Нам - пастырям, распространяют ложные слухи о том, что Мы на патриаршем посту не свободны в распоряжении словом Нашим и даже совестью, что Мы засилены мнимыми врагами народа и лишены возможности общения, с паствою Нами ведомою. Мы объявляем за ложь и соблазн все измышления о несвободе Нашей, поелику нет на земле власти, которая могла бы связать Нашу Святительскую совесть и Наше патриаршее слово. Необязательно и с великим упованием взирая на грядущие пути Святого Православия, Мы смиренно просим вас, возлюбленные чада Наши, блюсти дело Божие, да ничтоже успеют сыны беззакония.

Призывая на архипастырей, пастырей и верных Нам чад благословение Божие, молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против Святой веры, подчиниться Советской власти не за страх, а за совесть, памятуя слова Апостола: "Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены" (Рим. 13, 1).

Вместе с этим Мы выражаем твердую уверенность, что установка чистых, искренних отношений побудит Нашу власть относиться к нам с полным доверием, даст Нам возможность преподать детям Наших пасомых закон Божий, иметь богословские школы для подготовки пастырей, издавать в защиту Православной веры книги и журналы.

Всех же вас да укрепит Господь в преданности Святой Православной вере, Церкви и Ее иерархии.

Обращение православных епископов из Соловецкого лагеря особого назначения к правительству СССР ("Соловецкое послание"). 1926 г.

Несмотря на основной закон Советской власти, обеспечивающий верующим полную свободу совести, религиозных объединений и проповеди, Православная Российская Церковь до сих пор испытывает весьма существенные стеснения в Своей деятельности и религиозной жизни. Она не получает разрешения открыть правильно действующие органы Центрального и Епархиального управления; не может перевести свою деятельность в ее исторический центр - Москву; ее епископы или вовсе не допускаются в свои епархии, или допущенные туда бывают вынуждены отказываться от исполнения самых существенных обязанностей своего служения - проповеди в церкви, посещения общин, признающих их духовный авторитет, иногда даже посвящения. Местоблюститель Патриаршего Престола и около половины православных епископов томятся в тюрьмах, в ссылке или на принудительных работах. Не отрицая действительности фактов, правительственные органы объясняют их политическими причинами, обвиняя православный епископат и клир в контрреволюционной деятельности и тайных замыслах, направленных к свержению Советской власти и восстановлению старого порядка. Уже много раз Православная Церковь, сначала в лице покойного Патриарха Тихона, а потом в лице его заместителей пыталась в официальных обращениях к правительству рассеять окутывавшую Ее атмосферу недоверия.

Их безуспешность и искреннее желание положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и Советской властью, тяжелым для Церкви и напрасно осложняющим для государства выполнение его задач, побуждает руководящий орган Православной Церкви еще раз с совершенной справедливостью изложить перед правительством принципы, определяющие ее отношение к государству.

Подписавшие настоящее заявление отдают себе полный отчет в том, насколько затруднительно установление взаимных благожелательных отношений между Церковью и государством в условиях текущей действительности и не считают возможным об этом умолчать. Было бы неправдой, не отвечающей достоинству Церкви и притом бесцельной и ни для кого не убедительной, если бы они стали утверждать, что между Православной Церковью и государственной властью Советских республик нет никаких расхождений. Но это расхождение состоит не в том, в чем желает его видеть политическая подозрительность и в чем его указывает клевета врагов Церкви. Церковь не касается перераспределения богатств или их обобществления, так как всегда признавала это правом государства, за действия которого не ответственна. Церковь не касается и политической организации власти, ибо лояльна в отношении правительств всех стран, в границах которых имеет своих членов. Она уживается со всеми формами государственного устройства от восточной деспотии старой Турции до республики Северо–Американских Штатов. Это расхождение лежит в непримиримости религиозного учения Церкви с материализмом, официальной философией коммунистической партии и руководимого ею правительства Советских республик.

Церковь признает бытие духовного начала, коммунизм его отрицает. Церковь верит в Живого Бога, Творца мира, Руководителя его жизни и судеб, коммунизм не допускает Его существования, признает самопроизвольность бытия мира и отсутствие разумных конечных причин в его истории. Церковь полагает цель человеческой жизни в небесном призваний духа и не перестает напоминать верующим об их небесном Отечестве, хотя бы жила в условиях наивысшего развития материальной культуры и всеобщего благосостояния, коммунизм не желает знать для человека никаких других целей, кроме земного благоденствия. С высот философского миросозерцания идеологическое расхождение между Церковью и государством нисходит в область непосредственного практического значения, в сферу нравственности, справедливости и права, коммунизм считает их условным результатом классовой борьбы и оценивает явления нравственного порядка исключительно с точки зрения целесообразности. Церковь проповедует любовь и милосердие, коммунизм - товарищество и беспощадность борьбы. Церковь внушает верующим возвышающее человека смирение, коммунизм унижает его гордостью. Церковь охраняет плотскую чистоту и святость плодоношения, коммунизм не видит в брачных отношениях ничего, кроме удовлетворения инстинктов. Церковь видит в религии животворящую силу, не только обеспечивающую человеку постижение его вечного предназначения, но и служащую источником всего великого в человеческом творчестве, основу земного благополучия, счастья и здоровья народов. Коммунизм смотрит на религию как на опиум, опьяняющий народы и расслабляющий их энергию, как на источник их бедствий и нищеты. Церковь хочет процветания религии, коммунизм - ее уничтожения. При таком глубоком расхождении в самых основах миросозерцания между Церковью и государством не может быть никакого сближения или примирения, как невозможно примирение между положением и отрицанием, между да и нет, потому что душою Церкви, условием Ее бытия и смыслом Ее существования является то самое, что категорически отрицает коммунизм.

Никакими компромиссами и уступками, никакими частичными изменениями в своем вероучении или перетолковываниями его в духе коммунизма Церковь не могла бы достигнуть такого сближения. Жалкие попытки в этом роде были сделаны обновленцами: одни из них ставили своей задачей внедрить в сознание верующих мысль, будто христианство по существу своему не отличается от коммунизма, и что коммунистическое государство стремится к достижению тех же целей, что и Евангелие, но свойственным ему способом, то есть не силой религиозных убеждений, а путем принуждения. Другие рекомендовали пересмотреть христианскую догматику в том смысле, чтобы ее учение об отношении Бога к миру не напоминало отношение монарха к подданным и более соответствовало республиканским понятиям, третьи требовали исключения из календаря святых "буржуазного происхождения" и лишения их церковного почитания. Эти опыты, явно неискренние, вызывали глубокое негодование людей верующих.

Православная Церковь никогда не станет на этот недостойный путь и никогда не откажется ни в целом, ни в частях от Своего, обвеянного святыней прошлых веков, вероучения в угоду одному из вечно сменяющихся общественных настроений. При таком непримиримом идеологическом расхождении между Церковью и государством, неизбежно отражающемся на жизнедеятельности этих организаций, столкновение их в работе дня может быть предотвращено только последовательно проведенным законом об отделении Церкви от государства, согласно которому ни Церковь не должна мешать гражданскому правительству в успехах материального благополучия народа, ни государство стеснять Церковь в Ее религиозно–нравственной деятельности.

Такой закон, изданный в числе первых революционным правительством, вошел в состав Конституции СССР и мог бы при изменившейся политической системе до известной степени удовлетворить обе стороны. Церковь не имеет религиозных оснований не принять его. Господь Иисус Христос заповедал предоставлять "кесарево", то есть заботу о материальном благополучии народа, "кесарю", то есть государственной власти, и не оставил нам, Своим последователям, завета влиять на изменение государственных форм или руководить их деятельностью. Согласно этому вероучению и традициям, Православная Церковь всегда сторонилась политики и оставалась послушной государству во всем, что не касалось веры. Оттого внутренне чуждая правительству в древнеримской империи или в недавней Турции, Она могла оставаться и действительно оставалась лояльной в гражданском отношении. Но и современное государство со своей стороны не может требовать от Нее ничего большего. В противоположность старым политическим теориям, считавшим необходимым для внутреннего скрепления политических объединений религиозное единодушие граждан, оно не признает последнего важным в этом отношении, решительно заявляет, что не нуждается в содействии Церкви в достижении им поставленных задач и предоставляет гражданам полную религиозную свободу.

При создавшемся положении Церковь желала бы только полного и последовательного проведения в жизнь закона об отделении Церкви от государства. К сожалению, действительность далеко не отвечает этому желанию. Правительство как в своем законодательстве, так и в порядке управления не остается нейтральным по отношению к вере и неверию, но совершенно определенно становится на сторону атеизма, употребляя все средства государственного воздействия к его насаждению, развитию и распространению, в противовес всем религиям. Церковь, на которую Ее вероучением возлагается религиозный долг проповеди Евангелия всем, в том числе и детям верующих, лишена по закону права выполнить этот долг не достигшим 18–летнего возраста, между тем в школах и организациях молодежи детям самого раннего возраста и подросткам усиленно внушаются принципы атеизма со всеми логическими выводами из них. Основной закон дает гражданам право веровать во что угодно, но он сталкивается с законом, лишающим религиозное общество права юридического лица и связанного с ним права обладания какой бы то ни было собственностью, даже предметами, не представляющими никакой материальной ценности, но дорогими и ценными, священными для верующих исключительно по своей религиозной значимости. В целях противорелигиозной пропаганды по силе этого закона у Церкви отобраны и помещены в музей почитаемые Ею останки святых.

В порядке управления правительство принимает все меры к подавлению религии - оно пользуется всеми поводами к закрытию церквей и обращению их в места публичных зрелищ и упразднению монастырей, несмотря на введение в них трудового начала, подвергает служителей Церкви всевозможным стеснениям в житейском быту, не допускает лиц верующих к преподаванию в школах, запрещает выдачу из общественных библиотек книг религиозного содержания и даже только идеалистического направления и устами самых крупных государственных деятелей неоднократно заявляло, что та ограниченная свобода, которой Церковь еще пользуется, есть временная мера и уступка вековым религиозным навыкам народа.

Из всех религий, испытывающих на себе всю тяжесть перечисленных стеснений, в наиболее стесненном положении находится Православная Церковь, к которой принадлежит огромное большинство русского населения, составляющего подавляющее большинство и в государстве. Ее положение отягчается еще тем обстоятельством, что отколовшаяся от Нее часть духовенства, образовавшая из себя обновленческую схизму, стала как бы государственной Церковью, которой Советская власть, вопреки ею же изданным законам, оказывает покровительство в ущерб Церкви Православной. В официальном акте правительство заявило, что единственно законным представителем Православной Церкви в пределах СССР оно признает обновленческий Синод. Обновленческий раскол имеет действующие беспрепятственно органы высшего и епархиального управления, его епископы допускаются в епархии, им разрешается посещение общин, в их распоряжение почти повсеместно переданы отобранные у православных соборные храмы, обыкновенно вследствие этого пустующие. Обновленческое духовенство в известной степени пользуется даже материальной поддержкой правительства, так например, его делегаты получили бесплатные билеты по железной дороге для проезда в Москву на их так называемый "Священный Собор" 1923 года и бесплатное помещение в Москве в 3–м доме Московского Совета. Большая часть православных епископов и священнослужителей, находящихся в тюрьме или в ссылке, подверглась этой участи за их успешную борьбу с обновленческим расколом, которая по закону составляет их бесспорное право в порядке управления, но рассматривается в качестве противодействия видам правительства.

Православная Церковь не может по примеру обновленцев засвидетельствовать, что религия в пределах СССР не подвергается никаким стеснениям и что нет другой страны, в которой она пользовалась бы полной свободой. Она не скажет вслух всему миру этой позорной лжи, которая может быть внушена только или лицемерием, или сервилизмом, или полным равнодушием к судьбам религии, заслуживающим безграничного осуждения в ее служителях. Напротив, со всей справедливостью Она должна заявить, что не может признать справедливыми и приветствовать ни законов, ограничивающих Ее в исполнении Своих религиозных обязанностей, ни административных мероприятий, во много раз увеличивающих стесняющую тяжесть этих законов, ни покровительства, оказываемого в ущерб Ей обновленческому расколу. Свое собственное отношение к государственной власти Церковь основывает на полном и последовательном проведении в жизнь принципа раздельности Церкви и государства. Она не стремится к ниспровержению существующего порядка и не принимает участия в деяниях, направленных к этой цели, Она никогда не призывает к оружию и политической борьбе, Она повинуется всем законам и распоряжениям гражданского характера, но Она желает сохранить в полной мере Свою духовную свободу и независимость, предоставленные Ей Конституцией и не может стать слугой государства. Лояльности Православной Церкви Советское государство не верит. Оно обвиняет Ее в деятельности, направленной к свержению нового порядка и восстановлению старого. Мы считаем необходимым заверить правительство, что эти обвинения не соответствуют действительности. В прошлом, правда, имели место политические выступления Патриарха, дававшие повод к этим обвинениям, но все изданные Патриархом акты подобного рода направлялись не против власти в собственном смысле. Они относятся к тому времени, когда революция проявляла себя исключительно со стороны разрушительной, когда все общественные силы находились в состоянии борьбы, когда власти в смысле организованного правительства, обладающего необходимыми орудиями управления, не существовало. В то время слагающиеся органы центрального управления не могли сдерживать злоупотреблений и анархии ни в столицах, ни на местах. Всюду действовали группы подозрительных лиц, выдававших себя за агентов правительства, а в действительности оказавшихся самозванцами с преступным прошлым и еще более преступным настоящим. Они избивали епископов и священнослужителей, ни в чем не повинных, врывались в дома и больницы, убивали там людей, расхищали там имущество, ограбляли храмы и затем бесследно рассеивались. Было бы странным, если бы при таком напряжении политических и своекорыстных страстей, при таком озлоблении одних против других, среди этой всеобщей борьбы одна Церковь оставалась равнодушной зрительницей происходящих нестроений.

Проникнутая Своими государственными и национальными традициями, унаследованными Ею от Своего векового прошлого, Церковь в эту критическую минуту народной жизни выступила на защиту порядка, полагая в этом Свой долг перед народом. И в этом случае Она не разошлась со Своим вероучением, требующим от Нее послушания гражданской власти, ибо Евангелие обязывает христианина повиноваться власти, употребляющей свой меч во благо народа, а не анархии, являющейся общественным бедствием. Но с течением времени, когда сложилась определенная форма гражданской власти, Патриарх Тихон заявил в своем воззвании к пастве о лояльности в отношении к Советскому правительству, решительно отказался от всякого влияния на политическую жизнь страны. До конца своей жизни Патриарх оставался верен этому акту. Не нарушили его и православные епископы. Со времени издания его нельзя указать ни одного судебного процесса, на котором было бы доказано участие православного клира в деяниях, имевших своею целью ниспровержение Советской власти.

Епископы и священнослужители, в таком большом количестве страждущие в ссылке, тюрьмах или на принудительных работах, подверглись этим репрессиям не по судебным приговорам, а в административном порядке, без точно сформулированного обвинения, без правильно расследованного дела, без гласного судебного процесса, без предоставления им возможности защиты, часто даже без объяснения причин, что является бесспорным доказательством отсутствия серьезного обвинительного материала против них. Православную иерархию обвиняют в сношении с эмигрантами в отношении их политической деятельности, направленной против Советской власти. Это второе обвинение так же далеко от истины, как и первое. Патриарх Тихон осудил политические выступления зарубежных епископов, сделанные ими от лица Церкви. Кафедры ушедших с эмигрантами епископов были замещены им другими лицами. Когда созванный с его разрешения Карловацкий Собор превысил свои церковные полномочия, вынес постановление политического характера, Патриарх осудил его деятельность и распустил Синод, допустивший уклонение Собора от его программы. Хотя канонически православные епархии, возникшие за границей, подчинены Российскому Патриарху, однако в действительности управление ими из Москвы и в церковном отношении невозможно по отсутствию легальных форм сношений с ними, что снимает с Патриарха и его заместителей ответственность за происходящее в них. Можем заверить правительство, что мы не принимаем участия в их политической деятельности и не состоим с ними ни в открытых, ни в тайных сношениях по делам политическим. Отсутствие фактов, уличающих православную иерархию в преступных сношениях с эмигрантами, заставляет врагов Церкви, для которых выгодно возбуждать против Нее недоверие правительства, прибегать к гнусным подлогам.

