Накануне выхода на русском языке новой книги Джоан Роулинг группа отечественных фанатов поттерианы довольно резко выступила против переводов серии за авторством Марии Спивак. В интернете даже собирали подписи под , которая ныне владеет правами на поттериану в России. Переводы Марии Спивак вызывают немало противоречивых отзывов, хотя долгое время считались хорошей альтернативой переводам, в которых книги о Гарри Поттере впервые вышли на русском. Но мало кто знает, что за человек скрывается за этими текстами. Мы решили пообщаться с Марией о поттериане, неожиданной славе и её собственных книгах.

Досье: Мария Спивак

Мария Викторовна Спивак родилась 26 октября 1962 года в Москве. Закончила факультет прикладной математики в техническом вузе, по специальности инженер-математик. Автор романов «Год чёрной луны» и A World Elsewhere (написан на английском). Известна своими переводами серии романов о Гарри Поттере. В 2001 году номинировалась на премию «Малый Букер» - «за лучший перевод с английского языка». В 2009 году номинировалась на премию «Единорог и Лев» за лучший перевод современной британской и ирландской литературы.

«Гарри Поттер» для фанатов - религия»

Что думаете насчёт сбора подписей против вашего перевода «Гарри Поттера и проклятого дитя»?

Вот, слава, ты и пришла ко мне, думаю я. Правда, не в том виде, в каком я о тебе мечтала.

Как бы вы объяснили поведение фанатов, отстаивающих старый перевод? К слову, критика в основном звучит от читателей, а не от профессиональных переводчиков. Вот, например, знаменитый Максим Немцов, который «посмел» заново перевести «Над пропастью во ржи», чем также вызывал немало негодования, считает, что ваш «Гарри Поттер» лучше росмэновского. Вас не забавляет эта истерия вокруг ваших переводов?

Почему фанаты ведут себя фанатично? По определению. Такова природа этого явления. «Гарри Поттер» для них - религия, а не литературное произведение, поэтому всякое нарушение канона кажется им кощунственным. А некоторые из них, по-моему, искренне уверены, что перевод, собственно, и заключается только в переложении имён и названий. О том, что у иностранного текста может быть (причём вполне легитимно) множество интерпретаций, им неизвестно.

Взять хоть «Винни-Пуха» (где в одном варианте есть Щасвирнус, а в другом - безмерно прекрасный Скорабуду!) или «Алису». Истерия меня забавляет мало, но и у неё есть свои прелести - например, страшное возмущение тем, что Privet Drive я посмела назвать Бирючинной улицей, а не Тисовой аллеей. Между тем как privet - это и есть ровно та самая бирючина, типичная для английских живых изгородей. Фанаты же о ней знать не знают и знать не желают, игры слов в названии чинной обывательской улицы не видят - они требуют лишь сохранения привычной для них системы координат. И это, повторю, естественно, ведь речь не о литературе, а о культе.

Фанаты в основном негодуют из-за некоторых имён и названий. Почему вы вообще переводили их на русский? Возможно, стоило просто сделать глоссарий с раскрытием их смысла, а в тексте оставить оригинальные имена? К примеру, Злотеус (первоначально даже Злодеус) Злей - персонаж холодный, мрачный, но вовсе не злодей.

Злей остался благодаря редактору - за редкими исключениями я не настаивала на сохранении имён. Возможно, изначально стоило сделать глоссарий. Но это была бы не моя история. Я имена и названия переводила. Почему? Это мне казалось естественным (тем более что начиналось всё с детской книжки). Как бы я поступила сейчас? Не знаю. Скорее всего, я бы вообще не взялась за «Гарри Поттера» - не из-за недовольства фанатов, разумеется, а потому, что «каждому овощу свой фрукт».

Ранее вы говорили, что фанаты поттерианы даже писали вам письма с угрозами убийства. Это, конечно, ужасно, но вас это действительно напугало?

Думаю, любому на моём месте стало бы неприятно и слегка неуютно, но я утешила себя тем, что много времени провожу в путешествиях и «нас не догонят».

«Гарри Поттер» из книги довольно стремительно превращается во что-то вроде покемона

Почему ваши сетевые переводы в своё время ценились многими фанатами выше росмэновских, на тот момент официальных, а сейчас вызывают столько негатива?

Думаю, что неофициальное, «самиздатское», до сих пор привлекательно в сознании людей, к тому же «Гарри Поттер» тогда ещё был просто книгой. Да и по качеству мои переводы и правда были выше. Но теперь для подросших фанатов это самое качество абсолютно не важно, а важно то, к чему все привыкли, потому что «Гарри Поттер» из книги довольно стремительно превращается во что-то вроде покемона. А вообще, жизнь тяжёлая, негатив в отношении всего на свете накоплен в избытке и требует выхода.

Почему вы работали над переводом поттерианы под псевдонимом Эм. Тасамая (или М. Та самая)? Доводилось слышать, что псевдоним часто берут из-за «малопривлекательной» фамилии, но к вам это ведь не относится.

