Подданные Мутесы в гостях у королевы Виктории Эта история сама по себе любопытна. В мае 1879 года один из миссионеров-протестантов собрался в Британию и пригласил с собой Мутесу. Мутеса очень заинтересовался такой поездкой и готов был на нее согласиться. Он даже спросил

Королева Виктория , родившаяся на свет 24 мая 1819 года, при крещении получила имя Александрины Виктории. Ее отец герцог Кентский, брат короля Вильгельма IV, умер в 1820 году, когда девочке было всего восемь месяцев от роду. С тех пор Виктория находилась под неусыпным надзором своей матери и ее ближайшего наперсника сэра Джона Конроя. Они настолько строго опекали девочку, что не позволяли ей одной выходить из дома или, упаси боже, появляться при дворе, который рисовался ее матери рассадником всяческих пороков. Вильгельм IV активно не любил свою невестку, герцогиню Кентскую. Он не без основания подозревал, что она лелеет тайные замыслы в случае его смерти занять положение регентши, пока ее дочери не исполнится восемнадцать лет. Надо думать, он получил истинное удовольствие, став свидетелем совершеннолетия Виктории. Это наслаждение не смог испортить даже тот факт, что сам он скончался всего месяц спустя. Молодая королева вступила на английский трон и стала править без помощи своей матери.

Эти годы, подобно елизаветинской поре, часто изображают золотым веком в истории Англии. Торговля процветала, промышленное производство набирало небывалую силу, повсюду вырастали оживленные города, а владения Британской империи простирались по всему миру. Среди множества изменений, происходивших в те годы, хочется отметить одно, наиболее существенное, - это отток населения из сельской местности в города. Если в 1801 году, согласно переписи населения, городское население составляло всего 30% от общего числа англичан, то уже к середине столетия эта цифра возросла до 50%, а в 1901 году в городах и их предместьях проживало 80% населения. Подобная тенденция, несомненно, была очень удобна для развивающейся промышленности, поскольку создавала неиссякающий резерв рабочей силы, но она же порождала серьезные проблемы. Из-за большой скученности в городах царили страшная грязь и нищета. На первых порах правительство пыталось закрывать глаза на бедственное положение неимущих горожан, но затем появились отдельные работодатели, которые пытались заботиться о своих работниках. Постепенно они осознали, что сделать это надлежащим образом можно только при наличии соответствующих государственных законов. Такие законы стали появляться под нажимом промышленников, и каждый новый закон, контролирующий условия жизни и труда рабочих, означал все большее вмешательство в жизнь британских граждан. Неуклонно росла армия государственных служащих: в 1832 году их было около 21 тысячи, к 1880 году уже свыше 50 тысяч, а в 1914 году на государственных предприятиях трудилось свыше 280 тысяч наемных работников.

На протяжении долгих лет королева Виктория являлась символом надежности и стабильности для всей нации. Эта женщина даже в юности проявляла необычайную силу характера, что доказывает ее отказ подписать документы во время болезни брюшным тифом в 1835 году. Однако подлинного величия она достигла, взойдя на английский престол. Уже в первый год ее правления один из журналистов отмечал: "Она ни на минуту не покидает своего поста - самая трудолюбивая и обязательная королева в мире". Хотя находились и такие, кто считал Викторию ограниченной и упрямой особой.

Через год после коронации, в 1838 году, королева влюбилась в своего блестящего кузена, принца Альберта Саксен-Кобург-Готского, вскоре состоялась свадьба. С тех пор Виктория во всем полагалась на мужа, признавая его интеллектуальное превосходство. Окружающие сразу же ощутили влияние принца Альберта. Если до того Виктория имела привычку спать допоздна, то уже на следующий день после замужества подданные увидели свою королеву, прогуливающуюся рука об руку с супругом в предрассветном тумане. Как язвительно заметил один из придворных: "Не самый лучший способ подарить стране принца Уэльского".

Это был исключительно удачный брак, хотя, естественно, и здесь не обошлось без некоторых разногласий: родители не всегда сходились во взглядах на воспитание детей. А детей у них было немало - девять. Первой, в 1840 году, родилась Виктория, впоследствии ставшая женой германского императора. За ней последовал в 1841 году Эдуард, принц Уэльский, - будущий . Кроме них было еще три мальчика и четыре девочки. Принц Альберт придавал большое значение семейной жизни, особо заботясь об образовании детей. Их супружеская пара на протяжении многих лет служила образцом для подражания всей Англии.