Таков "документ", предъявленный в октябре 1925 года Введенским, именующим себя митрополитом, на так называемом "Священном Соборе" обновленцев, не постыдившимся сделать вид, что он поверил в подлинность этой грубо сфабрикованной подделки. Свои отношения к гражданской власти на основе законов об отделении Церкви от государства Церковь мыслит в такой форме. Основной закон нашей страны устраняет Церковь от вмешательства в политическую жизнь. Служители культа с этой целью лишены как активного, так и пассивного избирательного права, и им запрещено оказывать влияние на политическое самоопределение масс силою религиозного авторитета. Отсюда следует, что Церковь, как в Своей открытой деятельности, так и в Своем интимном пастырском воздействии на верующих, не должна подвергать критике или порицанию гражданские мероприятия правительства, но отсюда вытекает и то, что Она не должна и одобрять их, так как не только порицание, но и одобрение правительства - есть вмешательство в политику, и право одобрения предполагает право порицания или хотя бы право воздержания от одобрения, которое всегда быть может понято как знак недовольства и неодобрения. Соответственно этому Церковь и действует.

С полной искренностью мы можем заверить правительство, что ни в храмах, ни в церковных учреждениях, ни в церковных собраниях от лица Церкви не ведется никакой политической пропаганды. Епископы и клир и на будущее время воздержатся от обсуждения политических вопросов в проповедях и пастырских посланиях. Церковные учреждения, начиная приходскими советами и кончая Патриаршим Синодом, отнесутся к ним как к предметам, выходящим за пределы их компетенции. Они не будут также вносимы в программу приходских собраний, благочиннических и епархиальных съездов, Всероссийских Соборов и не будут на них затрагиваемы. В избрании членов церковных учреждений и представительных собраний Церковь совершенно не будет считаться с политическими взглядами, с социальным положением, имущественным состоянием и партийной принадлежностью избираемых, каковы бы они ни были, и ограничится предъявлением к ним исключительно религиозных требований и чистоты веры, ревности о нуждах Церкви, безупречности личной жизни и нравственного характера.

В Республике всякий гражданин, не пораженный в политических правах, призывается к участию в законодательстве и управлении страной, в организации правительства и влиянию, в законом установленной форме, на его состав. И это является не только его правом, но и обязанностью, гражданским долгом, в выполнении которого никто не в праве стеснять его. Церковь вторглась бы в гражданское управление, если бы, отказавшись от открытого обсуждения вопросов политических, стала влиять на направление дел путем пастырского воздействия на отдельных лиц, внушая им либо полное уклонение от политической деятельности, либо определенную программу таковой, призывая к вступлению в одни политические партии и к борьбе с другими. У каждого верующего есть свой ум и своя совесть, которые и должны указывать ему наилучший путь к устроению государства. Отнюдь не отказывая вопрошающим в религиозной оценке мероприятий, сталкивающихся с христианским вероучением, нравственностью и дисциплиной, в вопросах чисто политических и гражданских Церковь не связывает их свободы, внушая им лишь общие принципы нравственности, призывая их добросовестно выполнять свои обязанности, действовать в интересах общего блага, не с малодушной целью угождать силе, а по сознанию справедливости и общественной пользы.

Совершенное устранение Церкви от вмешательства в политическую жизнь в Республике с необходимостью влечет за собой и Ее уклонение от всякого надзора за политической благонадежностью Своих членов. В этом лежит глубокая черта различия между Православной Церковью и обновленческим расколом, органы управления которого и его духовенство, как это видно из их собственных неоднократных заявлений в печати, взяли на себя перед правительством обязательство следить за лояльностью своих единоверцев, ручаться в этом отношении за одних и отказывать в поруке другим.

Православная Церковь считает сыск и политический донос совершенно несовместимым с достоинством пастыря. Государство располагает специальными органами наблюдения, а члены Церкви, Ее клир и миряне ничем не отличаются в глазах современного правительства от прочих граждан, и потому подлежат политическому надзору в общем порядке. Из этих принципов вытекает недопустимость церковного суда по обвинению в политических преступлениях. Обновленческий раскол, возвращая себя в положение государственной Церкви, такой суд допускает.

На так называемом обновленческом Соборе 1923 года по обвинению в политических преступлениях были подвергнуты церковным наказаниям (по справедливости вмененными Православной Церковью в ничто) Патриарх Тихон и епископы, удалившиеся с эмигрантами за границу. Православная Церкоэь такой суд отменяет.

Те церковно–гражданские законы, которыми руководилась Церковь в христианском государстве, после падения его утратили силу, а чисто церковные законодательства, которыми единственно в настоящее время может руководиться Церковь, не предусматривают суда над клириками и мирянами по обвинению в политических преступлениях и не содержат в своем составе еще канонов, которые налагали бы на верующих наказания за преступления подобного рода.

В качестве условий легализации церковных учреждений представителями ОГПУ неоднократно предъявлялось Патриарху Тихону и его заместителям требование доказать свою лояльность по отношению к правительству путем церковного осуждения русских епископов, действующих за границей против Советской власти.

Исходя из изложенных выше принципов, Мы не можем одобрить обращения Церковного амвона и учреждений в одностороннее орудие политической борьбы, тем более, что политическая заинтересованность зарубежного епископата бросает тень на представителей Православной Церкви в пределах СССР, питает недоверие к их законопослушности и мешает установлению нормальных отношений между Церковью и государством. Тем не менее, Мы были бы поставлены в большое затруднение, если бы от Нас потребовали бы выразить Свое неодобрение в каком-нибудь церковном акте судебного характера, так как собрание канонических правил, как было сказано, не предусматривает суда за политические преступления.

Но если бы даже Православная иерархия, не считаясь с этим обстоятельством, по примеру обновленцев, решилась приступить к такому суду, то встретила бы целый ряд специальных затруднений, создающих неустранимые препятствия для закономерной постановки процесса, при которой единственно определения суда могут получить непререкаемый канонический авторитет и быть приняты Церковью.

Зарубежных епископов мог бы судить только Собор православных епископов, но вполне авторитетный Собор не может состояться уже потому, что около половины православных епископов находятся в тюрьме или ссылке и, следовательно, их кафедры не могут иметь законного представительства на Соборе.

Согласно церковным правилам вселенского значения, необходимо личное присутствие обвиняемых на суде и только в случае злонамеренного уклонения их от суда разрешается заочное слушание дела. Зарубежные епископы, тяжкие политические преступники в глазах Советской Власти, в случае их прибытия в пределы СССР были бы лишены гарантии личной безопасности, а потому их уклонение и не могло быть признанным злонамеренным.

Всякий суд предполагает судебное следствие. Православная Церковь не располагает органами, через которые Она могла бы расследовать дело о политических преступлениях православных епископов за границей.

Но Она могла бы произнести Свой суд и на основании того обвинительного материала, который собран правительственными учреждениями, и если бы он даже был представлен на Собор, так как в случае возражения против него со стороны обвиняемых или представления ими новых данных или оправдывающих документов, Собор был бы поставлен в необходимость пересмотра правительственного расследования, что со стороны Церкви было бы совершенно недопустимым нарушением гражданских законов.

Обновленческий Собор 1923 года, сделавший опыт суда, которого от нас требуют и пренебрегший церковными законами, которые его не допускают, тем самым сделал свои постановления ничтожными и никем не признанными. Закон об отделении Церкви от государства двусторонен, он запрещает Церкви принимать участие в политике и гражданском управлении, но содержит в себе и отказ государства от вмешательства во внутренние дела Церкви и Ее вероучения, богослужение и управление.

Всецело подчиняясь этому закону, Церковь надеется, что и государство добросовестно исполнит по отношению к Ней те обязательства по сохранению Ее свободы и независимости, которые в этом законе оно на себя приняло.

Церковь надеется, что не будет оставлена в этом бесправном и стесненном положении, в котором Она находится в настоящее время, что законы об обучении детей закону Божию и о лишении религиозных объединений прав юридического лица будут пересмотрены и изменены в благоприятном для Церкви направлении, что останки святых, почитаемых Церковью, перестанут быть предметом кощунственных действий и из музеев будут возвращены в Храм.

Церковь надеется, что Ей будет разрешено организовать епархиальное управление, избрать Патриарха и членов Священного Синода, действующих при нем, созвать для этого, когда Она признает это нужным, епархиальные съезды и Всероссийский Православный Собор.

Церковь надеется, что правительство воздержится от всякого гласного или негласного влияния на выборы членов этих съездов (Собора), не стеснит свободу обсуждения религиозных вопросов на этих собраниях и не потребует никаких предварительных обязательств, заранее предрешающих сущность их будущих постановлений.

Церковь надеется также, что деятельность созданных таким образом церковных учреждений не будет поставлена в такое положение, при котором назначение епископов на кафедры, определения о составе Священного Синода, им принимаемые решения - проходили бы под влиянием государственного чиновника, которому, возможно, будет поручен политический надзор за ними.

Представляя настоящую памятную записку на усмотрение правительства, Российская Церковь еще раз считает возможным отметить, что Она с совершенной искренностью изложила перед Советской властью, как затруднения, мешающие установлению взаимно–благожелательных отношений между Церковью и государством, так и те средства, которыми они могли бы быть устранены. Глубоко уверенная в том, что прочное и доверчивое отношение может быть основано только на совершенной справедливости, Она изложила открыто, без всяких умолчаний и обоюдностей, что Она может обещать Советской власти, в чем может отступить от Своих принципов и чего ожидает от правительства СССР.

Если предложения Церкви будут признаны приемлемыми, Она возрадуется о правде тех, от кого это будет зависеть. Если Ее ходатайство будет отклонено, Она готова на материальные лишения, которым подвергается, встретит это спокойно, памятуя, что не в целости внешней организации заключается Ее сила, а в единении веры и любви преданных Ей чад Ее, наипаче же возлагает Свое упование на непреоборимую мощь Ее Божественного Основателя и на Его обетование неодолимости Его Создания".

Май 1926 года

Послание заместителя патриаршего местоблюстителя, Митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода ("Декларация" Митрополита Сергия). 1927 г.

Божиею милостию, смиренный Сергий (Страгородский) митрополит Нижегородский Заместитель Патриаршего Местоблюстителя и Временный Патриарший Священный Синод.

Преосвященным архипастырям, боголюбивым пастырям, честному иночеству и всем верным чадам Святой Всероссийской Православной Церкви.

О Господе радоватися.

Одною из забот почившего Святейшего Отца нашего Патриарха Тихона пред его кончиной было поставить нашу Православную Русскую церковь в правильные отношения к Советскому правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования. Умирая, Святейший говорил: "Нужно бы пожить еще годика три". И, конечно, если бы неожиданная кончина не прекратила его святительских трудов, он довел бы дело до конца. К сожалению, разные обстоятельства, а главным образом, выступления зарубежных врагов Советского государства, среди которых были не только рядовые верующие нашей Церкви, но и водители их, возбуждая естественное и справедливое недоверие правительства к церковным деятелям вообще, мешали усилиям Святейшего, и ему не суждено было при жизни видеть своих усилий, увенчанных успехом.

Ныне жребий быть временным Заместителем Первосвятителя нашей Церкви опять пал на меня, недостойного митрополита Сергия (Страгородского), а вместе со жребием пал на меня и долг продолжать дело Почившего и всемерно стремиться к мирному устроению наших церковных дел. Усилия мои в этом направлении, разделяемые со мною и православными архипастырями, как будто не остаются бесплодными: с учреждением при мне Временного Патриаршего Священного Синода укрепляется надежда на приведение всего нашего церковного управления в должный строй и порядок, возрастает и уверенность в возможности мирной жизни и деятельности нашей в пределах закона.

Теперь, когда мы почти у самой цели наших стремлений, выступления зарубежных врагов не прекращаются: убийства, поджоги, налеты, взрывы и им подобные явления подпольной борьбы у нас всех на глазах. Все это нарушает мирное течение жизни, создавая атмосферу взаимного недоверия и всяческих подозрений. Тем нужнее для нашей Церкви и тем обязательнее для нас всех, кому дороги Ее интересы, кто желает вывести Ее на путь легального и мирного существования, тем обязательнее для нас теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством.

Засвидетельствовать это и является первой целью настоящего нашего (моего и Синодального) послания. Затем извещаем вас, что в мае текущего года по моему приглашению и с разрешения власти, организовался Временный при Заместителе Патриарший Священный Синод в составе нижеподписавшихся (отсутствуют Преосвященные Новгородский митрополит Арсений (Стадницкий), еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан, по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синоду начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчалось успехом. Теперь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление; а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление: епархиальное, уездное и так далее. Едва ли нужно объяснять значение и все последствия перемены, совершающейся таким образом в положении нашей Православной Церкви, Ее духовенства, всех церковных деятелей и учреждений… Вознесем же наши благодарственные молитвы ко Господу, тако благоволившему о святой нашей Церкви. Выразим всенародно нашу благодарность и Советскому правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения, а вместе с тем, заверим правительство, что мы не употребим во злое оказанного нам доверия.

Приступив, с благословения Божия, к нашей синодальной работе, мы ясно сознаем всю величину задачи, предстоящей как нам, так и всем вообще представителям Церкви. Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами, как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза "не только из страха наказания, но и по совести", как учил нас Апостол (Рим. 13, 5). И мы надеемся, что с помощью Божиею, при вашем общем содействии и поддержке, эта задача будет нами разрешена.

Мешать нам может лишь то, что мешало и в первые годы Советской власти устроению церковной жизни на началах лояльности. Это - недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Утверждение Советской власти многими представлялось каким-то недоразумением, случайным и потому недолговечным. Забывали люди, что случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. Таким людям, не желающим понять "знамений времени", и может казаться, что нельзя порвать с прежним режимом и даже монархией, не порывая с Православием. Такое настроение известных церковных кругов, выражавшееся, конечно, и в словах, и в делах и навлекшее подозрения Советской власти, тормозило и усилия Святейшего Патриарха установить мирные отношения Церкви с Советским правительством. Недаром ведь Апостол внушает нам, что "тихо и безмятежно жить по своему благочестию мы можем лишь повинуясь законной власти (1 Тим. 2, 2); или должны уйти из общества. Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всей Ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти. Теперь, когда наша Патриархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и бесповоротно становится на путь лояльности, людям указанного настроения придется или переломить себя и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру и работать с нами только во имя веры; или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере, не мешать нам, устранившись временно от дела. Мы уверены, что они опять и очень скоро возвратятся работать с нами, убедившись, что изменилось лишь отношение к власти, а вера и православно–христианская жизнь остаются незыблемы.

Особенную остроту при данной обстановке получает вопрос о духовенстве, ушедшем с эмигрантами за границу. Ярко противосоветские выступления некоторых наших архипастырей и пастырей за границей, сильно вредившие отношениям между правительством и Церковью, как известно, заставили почившего Патриарха упразднить заграничный Синод (5 мая - 22 апреля 1922 года). Но Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меняясь, а в последнее время своими притязаниями на власть даже расколол заграничное церковное общество на два лагеря. Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому Правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что размежевавшись так, мы будем обеспечены от всяких неожиданностей из-за границы. С другой стороны, наше постановление, может быть, заставит многих задуматься, не пора ли и им пересмотреть вопрос о своих отношениях к Советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и Родиной.