В какой-то момент агенты Роулинг прислали на наш тогдашний сайт «НИИ Гарри Поттер» требование удалить мои переводы. Мы удалили, и некие энтузиасты (не помню кто, но спасибо им большое) разместили их у себя под псевдонимом, брать который было совсем не обязательно, но зато весело. Так и появилась Эм. Тасамая - в виде шутки.

Насколько изначальный перевод четырёх книг про Гарри Поттера, выложенный в сеть с пометкой «любительский», отличается от итогового, уже официально изданного «Махаоном»?

Я не сравнивала, поэтому не знаю, насколько сильно. Но знаю, что отличается, - это неизбежно при редактуре.

Кто вносил в перевод исправления - вы сами или редактор? Вам не кажется, что они смотрятся несколько… половинчато? Некоторые имена и названия вернулись к оригиналу, а некоторые остались переведёнными.

Над изменениями я работала вместе с редактором (известным переводчиком Анастасией Грызуновой.- Прим. МирФ ). Компромиссы в таких случаях неизбежны. Поэтому и от почитателей моего прежнего перевода я получила немало писем с проклятиями за то, что «убила их Гарри». Прямо по Хармсу: новая идея убивает человека , к ней не подготовленного.

Как вы оцениваете переводы поттерианы от «Росмэна»? Каковы ключевые различия росмэновских переводов и ваших?

Я не могу их оценивать, поскольку не читала. Я не знакомилась с переводами Марины Литвиновой, я начала переводить раньше неё, мой перевод уже был в интернете, люди писали и просили продолжения, так что у меня был отличный стимул работать дальше. А книги переиздали, потому что у «Росмэна» истёк срок прав на перевод, и издательство, выкупившее права, отдало предпочтение моей работе. И сейчас, по моим сведениям, книги продаются очень хорошо, даже сверх ожиданий издателей.

Как вы относитесь к решению Роулинг продолжить сагу о Гарри Поттере?

Это её право. И, несмотря на моё отношение к коммерциализации бренда «Гарри Поттер», я уверена, что как литература её новое произведение будет ничуть не менее прекрасно, чем все предыдущие.

О новой книге

«Переводчик - актёр, он надевает «личины» автора и героев»

«Маша Спивак с детства мечтала стать переводчиком, но зачем-то выучилась на инженера-математика… однако судьба оказалась благосклонна - во время кризиса 98-го года Маша потеряла работу». Звучит и грустно, и немного саркастично. Интересно, этот текст, размещённый на задней стороне обложки вашей книги «Год чёрной луны», написан вами? В таком случае у вас хорошее чувство юмора.

Я уже не помню всех обстоятельств написания аннотации для обложки «Года чёрной луны». Думаю, это было совместное творчество - моё и издательства. Что же касается увольнения и потери работы, то для меня это оказалось совсем не грустно, напротив, стало буквально подарком судьбы, и было бы неблагодарностью с моей стороны отзываться об этом саркастично (хотя иногда ради красного словца трудно удержаться). Но я давно уже знаю, как легко нарваться на саркастичный ответ небес, и стараюсь лишний раз с ними не острить.

Ваша книга A World Elsewhere написана на английском языке. Можете объяснить разницу между написанием книги на русском и английском - как человек, который её испытал на себе?

Разница есть между языками, а между созданием книги на том или ином языке разницы нет никакой - поток слов идёт откуда-то сверху, только успевай записывать. Английский, возможно, даёт чуть больше свободы, как всякая «чужая личина», но не более того.

Ваш сын Никита работал над переводом книги Энн Тайлер «Катушка синих ниток». Он тоже литературный переводчик? Вы способствовали его трудам на этом поприще?

«Катушка» - первый перевод Никиты, станет ли он литературным переводчиком, покажет время. Но, пожалуй, можно с уверенностью сказать, что я способствовала его вовлечению в переводческую деятельность - благодаря мне он появился на свет и благодаря моему кнуту и прянику учил английский чуть ли не с пелёнок. Остальное - хитросплетения судьбы и его личные достижения (он знает уже пять языков).

Над какими переводами вы сейчас работаете, и есть ли идеи для собственных книг? Знаю только о переводе книги Джона Бойна «Мальчик на вершине горы».

Я ещё работала над редактурой «Катушки синих ниток», а в остальном сейчас занимаюсь тем, что пишу для себя. Ну и путешествую, пользуясь временной свободой на полную катушку.

По-вашему, переводчик - художник? Насколько ему дозволительно творить на чужой делянке, в уже написанном произведении?

Переводчик скорее актёр: в процессе работы он надевает «личины» автора и его героев. Что же до чужой делянки, то ключевое слово здесь «чужая», на чужом языке - в иной среде любое произведение неизбежно перевоплощается. Перевод похож на экранизацию - полностью зависит от того, кто и как сыграл роль, с какой интонацией произнёс ту или иную фразу. Рамки-ограничения размыты. Взять, к примеру, шутку, основанную на игре слов. Можно ли перевести её, не допустив вольности, не переиначив полностью фразу ради того, чтобы она осталась смешной? Но можно ли при этом полностью отойти от ситуационно заложенного в ней смысла? Ответ «нет» на оба этих вопроса заставляет лавировать между словами и смыслами - порой буквально очертя голову.