Если в прежние века члены королевского семейства часто отличались склонностью к азартным играм, выпивке и любовным похождениям, то нынешние монархи выражали ярое неодобрение всем этим порокам. Часть этого осуждения доставалась их старшему сыну, чересчур усердно предававшемуся радостям жизни. В наследство Виктория получила три имения - Букингемский дворец, Виндзорский замок и Королевский павильон в Брайтоне. То ли эти постройки были недостаточно вместительны для королевской семьи, то ли показались недостаточно приватными, но семья приобрела еще два дома - Осборн-Хаус на острове Уайт и замок Балморал в Шотландии. В этих местах они наконец-то обрели покой и уединение, о которых так мечтали. Позже королева Виктория писала: "Здесь мы можем спокойно прогуливаться, не опасаясь наткнуться на толпу любопытных".

Невзирая на пышную и великолепную коронацию королевы Виктории, дела в стране шли не так уж хорошо. В Англии назревал промышленный и сельскохозяйственный спад. Следующее десятилетие вошло в историю под названием "голодных сороковых". Страна нуждалась в принятии политических и экономических реформ, эта потребность выразилась в рождении двух мощных общественно-политических движений - чартистов и Лиги борьбы с хлебными законами.

Свое имя чартисты получили от названия программного документа - Народной хартии (по-английски "хартия" - charter). Она была направлена на преобразование парламентской системы и содержала шесть пунктов: всеобщее избирательное право (для мужчин), тайная подача голосов при выборе депутатов, разделение страны на равные избирательные участки, отмена имущественного ценза (то есть требования наличия значительной собственности для членов парламента), выплата жалования депутатам и, наконец, ежегодное переизбрание парламента. Изначально чартисты объединились для защиты интересов рабочего класса, но в страшные периоды голода и отчаяния эта организация привлекала к себе огромные толпы из разных слоев населения. К 1838 году по всей стране существовало свыше сотни чартистских организаций. Вот выдержка из их прокламаций: "Трудящиеся страдают под гнетом налогов и нередко голодают. Нам капитал не приносит прибылей, наш труд остается без вознаграждения. Работные дома переполнены, в то время как фабрики опустели". Ориентируясь на мирные пути решения проблемы, чартисты большие надежды возлагали на свои петиции в парламент с просьбой рассмотреть Народную хартию. Первая из них, составленная в 1839 году, собрала полтора миллиона подписей; следующую в 1842 году подписали уже три с четвертью миллиона человек. Наконец третья и последняя петиция, по слухам, имела шесть миллионов подписей. И все три раза парламент решительно отказывался рассматривать поданные петиции. Наряду с миролюбиво настроенным большинством существовала фракция внутри чартистского движения, которая призывала вести решительную борьбу вплоть до вооруженного восстания. Этим объясняется то подозрение, с которым относились сильные мира сего к чартистам - как умеренным, так и экстремистам. Конечно же, их приводили в ужас лозунги "Свобода любой ценой!" и "Мы будем свободны, пусть даже прольются реки крови".

Каждая неудачная петиция вызывала народные волнения. В 1839 году нечто подобное ожидалось на севере страны, вместо этого восстание вспыхнуло в валлийском - результатом стала смерть двадцати горняков. После неудачи в 1842 году беспорядки охватили промышленный Манчестер: рабочие заставили закрыть фабрики, разграбили продуктовые магазины, погибли несколько полицейских. Правительственные круги опасались всеобщей забастовки, но благодаря своевременному вводу войск Роберту Пилю удалось взять ситуацию под контроль. Когда в 1848 году петицию доставили на заседание парламента, воинственная часть чартистов собиралась провести штурм здания. Однако большое скопление войск и сильная непогода охладили их пыл, и все прошло спокойно. Начиная с этого времени чартистское движение стало терять свою силу. На континенте в 1848 году произошли революционные выступления - во Франции, в Австрии, в Германии, в отдельных районах Италии и Венгрии. Однако английские отделения не включились в эту борьбу, предпочитая строго следовать букве закона.

Хотя Народная хартия так и не была подписана, чартистское движение тем не менее сыграло свою роль. Оно обнажило бедственное положение трудящихся масс и привело к принятию некоторых важнейших законов. Так, в течение 1840-х годов правительство Роберта Пиля приняло Закон о шахтах (1842 год) и Фабричный закон (1844 год). Была создана Комиссия по здравоохранению в городах, следствием стал принятый в 1848 году Закон о здравоохранении. Прошло почти сто лет, и пять статей из шести, предложенных Народной хартией, получили законодательную силу - положение о ежегодных перевыборах так и не воплотилось в жизнь.