Не менее важной своей задачей мы считаем и приготовление к созыву и самый созыв нашего Второго Поместного Собора, который изберет нам уже не временное, а постоянное центральное церковное управление, а также вынесет решение и о всех "похитителях власти" церковной, раздирающих хитон Христов. Порядок и время созыва, предметы занятий Собора и прочие подробности будут выработаны потом. Теперь же мы выразим лишь наше твердое убеждение, что наш будущий Собор, разрешив многие наболевшие вопросы нашей внутренней церковной жизни, в то же время своим соборным разумом и голосом даст окончательное одобрение и предпринятому нами делу установления правильных отношений нашей Церкви к Советскому правительству.

В заключение усердно просим вас всех, Преосвященные архипастыри, пастыри, братие и сестры, помогите нам каждый в своем чину вашим сочувствием и содействием нашему труду, вашим усердием к делу Божию, вашей преданностью и послушанием Святой Церкви, в особенности же вашими за нас молитвами ко Господу, да даст Он нам успешно и Богоугодно совершить возложенное на нас дело к славе Его Святого имени, к пользе Святой нашей Православной Церкви и к нашему общему спасению.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святого Духа буди со всеми Вами. Аминь.

Послание патриаршего местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра архипастырям, пастырям и всем верным чадам Православной Российской Церкви. 1925 г.

Божией милостию Патриарший Местоблюститель Митрополит Крутицкий, смиренный Петр, Возлюбленным о Христе архипастырям, пастырям и всем верным чадам Православной Российской Церкви - Благодать Вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.

Уже более трех месяцев прошло с тех пор, как Господу угодно было призвать к Себе Кормчего Русской Церкви, благостнейшего Отца нашего Святейшего Патриарха Тихона. Тяжела для нас эта утрата, особенно в настоящее время, когда корабль церковный приходится вести к тихой пристани среди бушующих волн житейского моря.

Много врагов у Православной Христовой Церкви. Теперь они усилили свою деятельность против Православия. Католики, вводя наш богослужебный обряд, совращают, особенно в западных, издревле православных обителях, верующий народ в унию и тем самым отвлекают силы Православной Церкви от более неотложной борьбы с неверием.

Так называемые евангелисты или баптисты, а также и другие сектанты, всюду, где только возможно, проповедуют свои вероучения и увлекают доверчивые души мнимою святостию своей жизни и обещанием материальной помощи. И бедная, немощная православная душа, не будучи в состоянии познать всю ложность сектантских учений, восторгаясь воодушевлением их проповедников, а нередко и соблазняясь и материальными расчетами, пьет яд духовной отравы и гибнет, отпадая от Святой Церкви Православной… Все это происходит в то время, когда широкой волной разливается неверие, проникая во все слои нашего общества.

К глубокому прискорбию, попущением Божиим, произошло разделение и внутри самой Православной Церкви. По слову Божию, "они вышли от нас, но не были наши; ибо если бы они были наши, то остались бы с нами" (1 Ин. 2, 19). Мы разумеем так называемых живоцерковников, обновленцев, возрожденцев, самосвятов и тому подобных - все они своей самочинной иерархией и самочинным устроением церковной жизни, как в исконной России, так и на Украине и в других местах, отделяются от единого Тела Христова, то есть от Святой Его Православной Церкви, и тем смущают православный народ. Но непреложны слова Господа: то, что утаено от премудрых и разумных, Господь действительно открыл младенцам (Лк. 10, 21). Наш православный русский народ простым сердцем своим почувствовал внутреннюю неправоту обновленческого движения и всю его опасность. Где ему только возможно, он со справедливым негодованием отвергает это движение и не посещает обновленческих храмов.

В настоящее время так называемые обновленцы все более и более говорят о соединении с нами. По городам и уездам они собирают собрания, приглашают на них православных клириков и мирян для совместного обсуждения вопроса о соединении с нами и для приготовления к созываемому ими осенью текущего года своему новому лжесобору. Но должно твердо помнить, что, по каноническим правилам Вселенской Церкви, все самочинно устраиваемые собрания, как и бывшее в 1923 году живоцерковное собрание, незаконны. Поэтому на них присутствовать православным христианам, а тем более выбирать от себя представителей на предстоящее собрание, канонические правила воспрещают. По 20–му правилу Антиохийского Собора, "никому да не будет позволено составляти соборы самим по себе, без тех епископов, коим вверены митрополии". В Святой Божией Церкви законно и канонично только то, что благословенно Богоучрежденною Церковною Властию, преемственно сохраняющейся от времен Апостольских. Все же Самочинное, все, что свершалось обновленцами без благословения в Бозе почившего святейшего Патриарха, все что теперь совершается без благословения нашей мерности - Местоблюстителя Патриаршего, действующего в единении со всей Православной законной иерархией, все это не имеет силы по канонам Святой Церкви Христовой (Апостольское правило 34, 39), ибо истинная Церковь едина, и едина пребывающая в ней благодать Всесвятаго Духа: не может быть двух церквей и двух благодатей. "Едино тело и един дух якоже и звани бымте во едином уповании звания вашего. Един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех" (Еф. 4,4–6).

Не о соединении с Православной Церковью должны говорить так называемые обновленцы, а должны принести искреннее раскаяние в своих заблуждениях. Главные их заблуждения состоят в том, что отступив самочинно от законной иерархии и ее главы, Святейшего Патриарха, они пытались обновить Христову Церковь самочинным учением ("Живая Церковь", № 1 - 11), они извратили церковные правила, установленные Вселенскими Соборами (Постановление лжесобора 4 мая 1923 года), они отвергли власть Патриарха, соборно установленную и признанную всеми восточными православными Патриархатами, то есть отвергли то, что признало все Православие и, кроме того, на своем лжесоборе осудили его. Вопреки правилам святых апостолов, Вселенских Соборов и Святых Отцов (Апостольское правило 17, 18; VI Вселенского Собора правило 3, 12, 48; святителя Василия Великого 12) они разрешают епископам быть женатыми и клирикам двоеженцами, то есть нарушают то, что вся Вселенская Церковь признает для себя законом и что может быть изменено только Вселенским Собором. Таким образом, разрывают связь с церковным священным Преданием и подпадают под соборное осуждение за нарушение Предания (догматические определения 7 Вселенского Собора). Даже первоначальные деятели обновленческого движения (епископ Антонин и другие) сами сознавали всю неканоничность своих заблуждений, о чем открыто и настойчиво заявляют в своих проповедях и воззваниях…

Присоединение к Святой Православной Церкви так называемых обновленцев возможно только при том условии, если каждый из них в отдельности отречется от своих заблуждений и принесет покаяние в своем отпадении от Церкви. И мы непрестанно молим Господа Бога, да возвратит Он заблудших в лоно Святой Православной Церкви.

Богомудрые и Боголюбезные Архипастыри, честные Пастыри и все возлюбленные православные христиане! В столь тяжелое переживаемое ныне время церковной жизни, уповая на божественное, пекущееся о нас, Промышление, будем пребывать в союзе мира и любви между собою, будем едино (Ин. 17, 21 - 23), помогая друг другу охранять нашу Православную веру, являя везде и всюду примеры доброй жизни, любви, кротости, смирения и повиновения существующей Гражданской Власти, в согласии с заповедями Божиими (Мк. 12, 17; Рим. 13, 1; Деян. 4, 18 - 19), памятуя, что Церковь Христова ведет верующих только к духовно–нравственному совершенству и нет в ней никакого места для политической борьбы, дабы Власть видела это и Дух Божий возглаголал бы через нее благая о Церкви Святой (1 Пет. 11, 12 - 14).

Будем усердно молить Милостивого Бога, да незыблему сохранит Он в Православии нашу Русскую Церковь.

"Утверди, Господи, Церковь, Юже стяжал еси честною Твоею Кровию" (святого Космы Маиумского ирмос 3–й песни на Сретение Господне)".

Литература

1. Венок на могилу Высокопреосвященного митрополита Владимира (+ 25 января 1918 года). - Киев, 1992. - (Репринт, изд., 1918).

2. Виноградов В., протопресвитер. О некоторых важнейших моментах последнего периода жизни и деятельности Патриарха Тихона. - Мюнхен, 1959.

3. Гидулянов П. В. Отделение Церкви от государства в СССР. // Полное собрание документов, ведомственных распоряжений и определений Верховного суда РСФСР и других Советских Социалистических Республик. - М., 1926.

4. Граббе Г., протопресвитер. Правда о Русской Церкви на Родине и за Рубежом. - Нью–Йорк, 1961.

5. Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Кн.1. - Тверь, 1992.

6. Иеромонах Дамаскин (Орловский). Я теперь не умру… // "Журнал Московской Патриархии", 1993, № 1. - С. 20–32.

7. Деяния Русского Всезаграничного Собора. - Сремски Карловцы, 1922.

8. Деяния Второго Всезаграничного Собора Русской Православной Церкви. - Белград, 1939.

9. Евлогий, митрополит. Путь моей жизни. - Париж, 1947.

10. Елевферий, митрополит. Неделя в Патриархии. - Париж, 1933.

11. Зеленогорский М. Л. Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского). - М., 1991.

12. Иоанн, митрополит Санкт–Петербургский и Ладожский. Митрополит Мануил (Лемешевский). Биографический очерк. - СПб., 1993.

13. Иоанн, митрополит Санкт–Петербургский и Ладожский. Церковные расколы в Русской Церкви 20–х и 30–х годов XX столетия - григорианский, ярославский, иосифлянский, викторианский и другие, их особенности и история. - Изд. 2., доп. Сортавала, 1993.

14. Козаржевский А. Ч. Церковноприходская жизнь Москвы 1920–1930–х годов. Воспоминания прихожанина. - "Журнал Московской Патриархии", 1992, № 11–12, с. 21–28.

15. Константинов Дмитрий, протоиерей. Гонимая Церковь (Русская Православная Церковь в СССР). - Нью–Йорк, 1967.

Вопрос о подлинности так называемого "завещательного послания" до сих пор вызывает споры среди исследователей. Вопрос о подлинности послания чрезвычайно важен т.к. оно призвано было определить политику Церкви по отношению к государству на ближайшее время. Среди сторонников той версии, что Патриарх не подписал послание нужно выделить имя прот. В. Виноградова, который в своих воспоминаниях о Патриархе Тихоне убедительно доказывает неподлинность послания. Однако большинство современных историков Церкви являются сторонником той версии, что Патриарх все же подписал послание.

Существует целый ряд различных редакций этого документа:

Рассмотрим эти редакции и попытаемся выявить их взаимосвязь и степень принадлежности к Патриарху Тихону. Как сообщает в своих воспоминаниях прот. В. Виноградов, Е. Тучков в последние месяцы жизни Патриарха снова с решительной настойчивостью повел атаки на Священный Синод с целью заставить его добиться акта, в котором он объявил бы себя положительно другом и сторонником Советской власти и согласился бы на заочный суд и осуждение заграничной русской иерархии. В результате этого появилось известное "Завещание".

Сравнение трех основных редакций "Завещательного послания" приводится в нижеследующей таблице:

А	Б	Ж
Обращение Божиею Милостию Смиренный Тихон, Патриарх Московский, Союза Советских Социалистических Республик и всея Церкви Российския.	Послание Божиею Милостию Смиренный Тихон, Патриарх Московский, Союза Советских Социалистических Республик и всея церкви Российския.	"Божиею милостию, Смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея Церкви Российския".
	Благодать Вам и мир от Господа и Спаса нашего Иисуса Христа.	Благодать вам и мир от Господа и Спаса нашего Иисуса Христа.
	В годы великой гражданской разрухи по воле Божией , без которой в мире ничто не совершается , Советская власть приняла на себя тяжелую обязанность по избавлению родины, от неисчислимых последствий кровопролитной войны, внутренних мятежей и великого голода. Еще в январе 1918 г. Советская Власть декретировала полную свободу веры и Совести, обеспечив затем и по конституции СССР богохранимой Церкви нашей полную свободу православного исповедания.	В годы великой гражданской разрухи по воле Божией, без которой в мире ничто не совершается, во главе Русского государства стала Советская власть, принявшая на себя тяжелую обязанность - устранение жутких последствий кровопролитной войны и страшного голода. Вступая в управление Русским государством, представители Советской власти еще в январе 1918 г. издали декрет о полной свободе граждан веровать во что угодно и по этой вере жить. Таким образом, принцип свободы совести, провозглашенный Конституцией СССР, обеспечивает всякому религиозному обществу и в том числе и нашей Православной Церкви, права и возможность жить и вести свои религиозные дела согласно требованиям своей веры, поскольку это не нарушает общественного порядка и прав других граждан.
Противу распространяемых врагами нашими ложных и суетных мнений, Мы в полном сознании былых заблуждений, чистосердечно в них раскаявшись, торжественно и всенародно признали новый порядок вещей и Рабоче-Крестьянскую власть народов, правительство коей искренно приветствовали. Возрождение благосостояния и могущества нашей родины, погибавшей в обстояниях внешней войны внутренних мятежей и голода, уже ныне исполняет нас совершенной уверенностью в том, что Рабоче-Крестьянская Власть ведет народы, ею объединяемые, к полному благополучию.	А потому Мы в свое время в актах, обращенных к Власти, также и в посланиях к архипасторям, пасторям и пасомым всенародно признали новый порядок вещей и Рабоче-Крестьянскую Власть народов, Правительство коей искренно приветствовали.	А поэтому мы в свое время в посланиях к архипастырям, к пастырям и пасомым всенародно признали новый порядок вещей и Рабоче-Крестьянскую власть народов, правительство коей искренно приветствовали.
	В молитвенном уповании на милость Божию и неисповедимые пути Промысла Всевышнего, в заботах о чистоте и крепости исповедания богохранимой церкви нашей и об ограждении ее мира и благосостояния, Мы должны искренейше сотрудничая Власти, ради общего блага, сообразовывать распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем осуждая всякое общение с врагами Советской Власти, явную и тайную против нее агитацию.	Пора понять верующим христианскую точку зрения, что "судьбы народов от Господа устрояются", и принять все происшедшее как выражение воли Божией. Не погрешая против Нашей веры и Церкви, не переделывая чего-либо в них, словом, не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщество с врагами Советской власти и явную или тайную агитацию против нее.
Вознося смиренные молитвы Наши о ниспослании благословения Божия на труд народов, объединивших силы свои во имя общего блага, Мы призываем возлюбленных чад Богохранимой Церкви нашей, в сие ответственное время строительства общего благосостояния народов, соединиться с Нами, в сознании заблуждений, прежде допущенных и, принося чистосердечное в них раскаяние встать за Рабоче-Крестьянскую власть Советов, содействуя ей всеми силами, всемерно облегчая ей бремя столь великого подвига.	Вознося молитвы наши о ниспослании благословения Божия на труд народов, объединивших силы свои во имя общего блага, Мы призываем всех возлюбленных чад Богохранимой Церкви нашей в сие ответственное время строительства общего благосостояния народов слиться с нами в горячей молитве ко Всевышнему о ниспослании помощи Рабоче-Крестьянской власти в ее трудах для общенародного блага. Остерегая всех верных чад богохранимой Церкви нашей от какой либо хотябы тайной вражды противу Власти,	Вознося молитвы наши о ниспослании благословения Божия на труд народов, объединивших силы свои во имя общего блага, мы призываем всех возлюбленных чад Богохранимой Церкви Российской в сие ответственное время строительства общего благосостояния народа слиться с нами в горячей молитве ко Всевышнему о ниспослании помощи Рабоче-Крестьянской власти в ее трудах для общенародного блага.
Мы особенно обращаемся и призываем церковно-приходские общины, в особенности их исполнительные органы церковно-приходские советы, прекратить антиправительственные замыслы, не питать надежды на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть - это действительно народная Рабоче-Крестьянская Власть, а потому прочная и непоколебимая.	Мы призываем братства, православно-религиозные общины, церковно-приходские общины и особенно их исполнительные органы не допускать никаких поползновений неблагонамеренных людей в сторону антиправительственной деятельности, оставить неполезные и безумные надежды на возвращение изжитого навсегда царя и монархического строя в искреннем и твердом убеждении, что Советская Власть народов и, как таковая, прочна и непоколебима.	Призываем и церковно-приходские общины и особенно их исполнительные органы не допускать никаких поползновений неблагонамеренных людей в сторону антиправительственной деятельности, не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть - действительно Народная Рабоче-Крестьянская власть, а потому прочная и непоколебимая.
Мы призываем выбирать в церковно-приходские советы людей наиболее достойных и преданных православной церкви, ничем не скомпрометированных, не политиканствующих и искренно расположенных к Советской власти.	Мы призываем выбирать в церковно-приходские советы людей достойных, честных и преданных православной церкви, чуждых политиканства и искренне расположенных в пользу Советской Власти.	Мы призываем выбирать в церковно-приходские советы людей достойных, честных и преданных Православной Церкви, не политиканствующих и искренно расположенных к Советской власти.
Церкви православной нужно заниматься теперь не политиканством, а укреплением веры православной, ибо враги православия - сектанты, католики и т.п. стремятся использовать всякий момент для разрушения православной веры.	Деятельность Православных общин должна быть направлена не в сторону политиканства, а к укреплению веры православной, ибо враги святого православия - сектанты, католики, протестанты, обновленцы, безбожники и им подобные - стремяться использовать всякий момент в жизни православной церкви во вред ей.	Деятельность православных общин должна быть направлена не в сторону политиканства, совершенно чуждого Церкви Божией, а на укрепление веры православной, ибо враги Святого Православия - сектанты, католики, протестанты, обновленцы, безбожники и им подобные - стремяться использовать всякий момент в жизни Православной Церкви во вред Ей.
Они прибегают ко всякого рода обманным действиям, понуждениям и даже подкупам, стараясь достичь своих целей. Достаточно посмотреть на примере с Польшей, где из 350, находящихся там церквей и монастырей, осталось всего лишь 50, остальные или закрыты, или превращены в костелы, не говоря уже о тех гонениях, которым подвергается там наше православное духовенство.	Враги церкви прибегают ко всякого рода обманным действиям, понуждениям и даже подкупам в стремлении достигнуть своих целей. Достаточно посмотреть на происходящее в Польше, где из 350-ти находящихся там церквей и монастырей осталось лишь 50... Остальные же или закрыты, или обращены в костелы, не говорим уже о тех гонениях, каким подвергается там наше православное духовенство.	Враги Церкви прибегают ко всякого рода обманным действиям, понуждениям и даже подкупам в стремлении достигнуть своих целей. Достаточно посмотреть на происходящее в Польше, где из 350 находившихся там церквей и монастырей осталось лишь 50. Остальные же или закрыты, или обращены в костелы, не говоря уже о тех гонениях, каким подвергается там наше православное духовенство.
Наряду с противоправославными действиями католиков, сектантов, живоцерковников, безбожников, и т.п. действует также в Англиканской церкви Архиепископ Кентерберийский, который, являясь представителем церкви богатой страны - Англии, стремиться ввергнуть православную церковь в ересь, пересмотреть догматы и ввести в нее ряд ненужных православию новшеств, с каковой целью он и ведет свою работу на Востоке.
Ныне, когда по неизреченной милости Божией оправившись от болезни, Мы снова вступили на пост служения Нашего, обращая к Вам, чада наша возлюбленные, сие наше слово любви и мира, призывая Вас к мирному труду для всякого блага, заблагорассудили Мы еще раз решительно осудить всякое сопротивление власти, злонамеренные противу нее умышления, мятежи, и всякую противу нее вражду. Призывая Вас, возлюбленная братия, архипасыри и пастыри разделить Наш труд по умирению паствы Нашей, да отложится для дела любви и мира всякий дух мятежа,	Ныне Мы, милостию Божией, оправившись от болезни, вступая снова на служение Церкви Божией, призываем Вас, возлюбленные братья-архипастыри и пастыри , осудив еще раз всякое сопротивление Власти, злонамеренные против нее умышления, мятежи и всякую против нее вражду, разделить наш труд по умиротворению паствы нашей и по благоустроению Церкви Божией.	Ныне Мы, с милостию Божией оправившись от болезни, вступая снова на служение Церкви Божией, призываем вас, возлюбленные братья-архипастыри и пастыри, осудив еще раз всякое сопротивление власти, злонамеренные против нее умышления, мятежи и всякую против нее вражду, разделить Наш труд по умиротворению паствы Нашей и благоустроению Церкви Божией.
Мы, в сознании лежащей на Нас, по долгу первосвятительского служения Нашего, ответственности перед Пастыре-Начальником, Господом нашим ИИСУСОМ ХРИСТОМ,	В сознании лежащей на Нас обязанности блюсти чистоту жизни церковной, первее всего ищущей спасения в осуществлении в жизни вечных Божественных начал, Мы решительно осуждаем тех, кто, злоупотребляя своим церковным положением, в забвении Бога, предается политиканству, преступному часто не только с точки зрения церковной, а потому, по долгу первосвятительского служения Нашего	В сознании лежащей на Нас обязанности блюсти чистоту жизни Церкви, первее всего ищущей спасения людей и осуществления в жизни вечных Божественных начал, Мы не можем не осуждать тех, кто в забвении Божьего, злоупотребляя своим церковным положением, отдается без меры человеческому, часто грубому политиканству, иногда носящему и преступный характер, и потому по долгу Первосвятительского служения Нашего
благословляем открыть действия особой при Нас комиссии, возложив на нее немедленное отстранение от общения с паствою тех архипастырей и пастырей, которые пребывают еще в своих заблуждениях и не принесли в них искреннего раскаяния перед Советской Властью, предавая таковых в случаях особой важности законному суду святой церкви. Мы обя"являем и впредь ограждая Святую церковь нашу от мятежа, Мы строго будем карать за малейшее противление власти, искореняя всякий дух лукавой измены. Мы обращаемся к чадам церкви нашей, в рассеянии и беженстве сущих, соединиться с оставленной ими родиной под Рабоче-Крестьянской Властью народов, не отступая на верности ей ни страха, ни соблазна ради, как то и подобает Вам, сынам величайшего из народов мира.	благословляем открыть действия особой при Нас Комиссии, возложив на нее расследование и отстранение от управления и священнодействий тех архипастырей и пастырей, кои, упорствуя в своих заблуждениях, не раскаялись в своем противлении Власти, предавая таковых законному суду Церкви.	благословляем открыть действия особой при Нас комиссии, возложив на нее обследование и, если понадобиться, и отстранение в каноническом порядке от управления тех архипастырей и пастырей, кои упорствуют в своих заблуждениях и отказываются принести в них раскаяние перед советской властью, предавая таковых суду Православного Собора.
Питаемая вражескими деньгами, предательская агитация злоумышляющих на нашу родину, стремиться соблазнить особо Вас, временно лишенных родины, то лживыми обещаниями какой то неполезной, к тому же к тому же несбыточной и немыслимой помощи, то льстивым призраком царя, полагая тем использовать отсталость и темноту людей несознательных или несознательность слабых душею, дабы снова ввергнуть Богохранимую родину нашу во все ужасы новой гражданской войны, уничтожить все достижения трудового народа, и ввергнуть его к состоянию былого рабства.	Вместе с тем с глубокой скорбию Мы должны отметить, что некоторые из сынов России, даже архипастыри и пастыри, покинув родину, предались заграницей преступной деятельности, направленной против нашего государства и во всяком случае вредной для нашей церкви, к тому же иногда пользуясь при этом Нашим именем и Нашим авторитетом церковным, развивая контрреволюционную работу.	Вместе с тем с глубокой скорбью Мы должны отметить, что некоторые из сынов России, и даже архипастыри и пастыри, по разным причинам покинули Родину, занялись за границей деятельностью, к коей они не призваны, и во всяком случае вредной для нашей Церкви. Пользуясь Нашим именем, Нашим авторитетом церковным, они создают там вредную и контрреволюционную деятельность.
Вступая ныне твердо и непоколебимо противу сих, вражеских злоумышлений и козней; в уповании на Господа, да просветит не ум несознательных, сердце прельщенных и да укрепит дух слабых, осуждаем и отлучаем от общения со Святою Церковью тех, кои сознательно склоняясь на сторону врагов нашей родины, тем изменчески ее предают.	Мы решительно заявляем, что у нас, вопреки их утверждениям нет с ними никакой связи, Мы их чужды сугубо осуждаем, объявляя деятельность их, скрытую за притворными заботами о Святой церкви Нашей ей прямо враждебной, а относительно родины изменнической.	Мы решительно заявляем: у Нас нет с ними связи, как это утверждают враги наши, они чужды нам, мы осуждаем их вредную деятельность. Они вольны в своих убеждениях, но они в самочинном порядке и вопреки канонам Нашей Церкви действуют от Нашего имени и от имени Святой Церкви, прикрываясь заботами о Ее благе.
Горестного изумления исполнились Мы, известившись о действиях так называемого собора в Сермских КАРЛОВЦАХ, где группа наших иерархов беженцев, организовав вокруг себя некоторое сообщество, стремилась положить основание монархического противу Рабоче-Крестьянской Власти мятежа. Своевременно и решительно Мы осудили эти безумные попытки, но ныне, когда в ошибочном расчете на мнимую темноту народа, нашлись люди, стремящиеся обмануть массы и стать во главе новых злодейских замыслов, Мы отрекаем, отлучаем и анафемствуем их, об"являя их врагами не токмо родины и ее народов, но и Святой Православной церкви нашей. К вящему огорчению Нашему, сущие за рубежом наши иерархи и беженцы, не взирая на строгое прещение Наше, переступив Наши распоряжения, презрев голос и церкви вселенской, не отступая перед ложью, продолжают вести против родины и против святой церкви нашей, предательскую работу изменников,	На памяти всех нарочитый вред, который принесла церкви и Народу безумная , преступная и антицерковная затея так называемого собора в Карловцах, ныне Мы об"являем, что впредь не остановимся ни перед какою крайностию сугубого прещения Нашего и церкви противу подобных анти-церковных изменнических и контр-революционных попыток. Сим с предупреждением о тягчайших карах Мы призываем всех находящихся заграницей архипастырей и пастырей, прекратив свою анти-церковную, изменническую и контр-революционную работу с мужеством честных людей, немедленно прибыть на родину, принести православной церкви их нынешнее исповедание и дать отчет о себе и своей деятельности. Их отказ подчиниться сему нашему призыву, как неисполнение сего, повлечет за собой их заочное осуждение.	Не благо принес Церкви и ее народу так называемый Карловицкий собор, осуждение коего мы снова подтверждаем, и считаем нужным твердо и определенно заявить, что всякие в этом роде попытки впредь вызовут с Нашей стороны крайние меры вплоть до запрещения священнослужения и предания суду Собора. Во избежание тяжких кар Мы призываем находящихся за границей архипастырей и пастырей прекратить свою политическую с врагами нашего народа деятельность и иметь мужество вернуться на Родину и сказать правду о себе и Церкви Божией. Их деяния должны быть обследованы. Они должны дать ответ церквоному православному сознанию.
почему Мы благословляем учинить о деяниях митрополита АНТОНИЯ, бывшего Киевского и Галицкого, ПЛАТОНА, бывшего Одесского и Херсонского, Евлогия, быв. Волынского и Житомирского, архиепископов - АНАСТАСИЯ, бывшего Кишиневского и Хотинского, АЛЕКСАНДРА бывшего Американского и Алеутского, ФЕОФАНА, бывшего Полтавского и Лубенского, епископов: НЕСТОРА Камчатского, ДАМИАНА Царицынского, ВЕНИАМИНА, слывущего Севастопольского, АНТОНИЯ, слывущего Бердянского и других, строжайшее расследование для предания их суду, впредь же до окончания дела и них воспрещаем им ныне священнослужение и всякое пастырское общение с верующими, предостерегая и чад святой церкви от всякого с ними общения.	Их деяния должны быть срочно и строжайше расследованы особой комиссией, что в равной мере должно быть отнесено ко всем им, а в особенности к митрополитам: Антонию бывш. Киевскому, Патриархлатону быв. Одесскому, Евгению быв. Волынскому, Архиепископам: Анастасию бывш. Кишиневкий, Александру быв. Американскому, Феофану быв. Полтавскому, епископам: Вениамину, слывущего за Севастопольского, Дамиана бывш. Царицынского и других.	Особой комиссии мы поручаем обследовать деяния бежавших за границу архипастырей и пастырей и в особенности митрополитов: Антония (Храповицкого) - бывшего Киевского, Платона (Рождественского) - бывшего Одесского, а также и других, и дать деятельности их немедленную оценку. Их отказ подчиниться Нашему призыву вынудит Нас судить их заочно.
Мятежные сии иерархи вместе с врагами нашего народа и родины, стремясь разлучить Нас с возлюбленными чадами благовверенной Нам паствы нашей, распространяют ложный слух о том, что Мы на Патриаршем посту Нашем несвободны, в распоряжении словом нашим и совестью, что мы засилены мнимыми врагами народа и лишены возможности свободного общения с паствою, Нами ведомою. Мы об"являем за ложь и соблазн все измышления о несвободе нашей, поелику нет на земле власти, иже бы возмогла отлучить от Нас святительскую совесть нашу, связать патриаршее слово Наше. В ознаменование сего Нашего к вам, чада наша возлюбленная, обращения, Мы, в согласии с сестрами Богохранимой Церкви нашей, Церквами Восточными, благословляем приступить к принятию священно-церковной жизни летоисчисления по новому стилю, опубликовав о сем особое распоряжение.	Наши враги, стремясь разлучить Нас с возлюбленными чадами вверенной от Бога нам - паствы , распространяют ложные слухи о том, что Мы на патриаршем посту не свободны в распоряжении словом Нашим и даже совестью, что мы засилены мнимыми врагами народа и лишены возможности общения с паствою, Нами ведомою. Мы объявляем за ложь и соблазн все измышленя о несвободе Нашей, по-елику нет на земле власти, которая могла бы связать Нашу Святительскую Совесть.	Наши враги, стремясь разлучить нас с возлюбленными чадами, ввереными Богом нам - пастырям, распространяют ложные слухи о том, что мы на патриаршем посту не свободны в распоряжении словом Нашим и даже совестью, что мы засилены мнимыми врагами народа и лишены возможности общения с паствою, Нами ведомою. Мы объявляем за ложь и соблазн все измышленя о несвободе Нашей, поелику нет на земле власти, которая могла бы связать Нашу Святительскую совесть и Наше патриаршее слово.
Небоязненно и с великим упованием взираем Мы на грядущие пути святого православия, смиренно просим Вас, возлюбленныя чада наши, блюсти дело Божие, да ничтоже успеют сыны беззакония - ей- же врата адова не одолеют.	Небоязненно и с великим упованием взирая на грядущие пути Святого Православия, Мы смиренно просим Вас, возлюбленные чада Наши, блюсти дело Божие, да ничтоже успеют силы беззакония.	Небоязненно и с великим упованием взирая на грядущие пути Святого Православия, Мы смиренно просим вас, возлюбленные чада Наши, блюсти дело Божие, да ничтоже успеют силы беззакония.
Призывая на вас милости Господа, Нашего ИИСУСА ХРИСТА, и благословение Божие - молим Вас, чада наша, пребыть в непоколебимой верности к нашей Рабоче-Крестьянской власти, да В с е д е р ж и т е ь ГОСПОДЬ благословит труд народов, даруя любезному отечеству нашему во всех путях его успеяние, мир и благоволение. А м и н ь.	Призывая на архипастырей, пастырей и верных Нам чад благословение Божие, молим Вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против Святой веры, подчиняться Советской власти не за страх, а за совесть, памятуя слова Апостола: "всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от Бога, - существующие же власти от Бога установлены" (Рим. 13,1).	Призывая на архипастырей, пастырей и верных Нам чад благословение Божие, молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против Святой веры, подчиняться Советской власти не за страх, а за совесть, памятуя слова Апостола: "Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, - существующие же власти от Бога установлены" (Рим. 13,1). Вместе с эти Мы выражаем твердую уверенность, что установка чистых искренних отношений побудит Нашу власть относиться к нам с полным доверием, даст Нам возможность преподавать детям Наших пасомых закон Божий, иметь богословские школы для подготовки пастырей, издавать в защиту православной веры книги и журналы.
	Всех вас да укрепит Господь в преданности Святой Православной вере, церкви и законной Ее иерархии.	Всех вас да укрепит Господь в преданности Святой православной вере, Церкви и Ее иерархии.
Подлинный подписал: ТИХОН, Патриарх Московский, Союза Советских Социалистических Республик и Всея Церкви Российския.		Патриарх Тихон. 7 апреля 1925, г. Москва, Донской монастырь.