В 1971 году известный советский литературовед и филолог Михаил Гаспаров в статье «Брюсов и буквализм» высказал крамольную мысль, что не нужно стремиться к абсолютной универсальности, что «разным читателям нужны разные типы переводов». Вы согласны с его мнением?

Есть ли у вас собственная концепция литературного перевода?

Нет, и, боюсь, я до этого уже не дорасту.

Какой жанр литературы, по-вашему, сейчас превалирует на рынке над всеми остальными? И кто, на ваш взгляд, заказывает музыку - действительно ли массовый читатель или, напротив, спрос организуют крупные издательства?

В моей личной плохо организованной вселенной часто кажется, что над всеми жанрами превалирует и вечно будет превалировать только и исключительно «Гарри Поттер» (и никогда и никому не будут интересны не только мои собственные несчастные произведения, но и мои другие вполне себе замечательные переводы). Если же серьёзно, то фантастика и детективы, такое ощущение создаётся на первый взгляд, нет? Впрочем, о том, кто заказывает музыку, лучше было бы спросить крупных издателей - или массового читателя, случись такого поймать.

Судя по вашему сайту, вы неравнодушны к песням Сергея Шабуцкого и даже вдохновлялись ими при написании книг. А каких исполнителей вы ещё любите слушать?

Я не то чтобы ими вдохновлялась, просто захотелось их вынести в народ доступным мне способом. Вообще-то я не очень люблю авторскую песню (кроме Шабуцкого, есть ещё Щербаков, но не по алфавитным соображениям), и мои музыкальные вкусы довольно эклектичны. На одном полюсе, скажем, «Данс Макабр» Сен-Санса и Берт Эмброуз с его оркестром, а на другом - группа «Ленинград» (выбор имён малозначим и случаен, просто что на ум пришло).

В одной из серий мультсериала «Симпсоны» Лиза Симпсон узнает «страшную» правду о «подростковой» книжной индустрии: что все любимые книги создаются в специальных конференц-залах, сюжеты основаны на исследованиях рынка и написаны сидящими на таблетках работниками, которым срочно нужны деньги. И издатели утопают в прибыли, а подростки получают по десять книг в год, написанных подставным автором. Как думаете, такая перспектива возможна в будущем или, может, уже частично воплощена сегодня?

Это весьма вероятно, как и все антиутопические сценарии существования и дальнейшего развития нашего безумного, безумного мира. Но, думаю, ростки истинного, доброго, вечного всегда откуда-нибудь, как-нибудь да пробьются.

Когда вы впервые прочитали «Гарри Поттера»?

В 2000-м году — книгу мне прислала подруга из Америки. Ее муж работал в России — он привез «Гарри Поттера» в подарок. Помню, легла с книжечкой на диван и так с него и не встала, пока не дочитала.

Английский вы в школе выучили?

Нет, в школе я учила немецкий. Английским я занималась с репетитором, которого мне взяли родители.

А желание стать переводчиком когда появилось?

Вообще по образованию я инженер-математик, закончила МИИТ. После университета несколько лет переводила научные тексты для Академии наук, а потом устроилась менеджером в контору, торговавшую компьютерами и программным обеспечением, — и начала делать для них переводы инструкций и прочих технических вещей. Начальник этой фирмы тоже знал английский — и стал приносить мне свои любимые книги. Ему очень нравился Дуглас Адамс — а я обычно поддаюсь, если кто-то хвалит книгу. Я прочитала «Автостопом по галактике» и начала его переводить, чтобы читать семье вслух. Потом случился 1998-й год, меня уволили, и муж мне сказал: «Хватит искать работу, давай-ка ты будешь переводчиком». Не в том плане, что я должна. Но что могу, если хочу.

Я тогда понятия не имела, что это за профессия — просто переводила, как есть. Потом заметила, что повторяю многие слова, и начала переписывать, использовать синонимы, избавляться от несвойственных русскому языку конструкций с нагромождением придаточных. В общем, это был ученический перевод. «Гарри Поттер» шел уже совсем по‑другому.

«Гарри Поттера» вы тоже поначалу для мужа и сына переводили?

Да. Мне сейчас кажется, что это действительно было колдовством: я прочитала книгу в один присест, а на следующий день обнаружила себя за большим компьютером. Хотя Никите (сын Марии Спивак. — Esquire ) тогда было 13−14 лет, и он уже мог, пожалуй, читать по‑английски. Поэтому в моей версии он знает только первую книжку. После никаких моих переводов, книг и рассказов он не читал. Стесняется.

Чего стесняется? Боится, что не понравится, и от этого будет неловко?

Не знаю. Стесняется. Я же ему мама, а не переводчик. Хотя он помогал мне в переводе последней пьесы (речь идет о пьесе «Гарри Поттер и проклятое дитя». — Esquire ).

А любительские переводы «Гарри Поттера» делали ведь не только вы?