Вторым важнейшим течением в общественно-политической борьбе 1840-х годов стала Лига борьбы с хлебными законами. В отличие от движения чартистов, она была в основном ориентирована на средний класс и приобрела немало последователей среди свободомыслящего населения крупных городов. Например, в Манчестере многие горожане, недовольные властью лендлордов, вступали в Лигу. Хлебные законы, принятые в 1815 году, лимитировали ввоз в Великобританию дешевого импортного зерна (дешевле, чем 80 шиллингов за квартер). Члены Лиги открыто заявляли, что это отвечало интересам крупных землевладельцев - поставщиков зерна на английских рынках, поддерживавшим искусственно завышенные цены. Естественно, лендлорды единым фронтом выступили против Лиги, чьи разоблачения сулили им обвал цен и банкротство. Подобно чартистам, Лига имела свои отделения в различных регионах страны, что помогало собирать деньги в местные фонды (так, в 1844 году поступления составили 100 тысяч фунтов). Методы тоже были схожими - сторонники Лиги бомбардировали своими петициями парламент, а тот их благополучно отклонял.

Но у Лиги имелись и определенные успехи, к которым следует отнести проведение представителей в состав парламента. К 1845 году там было уже двенадцать "лигистов", и их пламенные речи оказывали заметное влияние на парламентариев. Решающую роль в этой борьбе сыграл и ужасный голод, разразившийся в Ирландии. В 1846 году был принят наконец Билль об отмене хлебных законов. Таким образом, труды Лиги не пропали даром: цены на продовольствие стабилизировались, и угроза народной революции исчезла.

В 1841 году в Ирландии была проведена перепись населения, которая выявила, что примерно половина из 9 миллионов ирландцев проживает в ужасных условиях - "в крохотных грязных хижинах без окон, где вся семья ютится в одной комнате". Многие из них арендовали микроскопические наделы земли у английских лендлордов, которые годами не появлялись в своих владениях, а лишь получали с них деньги. Основным продуктом питания ирландских крестьян являлся картофель как более экономичная культура: один акр картофеля способен был прокормить куда больше человек, чем та же площадь, засеянная пшеницей. Но в 1845 и 1848 годах ирландский картофель постигло грибковое заболевание, в результате чего весь урожай погиб на корню. Для местного населения это обернулось катастрофой. Мало того, что люди голодали, они еще и лишились возможности выплачивать арендную плату. Землевладельцы не церемонились: используя армию и полицию, они сгоняли с земли неплатежеспособных крестьян. Беда не приходит одна: голод сопровождался вспышками тифа и холеры.

Таким образом, новая перепись 1851 года показала, что свыше одного миллиона ирландцев погибли, а еще два миллиона эмигрировали, большей частью в США. Эти трагические обстоятельства послужили причиной отмены хлебных законов в Великобритании. Но страшная правда заключалась в том, что в Ирландии в тот период было вполне достаточно зерна. Просто этот продукт являлся слишком дорогим для нищих ирландцев. Поэтому урожаи исправно снимались и переправлялись на английские рынки. Правительство не предприняло никаких попыток помочь голодающему населению. Пока ирландцы гибли, лендлорды-англичане подсчитывали прибыли. Стоит ли удивляться, что эмигрировавшие ирландцы навсегда увезли с собой ненависть к Англии и ко всему английскому.

Лишь в начале 1850-х годов экономическое положение стало потихоньку выправляться после "голодных сороковых". В ознаменование этого, а также чтобы продемонстрировать всему миру промышленную мощь Великобритании, принц Альберт решил провести в 1851 году всемирную выставку. Для этого использовался стеклянный гигант Кристалл-Пэлас в южной части . Это здание общей площадью 21 акр было специально построено для выставки, оно имело треть мили в длину и не менее сотни футов в ширину. Первого мая 1851 года королева Виктория вместе с принцем Альбертом открыла выставку.