В таблице не представлены различные варианты редакции "РОСТА" в связи с тем, что они содержат небольшие расхождения с опубликованным вариантом, которые в основном касаются написания слов "Бог", "Церковь" и т.п. со строчной буквы.

Рассмотрим различные редакции "Завещательного послания" их взаимоотношение и подлинность. Существовало четыре редакции "Завещания", которые значительно отличаются друг от друга. Это "Послание Патриарха Тихона", подписанное им, которое не сохранилось (З), "Обращение Патриарха Тихона" (А), "Послание Патриарха Тихона" (Б), и опубликованный вариант (Ж).

Рассмотрим соотношение трех основных сохранившихся редакций (А, Б, Ж) и то, в какой степени они отражали патриаршую редакцию. Редакции отличаются, прежде всего, своими заголовками. "Обращение" - А; "Послание" - Б; и "Воззвание Патриарха Тихона" - Ж; в редакции РОСТА (Е) документ носит наименование "Предсмертное "завещание" патриарха Тихона".

Обращает на себя внимание как обозначено имя Патриарха. В редакциях А и Б оно следующее: "Божиею Милостию Смренный Тихон, Патриарх Московский, Союза Советских Социалистических Республик и всея Церкви (церкви - Б) Российской. В редакции Б слова "Союза Советских Социалистических республик" вычеркнуты. Такое наименование Патриарха было одним из требований к нему, ранее предъявлявшихся ГПУ, наряду с требованием поминовения "советских" властей. Однако Патриарх неизменно отклонял подобного рода требования. Во всех своих послания Патриарх обозначал свой титул следующим образом: "Патриарх Московский и всея России". Справедливо замечание прот. В. Виноградова, о том что Св. Синод не мог допустить того заголовка , который появился в опубликованном варианте. В первоначальный вариант (А) титул со словами "Союза Советских Социалистических Республик" был отвергнут Патриархом. Эти слова были затем вычеркнуты в редакции Б, по всей видимости, сотрудником ГПУ, таким образом титул был сокращен, но не стал таким, каким употреблял его Патриарх. Именно в таком виде он был опубликован (Ж). Наименование "всея Церкви Российския" вместо "всея России" было одним из принципиальных требований ГПУ. Заставить Патриарха внести изменения в свой титул было одним из важных требований властей. После того как Патриарх отверг первоначально предложенный ему для подписания вариант (А), Тучков был вынужден пойти на частичные уступки требованиям Патриарха и вариант А был существенно изменен, но титул Патриарха был изменен лишь частично. Слова "Церкви Российской" вместо "всея России" были оставлены, что не было случайностью, ибо ГПУ располагало всеми посланиями Патриарха и знало его официальный титул. Требование об изменении титула было предъявлено Патриарху АРК еще 2 июля 1924 г., когда на заседании АРК было принято решение: "Считать возможным разрешение поминания Тихона за богослужением только в том случае, если Тихон согласится на формулу вместо слов "Всея России" - "Всего Союза Советских Социалистических Республик" . Даже сторонник подлинности послания как прот. В. Цыпин признает, что Патриарх не мог подписать документа с тем титулом, который имеется в опубликованной редакции и считает, что он был изменен Е. Тучковым или в редакции "Известий" уже после того, как Патриарх подписал документ. В связи с этим, необходимо отметить, что, во-первых, редакция без согласования с Е. Тучковым не могла вносить в текст никаких изменений. Во-вторых, как видно из сравнения текстов всех редакций, такой титул Патриарха не мог быть позднейшей вставкой, он, несомненно, имелся в том тексте, который предлагался на подпись Патриарху. Поэтому сторонники версии подлинности завещания с необходимостью должны признавать, что Патриарх признал изменение своего титула на тот, который имеется в опубликованном послании. Необходимо отметить, что Е. Тучков никогда не изменял текст патриарших воззваний после их подписания, все необходимые изменения вносились им до подписания документа. Для ГПУ не было никакого смысла добиваться подписи Патриарха под документом для того, чтобы внести в него затем необходимые для себя изменения и тем самым давать повод для мнений о подложности документа. Задачей Е. Тучкова было добиться от Патриарха подписи под выгодным властям документом.

Необходимо отметить, что слова "Благодать вам и мир от Господа и Спаса нашего Иисуса Христа" являются искажением традиционной используемой в патриарших посланиях формулы "Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа", взятой из посланий апостола Павла. (Рим. 1, 7.), ни в одном из посланий Патриарха не встречается такой формулы, как в данном документе. Кроме того, в редакции Б первоначальные слова из формулы "Благодать всем" от руки исправлены на "благодать Вам", что говорит о том, что в Ж эти слова попали не из первоначальной патриаршей редакции послания, а были вставлены в послание при составлении редакции Б в ГПУ, в редакции А эта формула отсутствует.

Далее следует часть послания, посвященная отношению к советской власти. В этой части послания Е. Тучков изложил те положения, признания которых от Патриарха он, по решению АРК, должен был добиться еще в 1923 г. Так, на заседаниях АРК в июне 1923 г. было принято решение, о том, что условиями освобождения Патриарха должно быть заявление о его лояльном отношении к Советской власти, а также "признание своего преступления против Соввласти и Трудящихся России" . В своем заявлении в Верховный Суд от 16 июня 1923 г. и в Послании от 28 июня Патриарх признавал, что он советской власти не враг. Но власти хотели добиться от Патриарха того, чтобы он признал себя другом и сторонником власти, а также призвал священнослужителей подчиниться ей "не за страх, а за совесть".

Общий смысл первой части патриаршего послания (З) выражен сотрудником ГПУ, характеризовавшим его, следующим образом: "Советская Власть терпима только как попущение Божие". В опубликованном варианте это положение отсутствует. Возможно фраза "по воле Божией, без которой ничто в мире не совершается, во главе Русского государства встала Советская власть" взята из редакции З.

В патриаршем послании (З) о свободе вероисповедания в СССР говорилось так, что в ГПУ отмечали, что в нем "компрометируется свобода веры, якобы поставленная Сов. правом в границы (мнимые)". В своем заявлении во ВЦИК от 30.09.1924 г. Патриарх говорил о том, что, несмотря на провозглашение "в многочисленных актах о безрелигиозном устроении общества", властями на Церковь оказывается давление, он также указывал на те гонения, которые обрушились на Церковь со стороны властей. Эти слова Патриарха резко контрастируют со словами о том, что у Церкви есть право и возможность жить и вести свои религиозные дела согласно требованиям своей веры, которые помещены в опубликованном послании (Ж). Важно отметить, что в редакции Б говорилось о "полной свободе православного исповедания", затем эта формулировка была исправлена на более осторожную. Знаменательно, что если в своем варианте послания Патриарх говорил об отсутствии свободы веры, то в варианте ГПУ говорилось о "полной свободе веры" т.е. слова были заменены на прямо противоположные.

В патриаршем варианте документа (З) имелись слова, в которых было "художественно, в артистически тонких намеках упомянуто о приниженном состоянии церкви, при царе главенствовавшей, а ныне сравненной со всяким обществами, члены коих "могут веровать во что угодно"". Причем сотрудником ГПУ отмечалось: "Намеренно вульгарные отношения здесь оттеняют презрительно нетерпимое отношение к самому духу Сов. Власти и соврежима". Эти слова не вошли в другие редакции послания. Причем в редакции А имелись слова о том, что Патриарх "чистосердечно раскаялся" в былых заблуждениях, в последующих редакциях эти слова были убраны. Обращает на себя внимание написание слов: "архипасторям", "пасторям", что говорит о том, что текст составлялся явно нецерковным человеком. Также выражение "Рабоче-Крестьянская власть народов" не могло выйти из-под пера Патриарха.

Смысл следующей части патриаршего послания, касавшейся признания советской власти верующими, сотрудником ГПУ характеризовалась следующим образом: "вынуждаясь в отношении к ее признанию во внутренней церковной жизни верующие должны оставаться непримиримыми, не допуская компромиссов. Причем "чада" должны быть ИСКРЕННИ именно в таком отношении к Сов. Власти и таких "искренних" к Сов. Власти рекомендуется выбирать в приходские Советы". Необходимо отметить, что в этой части текста редакция Ж гораздо ближе к патриаршей (З), чем редакция Б. Если в Б просто говорится о необходимости "искренейше сотрудничая Власти, ради общего блага, сообразовывать порядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем", то в Ж говориться о недопустимости каких-либо компромиссов или уступок в области веры, здесь текст был, по-видимому, изменен, по сравнению с патриаршим, но все же более близок к нему, чем в Б.

В следующей части документа также нельзя не заметить определенной трансформации его смыла в различных редакциях. Если в редакции А содержались призывы "встать за Рабоче-Крестьянскую власть Советов, содействуя всеми ей силами", а также раскаяние за прежде допущенные "заблуждения" и призыв к такому раскаянию к верующим, то в редакциях Б и Ж уже нет слов о раскаянии, а вместо призывов "встать за власть Советов" содержится призыв к молитве о ниспослании помощи советской власти. В редакции Ж опущены слова предостережения "от какой либо хотя бы тайной вражды противу Власти", имеющиеся в ранних редакциях.

Следующая часть документа касается церковно-приходских советов. Этот вопрос неизменно волновал Е. Тучкова и АРК комиссию. Вот как характеризовал эти советы Е. Тучков в своем докладе в феврале 1925 г.: "Эти советы играют большую роль в борьбе с обновленцами...они приняли определенно антисоветский характер. Настроение...церковно-приходских советов очень реакционно, что заметно в их антисоветской деятельности, выражающейся довольно разнообразно". Поэтому одной из важнейших задач 6 отделения было добиться от Патриарха осуждения "антисоветской" деятельности советов и призыва к прекращению таковой. Эта задача учитывалась при составлении текста "патриаршего" послания. Как и в предыдущих отрывках, текст редакции А носит более выгодный властям характер. Так, согласно этой редакции, Патриарх фактически признавал антисоветскую деятельность советов, призывая их "прекратить антиправительственные замыслы, не питать надежды на возвращение монархического строя". В редакциях Б и Ж эта формулировка заменена на более сдержанную - на призыв "не допускать никаких поползновений неблагонамеренных людей в сторону антиправительственной деятельности". Однако, если в редакции Б содержится призыв "оставить неполезные и безумные надежды на возвращение изжитого навсегда царя монархического строя", то в Ж просто содержится призыв "не питать надежд на возвращение монархического строя". Еще 12 июня 1923 г. АРК сформулировало требование к Патриарху отмежеваться "открыто и в резкой форме от всех контр-революционных организаций, особенно...монархических организаций, как светских, так и духовных". Частично Патриарх сделал это в своем послании от 1 июля 1923 г. , однако ГПУ было прекрасно известно о том, что многие верующие надеются на скорое падение советской власти, многие являются сторонниками возвращения монархии, поэтому для ГПУ было необходимо устами Патриарха развеять эти надежды. В связи с этим, при составлении документа, в него были внесены слова о "прочности и непоколебимости" советской власти, которые во всех редакциях (кроме З) неизменны. В состав церковно-приходских советов, по посланию, необходимо выбирать людей "искренно расположенных к советской власти", хотя, судя по записке о содержании послания Патриарха (З), в патриаршем тексте имелись в виду люди искренно настроенные не допускать никаких компромиссов в области внутренней церковной жизни. Таким образом, патриарший текст был заменен на текст выгодный властям.

Далее в тексте в редакции А врагами Православия названы только сектанты и католики, в редакциях Б и Ж к ним добавлены обновленцы и безбожники. Задачей ГПУ было устами Патриарха внушить верующим, что врагами Церкви является не советская власть, а другие силы. Внесение в текст осуждения гонений на православных в Польше было со стороны Тучкова попыткой выполнить указание, данное ему АРК еще 12 декабря 1923 г., когда было постановлено: "Поручить т. Тучкову провести через Синод и Тихона осуждение Польскому правительству за гонения на православную церковь". Это поручение к апрелю 1925 г. Тучков так и не смог выполнить, поэтому внес эти слова в текст "патриаршего послания". Внесение в текст (А) суждения архиепископа Кентерберийского было также выполнением решения АРК от 12 июня 1923 г, в котором среди требований к Патриарху указывалось следующее: "Заявить о своем отрицательном отношении к проискам, как католического духовенства, так и епископа Кентерберийскаго". В последующих редакциях этот текст был опущен в связи с резко отрицательным отношением к нему Патриарха.

Слова о том, что Патриарх оправился от болезни, по всей видимости, содержались и в патриаршем тексте (З) и подчеркивают то, что послание не задумывалось как завещательное, что смерть Патриарха наступила внезапно, несмотря на происшедшее перед этим улучшение состояния его здоровья. Слова об осуждении всяких мятежей против власти должны были, по замыслу ГПУ, еще раз подчеркнуть то, что Патриарх якобы является сторонником и приверженцем властей. Эти слова отсутствовали в патриаршем послании (З), в котором, по словам характеризовавшего его сотрудника ГПУ, имелось "презрительно нетерпимое отношение к самому духу Сов. Власти и соврежима". Хотя эта характеристика и преувеличивает нетерпимость Патриарха к власти, но все же может служить основанием для утверждения, что в патриаршем варианте не могло быть слов о приверженности советской власти.

Вопрос об осуждении зарубежный иерархов во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) неоднократно поднимался во время допросов Патриарха в 1922-1923 гг. В главе I данной работы уже рассматривался вопрос, связанный с требованиями властей Патриарху по отношению к заграничному духовенству. Так, 3 мая 1922 г. Президиум ГПУ потребовал от Патриарха "отлучения от церкви лишения сана и отречения от должности вышеуказанного духовенства". Однако Патриарх это требование властей выполнять отказался. На допросе 5 мая 1922 г. Патриарх указал, что зарубежные иерархи могут быть осуждены Священным Синодом из 12 иерархов. На предложение Менжинского вызвать этих иерархов в Москву Патриарх ответил: "Разве они поедут сюда". В июне 1923 г. АРК еще раз потребовало от Патриарха осуществить "осуждение действий Антония Храповийкого и др." Однако в своем послании от 1 июля Патриарх ограничился призывом к покаянию к карловацким иерархам.