Да, в интернете было много переводчиков, мы между собой соревновались в скорости — для нас это была по‑настоящему веселая игра. Муж пытался отдать мой перевод в издательство, а когда его не взяли — создал сайт НИИ «Гарри Поттер», где размещал эти тексты. Он делал сайт один, хотя презентовал его как серьезный проект с большим количеством людей, которые якобы над ним работают. Муж зачитывал мне комментарии — тогда меня очень хвалили, конечно. По три тысячи человек приходило на сайт, и все писали какие-то ликующие послания, какая я молодец. Естественно, это подбадривало. Но, на самом деле, единственной настоящей моей любовью была только первая книга. Дальше народ начал требовать, и я переводила для них — деваться некуда. Я же не знала, что у этой истории будет какое-то продолжение.

То есть любовь у вас была только к первой книге? А к остальным?

О нелюбви речи не идет. Меня очень долго устраивало вообще все, что там есть. Потом, книге к четвертой, вышел фильм — и сама Роулинг под давлением стала принимать определенные решения. И эти моменты меня немного огорчали. Но, опять же, я не очень-то читала, я переводила. А когда ты видишь книгу вот такой толщины , над которой тебе долго сидеть за компьютером, любви особой не будет — это не то же самое, что полежать на диване, а потом пойти гулять.

Поначалу «Гарри Поттер» был просто книгой, а теперь это культ, «хэррипоттерия». Ни одна другая книга настолько не повлияла на жизнь людей

Да и вообще, я фэнтези никогда не любила. Сначала «Гарри Поттер» был просто сказкой, а потом началась эта повышенная детальность — героям стали сочинять биографии. Роулинг, например, сказала, что Дамблдор был геем. Ну, зачем это в детской книжке? Как-то это уже становится не так интересно.

А сколько времени ушло на перевод «Философского камня»?

Точно не скажу, но не много, около трех-четырех месяцев. Я не то чтобы набросилась — были и другие дела. Некоторые вещи придумывались на ходу — удачно и не очень.

Понимаете, поначалу «Гарри Поттер» был просто книгой, и с ним надо было вести себя как с книгой: во многих странах переводили имена, как это сделала я, потому что они говорящие. Так было до некоторого момента, а потом «Гарри Поттер» стал… Вот до сих пор не понимаю, что это. Это что-то уникальное. И книга, и кино, и компьютерная игра, и культ поклонения — все это хэррипоттерия . И аналогов у этого явления нет, на мой взгляд, — ни одна другая книга настолько не повлияла на жизнь людей во всем мире.

Теперь-то и у меня другое мнение насчет имен. Теперь мне кажется, что они должны быть такие, как в оригинале. Но всемирного культа я предвидеть не могла, а потом уже было глупо переобуваться. К моменту, когда «Махаон» решил издать мой перевод, я уже совсем не думала об этой истории. За седьмую книгу я взялась под большим давлением тех, кто привык к моему стилю. Это чувство можно сравнить с браком: первый год с человеком не похож на тридцатый, а любовь от страсти не похожа на любовь за деньги.

Сейчас для вас «Гарри Поттер» — коммерческая история?

Нет, это не так. В 2013 году, когда «Росмэн» перестал владеть эксклюзивным правом на «Гарри Поттера» в России, издательство «Азбука-Аттикус» предложило издать мой перевод. Я отказалась, потому что меня не устроила жесткая редактура — когда редактор считает себя важнее меня. Это слишком дорогая для меня вещь. Меня вообще редко редактируют, поэтому я капризная в этом плане. Через полгода ко мне пришел «Махаон» с намного лучшими условиями («Махаон» входит в издательскую группу «Азбука-Аттикус». — Esquire ). Они сказали, что оставят все, как есть. Такой уважительный подход меня устроил, ведь для меня самое главное — чтобы меня не обижали. Плюс редактора назначили очень хорошего: Настя Корзунова очень умная, видит недочеты, как компьютер. Я спокойно доверила ей текст и разрешила менять очень многое: буквально два названия попросила не трогать, а все остальное — пожалуйста.

Какие два названия?

Я попросила оставить «муглов». Мне кажется, оно лучше передает смысл. В этом слове есть пренебрежение — в отличие от слова «магл», фонетически схожего с «магом». Роулинг придумала термин muggle во времена, когда ни о какой политкорректности не было и речи, это слово пропитано высокомерием (muggle — производное от mug , что на британском сленге означает «глупый человек, которого легко обмануть». — Esquire ) И, мне кажется, что по‑русски «муглы» куда лучше передают это отношение. По крайней мере, мне так казалось тогда. Сейчас мне все равно. Хотите «маглов», берите «маглов».

А второе?

Огрид, а не Хагрид, потому что в имени Хагрид есть что-то харкающее. А Огрид — немножко огр.

Имена и названия вы придумывали сами или с кем-то советовались?

В основном сама. Они достаточно легко придумывались, но бывало и так, что на некоторых я застревала. И тогда мы с мужем ложились спать с мыслью об этом имени — и думали, думали. Но ему редко что-то удачное приходило на ум.