Сотни тысяч людей собрались, чтобы полюбоваться на чудеса техники со всего мира. Всемирная выставка имела небывалый успех. Несколько десятков стран представили свои машины, сырье, готовые товары, но почти все первые премии за качество были присуждены англичанам. По свидетельству "Таймс", сила и мощь Британии настолько подавляли, что на ее фоне "империи былых времен кажутся не более, чем захудалыми провинциями". , прекрасно осведомленный об отчаянной нужде, в которой пребывала большая часть населения Англии, горько жаловался на чрезмерную пышность выставки. Результатом этого мероприятия стала прибыль в 180 тысяч фунтов, которые были потрачены на покупку земельного участка в Южном Кенсингтоне. Позже там построили новый культурный центр, куда входили Музей науки, инженерного дела и промышленности, а также Музей Виктории и Альберта.

С начала 1850-х до конца 1870-х викторианская Англия переживала небывалый подъем. Рост населения и слабая конкуренция со стороны заграницы обеспечили надежный рынок сбыта для английских промышленных товаров. А производство шло непрерывным потоком благодаря высокопроизводительным станкам и новым изобретениям инженерной мысли. Единственной проблемой являлась бесперебойная поставка сырья, потребность в котором постоянно возрастала. За 25 лет (1850-1875 гг.) производство чугуна выросло с 2 миллионов до 6 миллионов тонн; добыча каменного угля увеличилась с 65 миллионов до 110 миллионов тонн за период 1856-1870 годов. Наибольший прогресс наблюдался в текстильной промышленности: за 1845-1875 годы выпуск продукции увеличился с 978 миллионов до 3 миллиардов 978 миллионов ярдов. Для перевозки всех этих товаров и исходного сырья пришлось срочно развивать систему железнодорожных путей. Первая железная дорога появилась в 1825 году, к 1850 году длина путей составляла 5 тысяч миль, а к 1875 году сеть дорог протянулась уже на 14,5 тысячи миль. Железнодорожная сеть связала главные города и порты страны, облегчая экспорт товаров и доставку продовольствия для населения. Некоторые города, такие как Кру и Суиндон, развивались именно благодаря железной дороге; их так и называли - "железнодорожные города". Но и другие населенные пункты много выиграли от развития железнодорожного транспорта. Лондон, например, получал рыбу из и Уэльса, уголь - из Йоркшира и центральных графств. Неожиданным результатом транспортной реформы стала необходимость согласованного хронометража в различных регионах страны - иначе невозможно было составить точные расписания поездов.

К 1870-м годам темпы индустриализации британской экономики начали несколько замедляться. Связано это было с усилившейся конкуренцией со стороны иностранных торговых компаний, особенно немецких и американских. Великобритания по-прежнему оставалась ведущей индустриальной державой мира, но разрыв между нею и остальными странами быстро сокращался.

Внутриполитическая ситуация в этот период была исключительно сложной, поскольку члены парламента постоянно образовывали группировки. Наиболее влиятельными фракциями являлись виги, радикалы, либералы, пилиты (последователи сэра Роберта Пиля) и тори. В какой-то момент первые четыре группировки объединились и образовали коалиционное правительство, однако оно продержалось недолго и распалось. Вслед за этим власть на короткий период перешла к тори, которых в свою очередь сменила оппозиционная группировка. Самой значительной фигурой той поры был виконт Пальмерстон, дважды занимавший должность министра иностранных дел: в 1830-1841 и в 1846-1851 годах. В 1855-1865 годах он занимал пост премьер-министра.

Своей главной заботой Пальмерстон считал укрепление престижа Британской империи во всем мире. Делая в 1850 году доклад по поводу внешней политики Великобритании, он произнес более чем четырехчасовую речь, завершил которую декларацией: "Британские подданные могут быть уверены, что в какой бы точке земного шара они ни находились, сильная и уверенная рука Англии защитит их от любой беды и несправедливости". В этом заключалась суть политики Пальмерстона - британские интересы превыше всего, независимо от того, насколько они обоснованны. Благодаря своему безграничному патриотизму Пальмерстон пользовался широкой популярностью у себя на родине.

Этому способствовали и успехи на мировой арене, которых добивалось министерство иностранных дел под руководством Пальмерстона. Англия претендовала на роль мирового арбитра, вмешиваясь в отношения между различными странами. Именно нажим со стороны Британии обеспечил Бельгии долгожданную независимость от Голландии. Это решение было закреплено договором 1839 года, в котором, между прочим, Англия гарантировала бельгийский нейтралитет (через 75 лет данный договор станет формальным поводом для вступления Британии в Первую мировую войну). К другим дипломатическим успехам Пальмерстона следует отнести вмешательство в Португалии в 1833 году (благодаря чему Британия приобрела надежного союзника в лице этого государства) и, наконец, успешное урегулирование "турецкого вопроса" в 1841 году, которое позволило ограничить русскую экспансию и обеспечить безопасность торговых путей в Индию.