В очередной раз заставить осудить зарубежную иерархию власти попытались, составляя текст послания. Существуют заметные расхождения в текстах всех четырех редакций (А, Б, Ж, З). В редакции А имелось благословение создание комиссии, которая должна была "отстранить от общения с паствою" тех священнослужителей, которые не принесли покаяние перед советской властью. Нужно отметить, что в церковных канонах нет такой формы прещения для клирика как "отстранение от общения с паствою", что еще раз подчеркивает нецерковное происхождение документа. По редакции Б, комиссия должна была осуществлять "расследование и отстранение от управления и священнодействий" тех клириков, которые не раскаялись "в своем противлении Власти, предавая таковых законному суду Церкви". Формулировка "отстранение от управления и священнодействий" также является неканоничной и, по сути, и по форме, во-первых, потому что она в такой форме не употребима, а во-вторых, такого рода действия мог осуществлять только Синод из 12 архиереев во главе с Патриархом. В редакции Ж формулировка была заменена на более осторожную, добавлены слова о том, что отстранение будет производиться "если понадобиться" и "в каноническом порядке", а суд над нераскаявшимися перед властью должен производиться Православным Собором. В патриаршей редакции послания были прибавлены слова "законным собором". Эти слова сотрудником ГПУ, характеризовавшим текст послания, названы одной из "казуистических оговорок" и добавлено, что "раз речь идет о законном суде, лишнее говорить о форме". Следовательно, Патриарх говорил о законном суде законным Собором. Этим он хотел подчеркнуть, что суд должен быть основан на церковных канонах, которыми не предусматривается наказания за "нераскаяние" перед властями, и поэтому никто из клириков в законном порядке осужден быть не мог. Говоря о "законном Соборе", Патриарх указывал, что по каноническим нормам церковное осуждение архиерея может быть произведено только на соборе, который должен соответствовать канонам, т.е., по крайней мере, признавать Патриарха Тихона как главу Церкви, этим исключалось осуждение на каком-либо из обновленческих соборов. В редакциях А и Б говориться о законном суде Церкви, в опубликованном варианте просто о суде Православного Собора без указания на его законность. Это делалось для того, чтобы получить возможность от имени Патриарха осудить неугодных иерархов на предстоящем обновленческом поместном соборе, подготовка которого велась с 1924 г. Достаточно указать на деятельность предсоборного совещания в июне 1924 г. Подпись Патриарха под посланием (Ж) означала бы, что он благословляет подобное беззаконие.

В дальнейшей части текста редакция А значительно расходится с другими. Слова о том, что Патриарх будет карать "за малейшее противление власти, искореняя дух лукавой измены", были отвергнуты Патриархом и в дальнейших редакциях опущены. Слова осуждения преступной деятельности заграничных иерархов также не могли содержаться в патриаршем послании (Ж), согласно которому суду подлежали только те "кои пользовались именем Тихона".

Осуждение Карловацкого собора также было выполнением директивы АРК. Еще 12 июня 1923 г. от Патриарха потребовали "выразить резко отрицательное отношение к Карловицкому собору и его участникам". Патриарх, в своем послании от 1 июля 1923 г. ограничился подтверждением того осуждения, которое было вынесено Синодом 5 мая 1922 г. Тучкову тогда не удалось добиться выполнения директивы АРК. В послании апреля 1925 г. он попытался достигнуть этой цели. Однако резкость тона по отношению к Карловацкому собору меняется с крайне резкого (А) до умеренного (Ж). Так в А говорится, что этот собор вызвал "горестное изумление", в Б говориться о "нарочитом вреде", который принес собор, а в Ж просто сказано что он принес "не благо Церкви". Характеристика собора (Б) как "безумной, преступной, антицерковной затеи" в Ж устранена. В редакции А содержалось совершенно неканоничная и нецерковная и по форме и по содержанию формула: "Мы отрекаем, отлучаем и анафемствуем, их объявляя их врагами", которую, конечно, не мог использовать Патриарх. В редакции Б эти слова отсутствуют, однако деятельность зарубежных иерархов названа изменнической, антицерковной и контрреволюционной, эти характеристики отсутствуют в редакции Ж. Напомним, что заставить Патриарха обратиться с призывом к зарубежным иерархам вернуться на родину в ГПУ пытались еще в мае 1922 г. Однако Патриарх прекрасно понимал, что в случае возвращение этих иерархов ждет если не смерть, то длительное тюремное заключение. Поэтому призыв, содержащийся в опубликованном послании, которого несомненно не было в патриаршей редакции (З), не мог быть подписан Патриархом, это поставило бы его в один ряд с теми, кто обрушил бы репрессии на этих иерархов в случае их возвращения.

Другой важной задачей ГПУ было добиться от Патриарха опровержения того факта, что он находится в состоянии несвободы и его многие его послания были вынужденными. Выше уже цитировались слова митрополита Петра (Полянского) о том, народ понимал, что Патриарх находится как бы между молотом и наковальней и вынужден выпускать документы по требованию властей. Это понимали и зарубежные иерархи: в 1924 г. архиерейский Собор РПЦ за границей постановил не считать такие вынужденные указы выражением подлинной воли Патриарха. Выше уже говорилось о том, что все попытки скомпрометировать Патриарха путем опубликования "вынужденных" посланий ни к чему не приводили, так как верующие понимали, что это Патриарх подписывал эти послания вынужденно. В связи с эти в текст послания были внесены слова о том, что Патриарх опровергает мнение о своей несвободе. Слова эти имеются во всех трех представленных редакциях послания и отсутствовали в редакции З. Они противоречат тому, что Патриарх говорил в своем письме во ВЦИК от 30.09.1924, указывая на факт вмешательства государства во внутреннюю жизнь Церкви, на страшные гонения на верующих.

В редакции А имеются слова о введении нового стиля в Церкви, включение которых в текст послания сотрудниками ГПУ также являлось исполнением директивы АРК от 1 ноября 1924 г., в которой говорилось: "Поручить т. Тучкову в течение 1925 года через церковные управления, главным образом через Тихона, добиться проведения нового стиля, так чтобы к 1 января 1926 года таковой был окончательно введен". Между тем как Патриарх выразил свое несогласие с введением нового стиля в письме во ВЦИК 30. 09.1924. Патриарх, конечно, отверг новую попытку навязать Церкви новый стиль и наотрез отказался подписывать послание. В последующих редакциях слова о введении нового стиля были удалены.

Заключительная часть послания, содержащая просьбы Патриарха властям, отсутствовала в первоначальных редакциях (А, Б). Эта часть послания, имевшаяся и в патриаршей редакции (З) так характеризовалась в записке ГПУ: "Заключительные слова о том, что Власть даст школы и учебники и проч., вводит в послание момент торгового сговора с Властью, т.е. имеет в виду обязать Власть к предоставлениям этого рода, оправдать революционность послания, которое является как бы новой Голгофой для Тихона ради школ и учебников, но главным образом указать на твердую несговорчивость окрепшей Тихоновщины и на мягкую уступчивость ослабевшей Сов. Власти". Эти слова были включены в редакцию Ж из патриаршего послания (З) после того, как предыдущие редакции были отвергнуты Патриархом.

На основе анализа текстов различных редакций "Завещания" и воспоминаний прот. В. Виноградова можно восстановить историю появления этих редакций. Как отмечает прот. В. Виноградов, исчерпав все другие способы, Тучков в последние месяцы жизни Патриарха снова с решительной настойчивостью начинает атаки на него с целью добиться у него желательного для ГПУ акта в форме соответствующего послания.

Как было показано выше, слова о том, что Патриарх оправился от болезни имелись и в патриаршем послании (З), следовательно, оно было написано в период улучшения состояния Патриарха. Такое улучшение наступило в конце февраля 1925 г. после лечения в больнице Бакуниных. Сам Бакунин писал об этом следующее: "До первой недели поста (т.е. до 2 марта - Д.С.) в состоянии здоровья больного было отмечено заметное улучшение - отсутствие припадков, здоровый пульс и нормальное самочувствие. В начале первой недели поста Тихон выписался на 4-5 дней из лечебницы для совершения служб в московских церквах, после чего вернулся в лечебницу очень утомленным, как со стороны сердца, так и почек". На протяжении всей первой недели Великого поста Патриарх совершал ежедневные богослужения в Московских храмах и проживал в Донском монастыре.

Накануне выхода из больницы 28 февраля Патриарх повторно обратился в ГПУ с просьбой о предоставлении ему помещения в Богоявленском монастыре, так как пребывание в Донском монастыре неблагоприятно сказывается на его здоровье. Одновременно тогда же Патриарх обратился в СНК СССР с просьбой о регистрации Священного Синода. Однако этот документ сразу же был переправлен в 6 отделение ГПУ. Патриарх также обратился с письмом к самому Е. Тучкову с просьбой о содействии в организации и регистрации Св. Синода. В этом письме Патриарх, в частности, писал: "По организации и регистрации Священного Синода - последним, во главе со мной, будет издана декларация об отношении Церкви и ея служителей к Советской Власти, как Инструкция на местах для епископов". Патриарх указал именно на те требования, которые предъявлял Тучков. Последний размышлял над этими просьбами Патриарха до 4 марта, когда все письма Патриарха по его указанию были подшиты в дело, следовательно, никаких последствий уже иметь не могли. В этот период Е. Тучков составил черновой набросок ответа Патриарху, который сохранился в следственном деле. Документ имеет многочисленные исправления. Тучков писал в ответ на просьбу в содействии регистрации Синода: "..сообщаю, что препятствий к его деятельности...в помещениях, занимаемых Вами...с моей стороны препятствий не встречается". Характерно, что первоначально Тучков написал, что организация Синода возможна в помещениях Донского монастыря, а затем исправил эти слова, написав: "в помещениях занимаемых Вами". Это говорит о том, что он еще не решил окончательно вопрос о том, удовлетворять ли просьбу Патриарха о помещениях в Богоявленском монастыре. В следственном деле не имеется белового варианта этого письма, который должен был сохраниться в случае отправки письма Патриарху. То, что в деле имеется только черновик, говорит о том, что белового варианта написано не было. В случае, если бы существовал беловой вариант письма, то в деле имелась бы его копия, а черновик был бы уничтожен.

В ответ на просьбы Патриарха от 28 февраля, Тучков выдвинул требование написания Патриархом еще до организации Св. Синода послания, в котором он показал бы себя сторонником Советской власти. В ответ на это требование Патриархом было написано послание (З), которое в следственном деле не сохранилось, однако его характеристика, сделанная одним из сотрудников ГПУ, возможно, самим Е. Тучковым, имеется в деле. Этот документ неоспоримо свидетельствует, о том, что существовало патриаршее послание, которое имело, как показано выше, очень мало общего с тем документом, который от имени Патриарха был опубликован 15 апреля 1925 г. Послание это было написано в период со 2 по 4 марта 1925 г., т.е. после выхода Патриарха из больницы и до того, как Тучков фактически поставил крест на всех просьбах Патриарха, отправив его письма в дело 4 марта. Этот шаг Тучкова был следствием того, что он остался крайне неудовлетворен посланием Патриарха, о чем свидетельствует характеристика этого документа, данная в ГПУ. Послание Патриархом было написано в Донском монастыре, где он проживал в эти дни, и где совершал ежедневные богослужения, соответственно именно этот монастырь был указан в подписи. С этой подписи в ГПУ была сделана факсимильная копия, как это уже практиковалась с подписями Патриарха на письме Красницкого от 19 мая 1924 г., и на проекте деяний Синода от 21 мая 1924 г., где подписи Патриарха отчерчены и сделана помета: "сделать клише". Эта факсимильная подпись была использована для доказательства подлинности послания от 7 апреля и помещена в газетах. Это объясняет то, почему в подписи указано "Донской монастырь" между тем как Патриарх 7 апреля находился в больнице на Остоженке. Подлинное послание Патриарха намеренно не было подшито в дело, так как являлось доказательством того, что послание от 7 апреля не было подписано Патриархом.

Именно отказ Е. Тучкова выполнить просьбы Патриарха, изложенные в его письмах от 28 февраля, а также то, что вскоре после отказа опубликовать патриаршее послание (З) Тучковым был предложен для подписания свой вариант послания (А), были, по всей видимости, основной причиной ухудшения состояния здоровья Патриарха, вследствие чего он вынужден был снова переехать в больницу. Переговоры Е. Тучкова с Патриархом происходили во время визитов Тучкова в больницу, а также при посредничестве митрополита Петра (Полянского). Врач Э. Бакунина сообщает, что перед визитами Е. Тучкова, которых было несколько, Патриарх волновался, но старался шутить, говорил: "Вот завтра приедет ко мне "некто в сером"". После отказа Патриарха подписать послание (А), оно было изменено и отредактировано, что видно из приведенных выше текстов. Ряд положений, например, о введении нового стиля были удалены. Патриарху был предложен новый вариант послания (Б), который также был им отвергнут. Вероятно, допрос Патриарха, проведенный 21 марта в больнице, стал следствием непреклонности Патриарха в этом вопросе. Врач Э. Бакунина вспоминала, что "следователь ГПУ" в течение длительного времени допрашивал Патриарха. Редакция Б была отвергнута Патриархом до 21 марта, когда было оформлено постановление об избрании меры пресечения Патриарху, которое использовалось как средство давления на него. Подписано это постановление не было, видимо, вследствие ухудшения состояния Патриарха и того, что, видимо, у ГПУ еще оставались надежды заставить Патриарха подписать документ.

2 апреля Патриарху была сделана операция по удалению нескольких зубов из нижней челюсти, после чего его общее состояние ухудшилось. Как видно из отчетов Е. Тучкова, он ожидал смерти Патриарха и новое ухудшение его состояния заставило руководителя 6 отделения торопить Патриарха с подписанием новой редакции послания (Ж). Как сообщает прот. В. Виноградов, Патриарх в день своей смерти вынужден поэтому был в срочном порядке выехать на экстренное заседание Священного Синода, созванное для выработки нового проекта послания. На этом заседании, возможно, был выработан новый проект послания, приемлемый для Церкви. Этот вариант послания митрополит Петр должен был согласовать с Е. Тучковым, но последний внес туда изменения, в результате которых появилась редакция Ж. Именно этот документ, который привез в больницу митрополит Петр, должен был подписать Патриарх в последние часы своей жизни. Во время последнего визита митрополита Петра к Патриарху их разговор слышал человек, свидетельство которого приводит прот. В. Виноградов: "Находясь в соседнем помещении, я слышал, как вошел в комнату патриарха митр. Петр и затем что-то обычным своим голосом читал и докладывал патриарху...я слышал как патриарх несколько раз и при том в несколько раздраженном, повышенном тоне прерывал доклад митр. Петра замечанием - "я этого не могу" и из этого я заключил только, что то, что читал или докладывал митр. Петр патриарху, встречено было последним решительно неодобрительно. Когда митр. Петр вышел из комнаты патриарха, с патриархом вскоре сделалось дурно и началось предсмертное состояние". О последнем визите митрополита Петра вспоминала и врач Э. Бакунина: "Келейник пустил его, но так как митрополит долго не уходил и о чем-то горячо говорил с патриархом, то келейник вызвал меня и сказал, что патриарх взволнован, страшно утомлен беседой и чувствует себя очень плохо. Чтобы прекратить это, я пошла к больному и у его дверей встретила Петра Крутицкого, спешно выходившего с какими-то бумагами".

В деле имеется копия послания (Г), которая имеет очень незначительные расхождения в печатном тексте с опубликованным вариантом. По тексту сделана карандашная правка, и той же рукой текст перечеркнут крест-накрест, также в документе имеется правка красными чернилами рукой Е. Тучкова, которая не была внесена в опубликованный вариант. Именно с эти документом ездил митрополит Петр к Патриарху. Карандашная правка, по всей видимости, принадлежит Патриарху либо митрополиту Петру, перечеркивание текста означает его непринятие. Нужно отметить, что, судя по документам 6 отделения, ни Тучков, ни кто-либо из работников ГПУ не пользовались карандашом для исправления документов, поэтому карандашная правка не могла принадлежать этим лицам. Отвергнутый таким образом документ, митрополит Петр передал Е. Тучкову, который начал красными чернилами, обычно использовавшимися им, делать исправления, составляя новую редакцию послания для дальнейшей ее передачи Патриарху для подписания. Однако полученное известие о смерти Патриарха сделали эти исправления ненужными. Появилась возможность опубликовать от имени Патриарха отвергнутую им редакцию (Г). Именно этим можно объяснить то, что правка Тучкова не была внесена в опубликованный текст.