Не помните, с какими именами были сложности?

Было сложно с пером Риты Вриты. В оригинале это Quick-Quotes Quill , а я назвала его принципиарным («Прытко-Пишущее перо» в переводе Росмэна. — Esquire ). Мы долго думали и придумали много хорошего, но все было не то. В итоге смысл получился немного другой, но, мне кажется, русскому человеку такая игра слов понятна, как никому другому.

А что насчет улицы, где жили Дурсли? Фанаты сильно придираются к вашему варианту.

Почему Бирючинная? Удивительное рядом. В оригинале она называется Privet Drive , с английского privet переводится как «бирючина» — это типичное растение для Англии, классическое такое, скучное, но очень устойчивое. В «Росмэне» они назвали улицу Тисовой — совершенно непонятно, по какой причине. Это меня изумляло всегда.

Фанаты предлагали альтернативный вариант: не переводить названия улиц вообще. Вы бы сейчас как поступили?

Улицы, пожалуй, я бы все же переводила. Все-таки надо, чтобы был понятен контекст: на английском говорят далеко не все. В общем, тут много спорных моментов. Например, у меня директора зовут Думбльдор. Имя оставила редактор, так как считала, что оно звучит лучше Дамблдора — намек на шмеля, который гудит (имя Dumbledore происходит от английского bumblebee . По словам Роулинг , она дала персонажу такое имя из-за его страсти к музыке: она представляла, как он ходит и напевает себе под нос. — Esquire ). А я согласилась, потому что у Думбльдора был предмет, который я назвала «дубльдум» (в переводе «Росмэна» — омут памяти; в оригинале — pensieve . Это слово в свою очередь происходит от английского pensive (вдумчивый) и имеет латинские корни: pensare означает «думать». — Esquire ). С Дамблдором пришлось бы как-то по‑другому его называть. Это единственная причина, почему я разрешила оставить Думбльдора. А так я думала: пускай будет, как привыкли люди.

Вы наверняка знаете, какие споры были в интернете по поводу имен…

Я далеко не все знаю, но что-то знаю. Невозможно не знать, когда на телефон получаешь «сдохни, сволочь».

Серьезно?

Да, мне угрожали, хотели убить. А я же верю в такие вещи, начинаю бояться. Что касается имен: в свое время мой перевод был логичен. А теперь они [фанаты] в некотором роде правы, потому что «Гарри Поттер» — это целый мир, и лучше, чтобы все звучало одинаково. Я уже даже говорила со своим издателем, что вообще было бы неплохо издать серию снова, но поменять имена. Я, конечно, за это уже не возьмусь, но если бы редактор взялся, то почему нет? Я не понимаю, почему это все так сложно. Раньше могло выйти хоть сколько угодно переводов — как с «Алисой в стране чудес» или «Винни-Пухом». Может быть, и с «Гарри Поттером» решатся. Ведь сам-то мой текст — и в этом я уверена — лучше другого русского перевода, потому что тот делали слишком быстро. Хотя бы поэтому.

Вы, кажется, не читали перевод «Росмэна»?

Нет. Я читала «Гарри Поттера» только по‑английски, и то на ходу. Но в какой-то момент начали выходить фильмы — так я узнала, как звучит перевод Оранского, Литвиновой и остальных. В принципе, я поняла, что такой перевод в кино меня устраивает, хотя фильмы мне не очень нравятся. Потом у «Росмэна» появились очень хорошие переводчики, но они стали заложниками перевода коллег: то есть не они придумали «Пуффендуй», который, на мой взгляд, ну очень странно звучит.

А с людьми из «Росмэна» вы не общались?

Нет, издатели меня ни видеть, ни слышать не хотели, они меня ненавидели.

Правда? А в чем это выражалось?

Мой муж мне рассказывал, что в «Росмэне» про меня говорили. Не то чтобы гадости, но из их слов становилось понятно, что меня знать нельзя и что я со своим переводом опустилась на самое дно, которое вообще существует. Что-то в этом духе. Поэтому даже если бы от них сбежали все переводчики, меня бы все равно не взяли.

Откуда такое отношение?

Потому что я была популярна в интернете. Потом правообладатели, агенты Роулинг, запретили мне выкладывать переводы — и я отдала сайт фанатам. Он до сих пор существует в каком-то виде, но я туда не захожу совсем.

У вас есть любимый герой?

У меня так не бывает. Много кто.

А вам надо как-то по особенному погружаться в персонажей, чтобы заговорить, как они?

У меня это происходит как-то само. Хотя, например, тот же самый Огрид говорит так, потому что я представляла свою школьную подругу — она медсестра в детской реанимации. Не полностью, конечно же, но что-то общее в них есть.

До переводческой работы какие у вас были любимые книги?

Ой, у меня очень много любимых книжек, и назвать самую-самую невозможно. Например, «Сага о Форсайтах» — даже не любимая, а какая-то особенная для меня книга. Я прочитала ее в 12 лет и потом перечитывала почти каждый год. Хотя на английском первая новелла совсем не произвела на меня впечатления. Меня очаровала именно работа переводчика. Долгое время очень нравился Набоков. Сейчас почему-то вдруг перестал. С «Мастером и Маргаритой» — то же самое.