Е. Тучков ранее уже не раз прибегал к публикации подложных или подписанных, но позднее отвергнутых Патриархом документов. К таким приемам он прибегал в тех случаях, когда уже не было возможности добиться подписи Патриарха под нужным документом.

То, что послание не было подписано, косвенно подтверждается тем, что и ранее ГПУ прибегало к опубликованию отвергнутых Патриархом документов. В качестве примера можно привести публикацию в декабре 1923 г. отмененного Патриархом послания о введении нового стиля, публикацию фальсифицированного "интервью" Патриарха в связи со смертью Ленина, а также "интервью" по поводу соединения с Красницким, опубликованное 10 июля 1924 г., кроме того, можно указать на публикацию проекта протокола заседания Синода от 21 мая 1924 г., подпись под которым Патриарх аннулировал. Ни один из этих документов не являлся полностью фальсифицированным ГПУ, так в случаях с "интервью", то они имели место, но смысл слов Патриарха при публикации значительно искажался.

Перед публикацией в газетах на основе редакции Г, была составлена редакция РОСТА, где была использована "советская" орфография. В таком виде документ был разослан для согласования в Политбюро (Д) и в АРК (Е). Важно отметить, что на варианте, отправленном в АРК, имеется резолюция "Сократить", поставленная, очевидно, Е. Ярославским, так как документ сохранился в фонде последнего. Очевидно, что если бы речь шла о подлинном послании, подписанном Патриархом, то такой резолюции быть не могло. Это дало бы повод иерархам, видевшим послание утверждать, что послание опубликовано с изменениями. Такая вольность в обращении с текстом документа объяснима в том случае, если предположить, что Е. Ярославский знал, что послание не было подписано Патриархом.

Редакция РОСТА представленная в двух копиях, одна из которых сохранилась в фонде Политбюро (Д), другая (В) была направлена Тучкову Т. Самсоновым со следующей резолюцией: "т. Тучкову. Для сведения, на всякий случай. Т. Самсонов". Т.П. Самсонов, бывший до июля 1923 г. начальником СО ГПУ, в этот период работал управляющим делами ЦК ВКП(б). И печатный текст, и исправления от руки в этих документах совпадают. Е. Тучков наложил на этом документе резолюцию: "К делу воззваний Тихона 14/ IV Е. Тучков".

Редакция, сохранившаяся в фонде Е. Ярославского (Е), имеет следующий заголовок: "Приложение №4. Предсмертное "завещание" патриарха Тихона". Этот документ имеет значительные расхождения с редакцией РОСТА и с опубликованным текстом. Изменены ряд слов, многие слова отсутствуют, написание многих слов различно.

Если придерживаться версии о подлинности послания, то на наш взгляд, невозможно объяснить, каким образом, что в течение одного дня 14 апреля послание было переслано митрополитами Петром и Тихоном в редакцию "Известий", затем была сделана редакция "РОСТА" и направлена в ЦК ВКП (б), там рассмотрена, направлена в ГПУ и подшита по распоряжению Е. Тучкова в дело, а другая редакция "Завещания" была направлена в АРК. Этот факт можно объяснить только тем, что и после 7 апреля работа над текстом "Завещания" продолжалась, что было возможно только в том случае, если документ не был подписан Патриархом.

Таким образом, множество приведенных фактов свидетельствуют о том, что незадолго до своей смерти 7 апреля 1925 г. Патриарх отверг очередной вариант послания, предложенный ему Е. Тучковым, который 15 апреля с небольшими изменениями был опубликован в качестве подлинного послания Патриарха.

Продолжение следует...

ЦА ФСБ Д. Н-1780. Т.13. Л. 58-62; Опубл.:Следственное дело Патриарха Тихона. Сборник документов по материалам ЦА ФСБ. М., 2000. (Далее - Следственное дело) С. 402-406.
ЦА ФСБ Д. Н-1780. Т.13. Л. 64-66; Опубл.: Следственное дело. С. 406-409.
ЦА ФСБ Д. Н-1780. Т.13. Л. 55-57; Опубл.: Следственное дело. С. 409-413.
АПРФ. Ф. 3. Оп.60. Д.25.Л.61-63; Опубл.: Архивы Кремля. В 2-х кн. / Кн.1. Политбюро и Церковь 1922-1925 гг. М.-Новосибирск, РОССПЭН, Сибирский хронограф,1997,(Далее - Архивы Кремля) Т.1. С.291-296.
Архивы Кремля. Т.1. С.526.
Акты. С.287.
Архивы Кремля. Т.1. С.533.
Там же. С. 526.

ПРОТОИЕРЕЙ ГЕОРГИЙ МИТРОФАНОВ

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

(1900-1927)

Первые послания Патриарха Тихона*

19 января 1918 года, в канун начала работы второй сессии Собора, как раз перед появлением декрета о свободе совести, появилось послание Патриарха Тихона. Это было уже не первое его послание. Дело в том, что какие бы там декреты в совнаркоме не придумывали, реальная политика большевистских властей уже себя проявила в ноябре-декабре 1917 года. Было очевидно, что и большевики не управляют пока ситуацией в стране, и народные массы, оказавшиеся без руководства со стороны государственной власти, стихийно совершают многие бесчиния. Очевидно было также, что без вовлечения в свою политику широких масс населения большевикам не удастся проводить свою политику в жизнь. Патриарх Тихон, отдавая себе отчет в том, что именно в этот период начинающихся гонений на Церковь многое будет зависеть от позиции народа, пишет несколько своих посланий, в которых прежде всего обращается к народу.

Патриарх удивительно прозорливо смог уже тогда, в первые месяцы существования большевистского произвола, обозначить все важнейшие проблемы как в церковной, так и в государственной жизни, указать причины разрушительных тенденций русской истории в это время. Вспомним его послание о вступлении на патриарший престол от 18 (31) декабря 1917 года. Казалось бы, оно должно быть исполнено радости по поводу того, что, наконец, у нас возрождено патриаршество. Что же пишет Патриарх?

В годину гнева Божия, в дни многоскорбные, многотрудные, вступили Мы на древлее место патриаршее. Испытания изнурительной войной и гибельная смута терзают Родину Нашу, скорби от нашествия иноплеменник и междоусобной брани. Но всего губительнее снедающая сердца смута духовная. Затемнились в совести народной христианские начала строительства государственного и общественного, ослабела и самая вера, неистовствует безбожный дух мира сего. От небрежения чад своих, от хладности сердец страждет Наша Святая Церковь, а с нею страждет и Наша Российская держава.

Это очень важный момент. Патриарх обращается к народу уже в этом первом послании. Он уповает в данном случае на то, что народ одумается, остановится, и тогда хаос в стране прекратится.

Проходит немного времени, две недели, и в своем слове, сказанном в храме Христа Спасителя перед началом новогоднего молебна, 1 (14) января 1918 года, святитель Тихон возвращается к той же теме.

Аще не Господь созиждет дом, всуе трудятся зиждущие его, напрасно рано встают и поздно просиживают (Пс. 126, 1-2). Это исполнилось в древности на вавилонских строителях. Сбывается днесь и воочию нашею. И наши строители желают сотворить себе имя , своими реформами и декретами облагодетельствовать не только несчастный русский народ, но и весь мир, и даже народы, гораздо более нас куль турные. И эту высокомерную затею их постигает та же участь, что и замыслы Вавилонян: вместо блага приносится горькое разочарование. Желая сделать нас богатыми и ни в чем не имеющими нужды, они, на самом деле, превращают нас в несчастных, жалких, нищих и нагих (Откр. 3,17). Вместо так еще недавно великой и могучей, страшной врагам и сильной России они сделали из нее одно жалкое имя, пустое место, разбив ее на части, пожирающие в междоусобной войне одна другую. Когда читаешь Плач Иеремии, невольно оплакиваешь словами пророка и нашу дорогую Родину. Забыли мы Господа! Бросились за новым счастьем, стали бегать за обманчивыми тенями, прильнули к земле, к хлебу, деньгам, упились вином свободы - и так, чтобы всего этого достать, как можно больше, взяли именно себе, чтобы другим не оставалось. Церковь осуждает такое наше строительство и Мы решительно предупреждаем, что успеха у нас не будет никакого до тех пор, пока не вспомним о Боге , без Которого ничего доброго не может быть сделано, пока не обратимся к Нему всем сердцем и всем помышлением своим . Теперь все чаще раздаются голоса, что не наши замыслы и строительные потуги, которыми мы были так богаты в мимошедшее лето, спасут Россию, а только чудо, -если мы будем достойны того.

Эти слова открывали качественно новый этап и в нашей церковной, и в нашей государственной жизни. Драматично, почти что в духе священномученика Ермогена, Патриарх взывает ко всем тем, кто еще не утерял ощущения своей связи с Православной Церковью, и кто количественно составляет большинство русского народа, к русским православным людям. Насколько тщетны были эти обращения тогда, сказать сложно, но Патриарх понимал, что пропало одно обращение, прошло другое, а все идет по нарастающей.

В канун открытия второй сессии Собора, 19 января (1 февраля) 1918 года, Патриарх пишет еще одно послание, послание самое резкое из им написанных в это время, послание, которое известно как «послание с анафемой».

Патриарх оказывается перед необходимостью анафемат ствовать, потому что его не слышат, и берет всю ответственность за это послание на себя, он от своего имени это послание составляет.

Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово, и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани. Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до Нас известия об ужасных зверских избиениях ни в чем не повинных и даже на одре болезни лежащих людей, виновных только разве в том, что честно исполнили свой долг перед Родиной, что все силы свои полагали на служение благу народному.

В качестве иллюстрации к этим словам послания можно привести следующий эпизод. Известно, что последним Главнокомандующим русской армией был назначен генерал Духонин. Когда он узнал о том, что произошло в Петрограде, узнал о том, что к власти пришло правительство, готовящее сепаратный мир с Германией и уже развалившее армию, он понял, что судьба русской армии решена. Естественно, что даже в ставке Верховного Главнокомандующего начались настоящие бунты, ждали нового комиссара, который придет и санкционирует избиение офицеров солдатами. Духонин мужественно остался в Ставке, дав распоряжение об освобождении из Быхова генерала Корнилова, Деникина и других узников, которых в первую очередь должны были растерзать. Именно благодаря этому они смогли отправиться на Дон и организовать Белое движение как раз в то самое время, о котором мы говорим. А сам Духонин ждал своего конца. Приезжает новый Главнокомандующий, прапорщик Крыленко, и Духовина просто на глазах у этого Крыленко растерзали революционные солдаты с «передовым сознанием». И таких случаев было огромное количество. Убивали генералов, убивали офицеров, убивали чиновников, убивали священников. В послании это и имеется в виду.

...И все это совершается не только под покровом ночной темноты, но и въявь, при дневном свете, с неслыханной доселе дерзостию и беспощадною жестокостию, без всякого суда и с попранием всякого права и законности - совершается в наши дни во всех почти городах и весях нашей Отчизны: и в столицах, и на отдаленных окраинах. Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной, и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной. Властию, данной Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские, и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаю и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «Измите злаго от вас самех».

Кого он анафематствует? Большевиков? Что за наивный Патриарх? Он, что же, предполагал, что, узнав об этой анафеме, Владимир Ильич вспомнит свою «пятерку» по «Закону Божию» и покается? А Иосиф Виссарионович вспомнит свои семинарские годы? Он достаточно хорошо представлял себе этих людей и понимал, что большевики, которые даже если по своему рождению являются православными, пренебрегут его словами, ибо они уже давно себя от церковного общения отлучили сами. Тем более это можно было сказать о бывшем католике Дзержинском, о бывшем иудаисте Троцком. Ни до своей веры, ни до чужой им дела не было. Конечно, Патриарх имеет в виду народ, руками которого эти люди хотят развязать в стране кровавый кошмар. О них он говорит, о тех, кто еще недавно причащался, о тех, кто еще не разучился молиться, о тех, у кого есть благочестивые семьи, которые, узнав об этой анафеме, остановят своих отцов, сыновей, братьев. Вот кого имеет в виду Патриарх, вот почему он прибегает к анафеме. Обратите внимание и на формулировку. Речь идет именно о тех, кто участвует в гонениях на Церковь и убивает невинных людей. Патриарх прекрасно знает: если народ остановится, большевики ничего не смогут сделать. И далее, в конце послания, Патриарх предлагает конкретные меры для христиан, как сопротивляться этим разрушительным тенденциям жизни, а они концентрируются, конечно, все больше и больше в большевистской диктатуре. Потом Патриарха будут обвинять в том, что он благословил вооруженное сопротивление большевикам, за то, что он стимулировал развитие контрреволюции этим посланием. Ничего подобного. Обратимся к тексту:

...Враги Церкви захватывают власть над Нею и Ее достоянием силой смертоносного оружия, а вы противостаньте им силою веры вашей, вашего властного всенародного вопля, который остановит безумцев и покажет им, что не имеют они права называть себя поборниками народного блага, строителями новой жизни по велению народного разума, ибо действуют, даже, прямо против совести народной. А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собой словами св. Апостола: «Кто ны разлучит от любви Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч?» (Рим. 8,35)

А вы, братья архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностию зовите чад ваших на защиту попираемых прав Церкви Православной, немедленно устрояйте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброю волею становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твердо уповаем, что враги Церкви будут посрамлены и расточатся силою Креста Христова. Ибо непреложно обетование Самого Божественного Крестоносца: «Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют Ей».

Здесь нет никаких призывов к вооруженной борьбе. Конечно, после этого Патриарх вправе был ожидать каких-то серьезных перемен в положении страны, тем более, что открывшийся Собор 20 января 1918 года сразу же обратился к посланию Патриарха Тихона и 22 января принял постанов ление, в котором одобрил содержание послания и придал ему тем самым силу соборного документа.

Теперь задумаемся. Соборно у нас анафематствовали тех, кто творил всю эту междоусобную смуту, творил все эти ужасы, из которых потом и выросла эта первая в мире рабоче-крестьянская государственность, поправшая всех и вся, в том числе и самих рабочих и крестьян. Пусть каждый из нас пороется в своей памяти родовой, семейной и вспомнит, что делали отцы, деды, прадеды в это время; может быть, и на них падает это анафематствование, и поэтому сделаем для себя какие-то выводы о том, что же нужно делать, как нужно замаливать эти грехи, о которых мы уже так благополучно забыли, как будто к нам это не имеет отношения. Тогда станет понятно, почему нам сейчас так трудно, - потому что мы еще должны искупать десятилетиями все это. Тем более, что Патриарха не услышали. И Собор не услышали. В это самое время, 19-21 января, осуществляется вооруженное вторжение в Александро-Невскую Лавру, и представитель революционного народа убивает протоиерея Петра Скипетрова. Тот хочет остановить его, рвущегося в храм с оружием, а он просто стреляет в обличающие его уста и смертельно ранит протоиерея Петра.

Собору тем временем предстоит обсуждать очень важный внутрицерковный вопрос. Создано Высшее Церковное управление, но вопросы епархиального управления еще не решены. В такой обстановке, учитывая, что на заседании Собора (пока по неизвестным причинам) не появился его почетный председатель митрополит Киевский Владимир (Богоявленский), начинается работа. 25 января 1918 года, после обсуждения декрета советской власти о свободе совести, который уже тогда чаще называли более справедливо декретом об отделении Церкви от государства, Собор принимает постановление, где было два чрезвычайно важных пункта.