«Гарри Поттер» сделал меня переводчиком, кем я родилась, — просто я об этом не знала. До меня дотронулись волшебной палочкой, и я пошла по своему пути.

С тех пор, как я стала переводчиком, я почти перестала быть читателем. Для себя я читала только по‑английски, потому что с текстом на русском у меня срабатывал рефлекс, и я начинала его мысленно редактировать. Так что в основном я читаю американскую, английскую литературу, и, как правило, всякую чушь, потому что перед сном.

А первую серьезную переводческую работу помните?

Да, «Эскмо» отдал мне на перевод The Volcano Lover Сьюзен Зонтаг. Я чувствовала такую ответственность, что закончила ее за четыре месяца. Книга была очень сложной, мне пришлось ее фактически переписать. Есть еще один перевод романа — так он звучит как чушь собачья. А я писала очень красиво. Каждый день подолгу сидела. Сын уходил в школу, муж — на работу, а я садилась за компьютер и сидела до самого вечера, а потом падала на диван.

Это было во время «Гарри Поттера»?

Вряд ли одновременно. На меня обратили внимание из-за «Гарри Поттера». Довольно известный в сфере человек, Макс Немцов, узнал обо мне и решил обратиться за помощью в переводе — получается, он и сделал меня настоящим переводчиком. Мы встречались в кафе, разговаривали очень долго про Роулинг, про книги в целом, про то и се. Я чувствовала себя случайно попавшей к святым и радовалась, что мне разрешили стать частью сообщества. А потом Макс дал мне книжку на перевод, — забыла, какую именно, вроде бы детектив — и она мне совсем не понравилась. Я честно об этом сказала. И тут Макс возликовал — сказал, что это была проверка и что на самом деле он собирался дать книгу Зонтаг. Ну, тут уже без разговоров — я, даже не читая, села переводить. В процессе уже выяснилось, что это очень тяжелая для перевода книга, но я все равно справилась. Правда, следующие книжки я все-таки сначала прочитывала.

Вы сейчас над чем-то работаете?

Нет. Я написала цикл рассказов в 2013 году, но потом появилось много дел, поэтому я только сейчас его дописала. Я хочу это где-нибудь издать. Пока не знаю, что из этого получится.

Вам сейчас больше хочется свое писать?

Мне давным-давно этого хотелось. Хотя, надо признать, работа над «Гарри Поттером» была не такая частая и не такая тяжелая, но я с удовольствием в свободное время занималась ерундой. Так что, может быть, я не такой уж и писатель. Хотя цикл рассказов всем очень нравится — я проверяла на разных людях.

Давайте вернемся к этой страшной истории с фанатами. Когда это началось?

Как только «Махаон» издал книгу с моим переводом, тогда и началось — и чем дальше, тем хуже. А перед пьесой («Гарри Поттер и проклятое дитя». — Esquire ) совсем уже взбесились: собирали подписи под петицией, чтобы меня выкинули вон, а мне писали, чтобы я сдохла и что меня убьют. Писали, что за мной следят, а я в такое сразу верю.

Эти угрозы когда-то переходили в реальные действия?

Пока, слава Богу, нет. Может, кто-то и следил за мной, но я их не видела. Вспоминать это не люблю.

Вы из-за этого не боитесь выходить из дома?

Слава Богу, я все быстро забываю, поэтому не очень боюсь. Вот сейчас с вами поговорю и буду некоторое время бояться.

Очень страшно, что фанаты волшебного мира «Гарри Поттера» могут пожелать кому-то смерти.

Как-то у нас в последнее время это стало принято. Собственно говоря, многих хотят убить.

А почему вы все-таки взялись за пьесу, несмотря на угрозы и петиции? Почему вам это было важно, если былого интереса к «Гарри Поттеру» уже не было?

Из-за денег. Мне предложили сумму, которую другим переводчикам не предлагают — не постранично, а так, чтобы я согласилась. Можно сказать, «Гарри Поттер» как-будто сделал мне подарочек, чтобы я могла пожить спокойно. Поэтому, естественно, меня волновала судьба «Проклятого дитя». Потом в издательстве мне сказали, что и не думали брать кого-то другого — даже несмотря на петицию. Потому что книги с моим переводом покупались прекрасно, а это и есть показатель. Хотя, может, они это для меня придумали.

Вас вообще волнуют отзывы? Прислушиваетесь или стараетесь избегать негативных комментариев?

Был период, когда старалась избегать любых комментариев, потому что они так сильно на меня действовали, что мой перевод начинал казаться мне кошмарным. Хотелось, чтобы обо мне забыли и ничего не говорили. Потом это прошло, в том числе и потому, что всякие умные люди, которым я верила, сказали, что это глупость. Ведь есть редактор, издатели — и они, наверное, лучше понимают, что хорошо, а что плохо.

Не знаю, можно ли в отношении вас говорить о тщеславии, но вы гордитесь своей работой?

Кто захочет, конечно, может [говорить о тщеславии].

Мне про вас интересно. Как вы относитесь к своей работе?

Так, что издала бы новый вариант.

Переговоры с издателем по поводу переиздания книг как-то двигаются?

Пока издатель, который мне периодически звонит узнать, как я поживаю, терпеливо меня выслушивает и говорит, что они «вяло разговаривают с агентами на эту тему». Насколько это правда, я не знаю.

Как считаете, «Гарри Поттер» сделал вас счастливой или, наоборот, принес больше проблем?

Он сделал меня переводчиком, кем я родилась, — просто я об этом не знала. Так что в этой истории есть что-то волшебное. И за это я преклоняюсь перед «Гарри Поттером». До меня дотронулись волшебной палочкой, и я пошла по своему пути. Даже мой характер изменился. Я никому не завидовала, потому что занималась своим делом. А я хорошо помню, что бывало наоборот, когда я делала какую-то ерунду. Благодаря «Гарри Поттеру» я смогла стать настоящим переводчиком и, более того, стала писать сама — а об этом мне говорили с самого детства: ты у нас писатель.

«Гарри Поттер» вас чему-то научил? Сама книга, а не работа с ней.

Да. Я поверила, что магия существует.

Вы находите какие-то доказательства?

Да. Разумеется, магия устроена не так, как в книге — без волшебных палочек. Но она существует. Просто мы очень зажаты и не пользуемся ей. Это я чувствую.

В пятницу, 20 июля, умерла переводчица Мария Спивак, известная прежде всего по переводам книг Джоан Роулинг — автора саги о Гарри Поттере. Работа Спивак была отмечена литературными премиями, однако особой любовью у поттероманов она не пользовалась: они даже создавали онлайн-петицию, чтобы отстранить Спивак от перевода книг Роулинг.

Директор российского книжного издательства «Фантом Пресс» Алла Штейнман в пятницу, 20 июля, сообщила о кончине переводчицы книг о Гарри Поттере Марии Спивак.

Информацию о смерти Спивак также подтвердила переводчица Ольга Варшавер.

Замечание по поводу «разбора переподческих полётов» относится к той неоднозначной репутации, которой Мария Спивак пользовалась у русскоязычных поклонников творчества английской писательницы Джоан Роулинг.

Спивак не была профессиональным переводчиком. Сама она так описывала свой приход в профессию в интервью порталу PotterLand .

По образованию я инженер-математик, и переводчиком стала волшебным образом – благодаря Гарри Поттеру. Наши судьбы похожи: ему внезапно открылось, что он колдун, а мне – что я переводчик. Для меня пересказывать иностранный текст своим языком – своим во всех смыслах: своим родным и своим индивидуальным – и передавать все нюансы этого текста – истинное наслаждение.

С Гарри Поттером Мария познакомилась на языке оригинала в 2000 году и тут же решила создать свой, авторский перевод книг Роулинг на русский язык. К тому времени у Спивак уже был опыт литературного перевода — она пересказала на русском языке культовый роман Дугласа Адамса «Путеводитель „Автостопом по Галактике“», и этот перевод пользовался успехом у её друзей.

В своей версии Спивак старалась переводить имена собственные почти буквально, так появились профессор Думбльдор, Невилл Длиннопоп и Злотеус Злей. При этом в официальном переводе от издательства «Росмэн» фигурировали Дамблор, Долгопупс и Северус Снегг.

С 2000 по 2002 год первые четыре книги Роулинг о мальчике со шрамом на лбу в переводе Марии Спивак были опубликованы на сайте НИИ «Гарри Поттер» . Однако после вмешательства правообладателей переводы были удалены, а Спивак продолжила работу над двумя следующими книгами серии под псевдонимом Эм. Тасамая.

В 2013 году у издательства «Росмэн» закончилась лицензия на издание произведений Джоан Роулинг на русском языке, и книги начал выпускать «Махаон», входящий в группу «Азбука-Аттикус». Новые издатели отказались от сотрудничества с переводчицей Мариной Литвиновой и её коллегами, сотрудничавшими с «Росмэном», и обратились к Спивак.

Позднее переводчица жаловалась, что некоторые из решений редакторов издательства привели к тому, что читатели невзлюбили её переводы. Вот что она рассказывала в интервью НИИ «Гарри Поттер».

Пока мой перевод лежал только в сети, я получала миллионы восторженных писем. А когда его издали, то я стала получать не только многочисленные ругательные отзывы, но и еще более многочисленные угрозы меня убить.

На сегодняшний день издано одиннадцать книг Джоан Роулинг в переводе Марии Спивак, включая «Фантастические твари и где они обитают», «Квидиш сквозь века» и «Сказки барда Бидля».

В 2017 году, когда издательство «Азбука-Аттикус» анонсировало издание новой книги о Гарри Поттере, представляющей собой печатную версию сценария спектакля «Гарри Поттер и проклятое дитя», противники переводов Спивак создали с просьбой пригласить для работы над проектом другого переводчика. Фанаты Гарри Поттера указывали, что «новые книги потеряли свой шарм и атмосферу и, более того, приобрели куда более неприятные черты».