Изданный Советом народных комиссаров декрет об отделении Церкви от государства представляет собой, под видом закона о свободе совести, злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения.

Совершенно верная формулировка. И дело было не только в том, что по своему конкретному содержанию декрет представлялся юридическим нонсенсом даже в сравнении с законами об отделении Церкви от государства в других странах, в которых они существовали. Дело было в том, что декрет действительно санкционировал гонения на Церковь, ибо его исполнение могло полностью парализовать всю церковную жизнь.

Всякое участие как в издании сего, враждебного Церкви узаконения, так и попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к Православной Церкви и навлекает на виновных кары, вплоть до отлучения от Церкви.

Нужно сказать, что такая резкая позиция Собора была не только результатом естественной реакции на бесчинства, творимые в стране, на то, что большевистский режим с самого начала стал режимом богоборческим. Можно было и посдержаннее высказаться в этот момент. Но, во-первых, казалось, что этот кошмар долго не продлится и что банда немецких наймитов (именно так многие воспринимали, даже на Соборе, большевистскую диктатуру) скоро уйдет с политической арены. Во-вторых, казалось, что еще немножко, и народ одумается, и, как это было в 1612 году, ополчение, подобное ополчению Минина и Пожарского, придет в Петроград и положит конец государственному безумию, тем более, что в это самое время на Дону начала сражаться добровольческая армия, ничтожная еще по своему количеству (речь шла о нескольких тысячах человек), и эти несколько тысяч человек, казалось, станут залогом широкого антибольшевистского движения в России, которое объединит всех людей с чувством гражданской ответственности, с чувством, хоть самым малым, патриотического долга перед страной. Вот отсюда, может быть, столь резкое заявление.

Через день-два на Собор приходит сообщение об убийстве в Киеве митрополита Владимира 25 января 1918 года. Это, конечно, всех потрясло. Дело не в том, что митрополит Владимир был почетным председателем Собора, и даже не в том, что он был одним из авторитетных иерархов в нашей Церкви и первым убитым архиереем в XX веке, а в том, что обстоятельства его убийства были страшны. Страшны не тем, что его как-то там зверски убивали, его убивали так, как убивали многих, как уже убили, например, о. Иоанна Кочурова. Стреляли многократно, кололи штыками и бросили растерзанного на много часов на улице. Страшено было то, что небольшая кучка вооруженных людей не ворвалась, а вошла (им открыли ворота) в Киево-Печерскую Лавру, расположилась в Трапезной, монахи услужливо подавали им трапезу, они разговорились, выяснили, что главный «угнетатель» здесь митрополит Владимир, пришли к нему в покои, провели там несколько часов, разграбив все, что можно, издеваясь и глумясь над митрополитом, а потом спокойно вывели его и расстреляли недалеко от Лавры. Можно ли представить такую ситуацию: к архимандриту Дионисию в Троице-Сергиеву Лавру входят какие-нибудь поляки с казаками в 1610 году и на глазах у братии издеваются над ним несколько часов, потом уводят и убивают? Комментарии излишни. И только когда его уже увели, один из монахов сообразил позвонить в местные органы большевистской власти и сказать о том, что произошло. Ему сказали, что власти не осведомлены о происходящем. И только через много часов уже окоченевшего митрополита нашли убитым недалеко от Лавры. Конечно, торжественно перенесли в Лавру, торжественно отпели, похоронили, не задумавшись над тем, что его просто предали. Это было самое страшное. Я сейчас не буду говорить о мотивах этого, уже тогда в Украинской Церкви как раз и проявились автокефалистские настроения, и братия Лавры была распропагандирована автокефалами, а митрополит Владимир, который даже автономии для Украинской Церкви не хотел, был ярым врагом для автокефалистов. Тут объяснения можно найти разные, но важен сам факт.

По промыслу Божию Собор принял удивительное постановление 25 января 1918 года, как раз в день гибели митрополита Владимира. Постановление было принято на основе предложения Зб-ти членов Собора, а затем доработано. На него, конечно, очень сильно повлияло сообщение об убийстве митрополита Владимира. Это было постановление об установлении у нас института патриаршего местоблюстительства. Речь шла о следующем. В случае, если Церковь наша будет лишена возможности созвать Собор, если Патриарх будет устранен из церковной жизни, Церковь не должна остаться без возглавления. Собор уполномочил Патриарха, именно учитывая исключительность обстоятельств, назначить себе преемника, и не просто преемника, а преемника с полнотой патриарших прав, назначить его тайно, назначить не одного, а нескольких, дав каждому соответствующие грамоты, не сообщая об этом никому даже на Соборе. На Соборе через некоторое время было заявлено Патриархом о том, что поручение Собора выполнено, местоблюстители назначены. До сих пор мы точно не знаем, кто были эти, тайно назначенные, первые местоблюстители. Собор понимал, что Патриарха могут арестовать, могут убить, а сам Собор могут разогнать. И, действительно, Патриарх впервые был арестован уже в 1918 году.

Постановление о патриаршем местоблюстителе, который обладал всей полнотой патриарших прав, явилось решением, которое спасало наше Высшее Церковное управление в 20-30-х годах от разрушения канонического преемства высшей церковной власти, к чему очень стремились большевики. И Патриарх это принял, Патриарх это реализовал, назначив своих местоблюстителей.

Прежде, чем продолжить повествование, обратимся к личности Патриарха Тихона, к тому, что же он был за человек, каков был его жизненный путь до избрания в Патриархи, потому что, хотя Собор еще работал, все бремя власти полагалось теперь на Патриарха.

* Тексты посланий свмч. Патриарха Тихона даны по изданию: «Акты святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти». (Сост. М.Е. Губонин). М., 1994.

• Часть 1: К проблеме подлинности «Завещательного послания» Патриарха Тихона
• Часть 2: Местоблюститель патриаршего престола митрополит Петр (Полянский) и его отношение к «Завещательному посланию» Патриарха Тихона

Сходство неподписанного Патриархом Тихоном «Завещательного послания» и «Декларации» митрополита Сергия (Страгородского) обусловлено тем, что оба текста были составлены одним и тем же человеком...

Одним из центральных аргументов авторов, которые являются сторонниками подлинности «завещания» Патриарха, таких как Д.В. Поспеловский, является то, что существует преемственность между «Завещательным посланием» Патриарха и «Декларацией» митрополита Сергия (Страгородского). То, что эти документы имеют ряд сходных положений, по мнению Д.В. Поспеловского, является доказательством подлинности «завещательного послания» . Отсутствие же прямых ссылок на «Завещательное послание» в «Декларации» другой сторонник подлинности послания 7 апреля 1925 г., прот. В. Цыпин, объясняет тем, что «возможно, непопулярность этого документа среди церковного народа побудила митрополита Сергия отказаться от столь, на первый взгляд, легкого и надежного обоснования своей позиции положениями, выраженными в «Завещании» глубоко чтимого народом усопшего Патриарха» . Эти аргументы названных авторов не представляются нам убедительными. Для того, чтобы обосновать это, необходимо кратко рассмотреть историю возникновения «Декларации» митрополита Сергия.

9 декабря 1925 г. был арестован Местоблюститель. 14 декабря 1925 г. митрополит Сергий (Страгородский) объявил о том, что приступает, согласно воле митрополита Петра, к исполнению его обязанностей. К этому времени ГПУ удалось организовать раскольническую группу во главе с митрополитом Григорием (Яцковским), которая организовала Высший Временный Церковный Совет, не признавший права митрополита Сергия. Одновременно путем различных уловок Е. Тучков добивался от митрополита Агафангела (Преображенского) согласия на восприятие местоблюстительства. АРК на своем заседании 24 апреля 1926 г. так сформулировала тактику ОГПУ в отношении Церкви: «Вести линию на раскол между митрополитом Сергием (назначенным Петром временным Местоблюстителем) и митрополитом Агафангелом, претендующим на патриаршее местоблюстительство, укрепляя одновременно третью тихоновскую иерархию – Временный Высший Церковный Совет во главе с архиепископом Григорием, как самостоятельную единицу» .

В это же время митрополит Сергий пытался добиться у властей легализации органов церковного управления. 10 июня 1926 г. он подал в НКВД прошение о регистрации органов церковного управления . Как условие легализации власти выдвигали опубликование декларации, которая удовлетворила бы требования ГПУ. Эти требования, как было показано выше, предъявлялись уже митрополиту Петру. Вместе с прошением митрополит Сергий подал проект декларации, посвященной вопросу отношений государства и Церкви. Эта декларация, написанная, несомненно, самим митрополитом Сергием, хотя и является вынужденным документом, однако резко отличается от Декларации июня 1927 г. Последний документ появился при следующих обстоятельствах. 12 декабря 1926 г. митрополит Сергий был арестован ГПУ и, по его распоряжению, церковное управление перешло к архиепископу Серафиму (Самойловичу). Формальным поводом для ареста послужила попытка избрания Патриарха путем письменных опросов архиереев. В архиве ФСБ имеется следственное дело Р-31639, по которому, кроме митрополита Сергия проходили: епископ Афанасий (Сахаров), епископ Павлин (Крошечкин), архиепископ Иосиф (Петровых), архиепископ Корнилий (Соболев), епископ Евгений (Кобранов), епископ Гигорий (Козлов). Названные епископы характеризовались как «черносотенная группировка церковников, ведущих за собой всю церковь» . Обращает на себя внимание ответ, данный митрополитом Сергием в анкете при протоколе допроса. На вопрос об отношении к советской власти он ответил: «Одинаково подчиняюсь как Сов[етской] власти, как и всякой другой, напр[имер] царской, или подчинился бы и демократической власти, если бы она была при том добросовестной» . Это высказывание, в отличие от Декларации 1927 г. выражает истинное отношение митрополита Сергия к власти. Митрополит Сергий обвинялся по статье 58 п.6 УК СССР, которая предусматривала наказание от 5 лет до высшей меры. Протоколы допросов митрополита Сергия датированы декабрем 1926 – январем 1927 гг. Несмотря на всю тяжесть обвинения, 2 апреля 1927 г. принимается об освобождении митрополита Сергия из-под стражи . Положение митрополита Сергия во время заключения можно сравнить с положением Патриарха во время его нахождения в той же Внутренней тюрьме ОГПУ в апреле– июне 1923 г. Освобождение Патриарха тогда было обусловлено написание им Заявления в Верховный суд и послания верующим, которых требовали от него власти. Положение Церкви во время заключения митрополита Сергия было еще более угрожающим, чем в 1923 г. Церковь стояла на грани окончательного раскола и уничтожения. Согласие подписать Декларацию было условием освобождения митрополита Сергия. ГПУ приложило все усилия, чтобы заставить митрополита Сергия подписать этот документ. Ведь еще в июне 1926 г. Е. Тучков в докладе «Церковники» писал о том, что митрополит Сергий находится в безусловном подчинении у «черносотенцев» . Митрополит Сергий вынужден был подписать предложенный ему в ГПУ текст декларации, только после этого власти обещали ему освобождение и легализацию органов церковного управления. К сожалению, следственное дело Р-31639 не сохранило многих документов, которые должно было содержать. Например, нет текста обращения митрополита Сергия по поводу выборов Патриарха, обнаруженного при обыске у епископа Павлина, нет и многих других документов, о которых шла речь во время допросов.

Несмотря на отсутствие документов, доказывающих, что текст Декларации составлен в ГПУ, это прослеживается при сравнении текстов проекта Декларации мая 1926 и Декларации 1927 г. Достаточно сравнить тексты двух деклараций, посвященные одним и тем же вопросам. Для сравнения приведем некоторые отрывки:

Проект Декларации 1926 г.

Декларация 1927 г.

Одной из постоянных забот нашего почившего Святейшего Патриарха было выхлопотать для нашей Православной Патриаршей Церкви регистрацию, а вместе с ней и возможность легального существования в пределах Союза ССР. Получая, таким образом, права легального сущетвования, мы отдаем себе отчет и в том, что вместе с правами на нас ложатся и обязанности по отношению к той власти, которая дает нам эти права. И вот я, взял на себя от лица асей нашей Православной староцерковной иерархии и паствы засвидетельствовать перед Советской властью нашу искреннюю готовность быть вполне законопослушными гражданами Советского Союза, лояльными к его правительству и решительно отмежеваться от всяких политических партий или предприятий, напрвленных во вред Союзу. Но будем искренними до конца: мы не можем замалчивать того противоречия, какое существует между нами, православными, и коммунистами-большевиками, управляющими Союзом. они ставят своей задачей борьбу с богом (так в тексте копии, сделанной в ГПУ – Д.С.) и его властью в сердцах народа, мы же весь смысл и всю цель нашего существования видим в исповедании веры в Бога и в возмлжно широком распростраении и укреплении этой веры в сердцах народа. Они признают лишь материарлистическое понимание истории, а мы верим в Промыел Божий и чудо, и т.д. Отнюдь не обещаясь примирить непримиримое и подкрасить нашу веру по коммунизм, мы религиозно останемся такими, какие есть, староцерковниками или, как нас величают, Тихоновцами.

Одною из забот почившего Святейшего Отца нашего Патриарха Тихона перед его кончиной было поставить нашу Православную Русскую Церковь в правильные отношения к Советскому Правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования. Выразим всенародно нашу благодарность советскому Правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения, а вместе с тем заверим Правительство, что мы не употребим во зло оказанного нам доверия. Приступив, с благословения Божия, к нашей синодальной работе, мы ясно сознаем всю величину задачи, предстоящей как нам, так и всем вообще представителям Церкви. нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской Власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его...Мы хотим быть православными и в тоже времясознавать советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи. Всякий удар, направленный на Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудьобщественное бедствие, или просто убийство из-за угла, подобное Варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза «не только из страха. но и по совести», как учил нас Апостол (Рим. 13, 5). И мы надеемся, что с помощью Божиею, при вашем общем содействии и поддержке эта задача будет нами решена .

В Декларации 1927 г. удалены слова о том, что Церковь не может брать на себя «экзекуторских функций» и карать врагов советской власти. Если в проекте предусматривалось, что зарубежное духовенство для оставления в клире Московского Патриархата должно было «признать свои гражданские обязательства перед Советским Союзом», то в Декларации говориться уже о письменном обязательстве «в полной лояльности к Советскому Правительству во всей своей общественной деятельности». Отсутствовали в проекте слова о созыве Второго Поместного Собора.

Таким образом, как и в случае с «Завещанием» Патриарха Тихона, в данном случае авторами из ГПУ был использован авторский документ, но он был в очень значительной степени переработан в угоду властям. Однако, в отличие от «Завещания», различные варианты которого последовательно отвергалась Патриархом, в данном случае, по всей видимости, митрополит Сергий вынужден был согласиться на первый предложенный ему вариант.

Таким образом, как следует из вышеизложенного, так называемое «Завещательное послание» Патриарха Тихона от 7 апреля 1925 г. не было подписано Патриархом и не может быть признано подлинным. К практике опубликования посланий и «интервью» Патриарха, которые были значительно изменены по сравнению с авторскими или аннулированы Патриархом ГПУ уже прибегало не раз. В данном случае, когда ГПУ ожидало смерти Патриарха и рассчитывало внести раскол в среду «тихоновского» епископата опубликование подобного «Завещания» чрезвычайно выгодно ГПУ. Привлечение Декларации митрополита Сергия подтверждает, что автором текстов и «Завещания» и Декларации был сотрудник ГПУ, вероятнее всего, Е. Тучков, однако оба документа имели в своей основе в очень значительной степени измененные авторские тексты Патриарха и митрополита Сергия соответственно.