Начиная с перевода имён и названий и заканчивая самим литературным стилем, данный перевод не просто меняет, а портит замечательное произведение. К примеру, несколько вариантов имён: профессор Дамблдор стал Думбльдором, Дурсли теперь Дурслеи, Северус Снейп (внимание!) - Злотеус Злей, Полумна - Психуна,
Мадам Хуч\Трюк - Мадам Самогони, Оливер Вуд - Оливер Древо. По всей видимости, издательство «Махаон» считает, что Психуны, Самогони и Жукпуки очень плодотворно влияют на детский разум.

Авторы петиции указывали, что в версии «Махаона» в книгах Роулинг появились грубые выражения и то, что они определили как «отсебятину» переводчика. Свои подписи в поддержку этой точки зрения поставили более 70 тысяч человек. Однако «Азбука-Аттикус» не прислушалась к их мнению и выпустила книгу, которая

Новая книга - это текст пьесы Джоан Ролинг, премьера постановки которой . Издательство "Азбука-Аттикус", владеющее правами на произведение, сообщило Лайфу, что переводом займётся Мария Спивак.

Её вариант адаптации на русский саги о юном маге известен в среде фанатов как альтернативный. Переводчица сама бесплатно публиковала его в Сети. На волне недовольства официальной версией книг от другого издательства "Росмэн" интересующиеся читатели, не знающие английского, пробовали читать книги в локализации Спивак. Нашлись и недовольные бесплатным переводом Марии: с момента выхода первой же книги.

В Сети неоднократно появлялись разборы перевода Спивак. Читателей смущает её литературный стиль. Пытаясь адаптировать лёгкий язык Роулинг, переводчица не брезгует просторечными выражениями. Кроме того, в переводах многие, но не все имена и фамилии героев буквально, дословно переведены на русский и обыграны в виде каламбура.

Участница форума "Хогсмид" в 2010 году провела детальный и въедливый анализ первого перевода Спивак. Проблемы возникают с первого же предложения. Приводим без изменений разбор первых двух абзацев "Гарри Поттера и Философского камня":

"Мистер и миссис Дурслей, обитатели дома № 4 по Бирючиновой аллее 1 , очень гордились тем, что могут в любое время заявить: у нас всё, слава Богу, совершенно нормально. Невозможно было представить, что такие люди окажутся замешаны в чем-то необычном, а уж тем более загадочном - они терпеть не могли всяких глупостей.

Мистер Дурслей работал директором фирмы под названием "Груннингс", которая производила свёрла. У мистера Дурслея, крупного мясистого мужчины 2 , практически полностью отсутствовала шея, зато под носом росли очень длинные усы 3 . Миссис Дурслей, худая блондинка, обладала шеей двойной длины 4 , что было как нельзя кстати, ибо эта леди 5 обожала заглядывать за чужие заборы и шпионить за соседями. У Дурслеев был маленький сын по имени Дудли - по мнению родителей, на свет ещё не рождался ребёнок прекраснее."

1. Privet Drive в оригинале. Privet переводится как "бирючина", тут всё верно. Но был ли смысл переводить это ничем не примечательное маггловское название?
2. Ну не говорят о людях "мясистые"!
3. Простите, а где ещё могут расти усы?! И почему они длинные? Large moustache - это скорее пышные усы.
4. Корявая фраза, не по-русски.
5. Называть Mrs Dursley "леди" - это перебор.

Спорные решения по переводу фигурируют и дальше:

Список имён под редакцией Спивак также стал популярен в соцсетях :

• Мадам Трюк - Мадам Самогони . В оригинале персонажа звали Madam Hooch , дословно "мадам Самогон".
• Клювокрыл (он же Крылоклюв) - Конькур . Спивак обыграла сложное имя гиппогрифа, мифического существа, смеси коня, льва, и орла. Использовались слова "конкур" и "конь", однако в оригинале всё намного сложнее, его звали Buckbeak, от слов buck - "брыкаться" и beak - крылья.
• Невилл Долгопупс - Невилл Длиннопопп . Оба перевода выглядят комично, учитывая тот факт, что родители Невилла по сюжету оказываются мучениками: их пытали, пока они не сошли с ума. Оба Долгопупса-Длиннопоппа живут в больнице.

Есть и более простые случаи, в которых Спивак приняла решение изменить имя:

• Северус Снейп - Злодеус Злей . В последней книге выяснилось, что Злодеус - настоящий герой, и его "злое" имя звучит абсурдно.
• Дадли - Дудли .
• Батильда Бегшот - Батильда Жукпук . "Жукпук" уже стало нарицательным названием переводов Спивак.
• Гилдерой Локхарт - Сверкароль Чаруальд . Имя самовлюблённого учителя Гарри из второй книги переиначено полностью.
• Плакса Миртл - Меланхольная Миртл . В имени привидения появилось несуществующее в русском языке слово.
• Распределяющая Шляпа - Шляпа-сортировщица .

Даже несмотря на то что заслуженные переводчики иногда