Если урегулирование "турецкого вопроса" считалось самым большим триумфом Пальмерстона, то самым долгосрочным (по полезным результатам) следует признать войну между Британией и Китаем 1839 года. Английские торговцы давно уже наладили крайне выгодную торговлю опиумом, который они поставляли в Китай из Индии. Со временем торговля приняла такие масштабы, что китайские власти стали всерьез опасаться за здоровье нации. В 1839 году они приняли закон, запрещающий ввоз опиума на территорию страны, более того, утопили в море уже ввезенное зелье - всего на сумму свыше миллиона фунтов стерлингов. Пальмерстон не медлил ни минуты: он тут же направил в Китай морские и сухопутные войска и в конце концов вынудил китайцев подписать важнейшее соглашение, получившее название Нанкинского договора. По условиям этого договора Китай открывал для английской торговли пять важнейших морских портов: Гуаньчжоу, Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай. На территории этих "открытых портов" англичане получали право неограниченной торговли и свободу поселений. Фактически вся огромная страна (а в ней на тот момент проживало 350 миллионов человек) становилась рынком сбыта для Британии. Помимо того, китайцы обязались выплатить Англии 6 миллионов фунтов в качестве компенсации за нанесенный ущерб. Но самый главный успех заключался в том, что согласно этому договору, остров Гонконг поступал в аренду англичанам сроком на 150 лет - вплоть до 1997 года, когда он снова должен был вернуться под китайское управление.

Несмотря на все эти достижения, особой любви между королевой и ее министром иностранных дел не наблюдалось. Дело в том, что Пальмерстон довольно часто оказывал поддержку различным революционерам в Европе, которые добивались большей демократии в своих странах. На беду Пальмерстона, королева Виктория поддерживала дружественные отношения с монархами этих стран. Такое расхождение во взглядах не могло пройти министру даром. К тому же Виктория и Альберт не одобряли слишком бурную личную жизнь министра. В 1851 году Пальмерстон сделал ошибку, которая стоила ему министерского кресла, - он принес свои поздравления Луи Наполеону по поводу свержения французского короля Луи-Филиппа. Королева Виктория тут же потребовала отставки министра-вольнодумца. Вопрос о новом руководителе министерства иностранных дел повис в воздухе. В конце концов Пальмерстон согласился уйти в отставку, а его преемники изо всех сил старались впредь не допускать вмешательства королевской четы во внешнюю политику Британии.

В тот самый момент, когда Пальмерстон удалился от дел, разразилась Крымская война . Она началась в результате совместной попытки Британии, Франции и Турции ограничить российское присутствие в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке. С этой целью объединенные англо-французские войска вторглись в Крым для взятия русского морского порта Севастополь. Невообразимая грязь и болезни - вот что определяло лицо этой войны.

Здесь больше погибало от различных заболеваний, чем на поле боя. Факт тем более вопиющий, что английская публика впервые получила возможность ознакомиться с условиями жизни солдат благодаря регулярным репортажам, которые печатались в "Таймс". Когда говорят о Крымской войне , то чаще всего вспоминают женщину-героиню и абсолютно бессмысленную военную операцию. Женщину, прославившуюся на весь мир, звали Флоренс Найтингейл (1820-1910). Она была сестрой милосердия и вместе с маленькой группой таких же подвижниц пыталась оказывать медицинскую помощь пострадавшим солдатам. Ее называли "леди с лампой" из-за того, что каждую ночь она являлась в военный госпиталь к своим подопечным. Это была сильная, грубоватая женщина - на язык прямо-таки просятся слова "бывалый солдат". Во всяком случае, представители властей, с которыми она постоянно ругалась из-за своих больных, отмечали ее чисто "мужские качества", а отнюдь не женские добродетели.

Героизм отдельных личностей сочетался с грубейшими просчетами и стратегической тупостью руководства, ярчайший пример тому - атака легкой бригады английской кавалерии под Балаклавой, случившаяся 25 октября 1854 года. Произошла нелепая путаница, приказ руководства был неправильно понят, и в результате шестьсот кавалеристов бросили прямиком на русскую артиллерийскую батарею. Они скакали на пушки, которые беспрерывно палили по ним. В этой атаке полегло больше трети бригады. Французский генерал Сент-Арно так прокомментировал случившееся: "C"est magnifique, mais се n"est pas la guerre" ("Это великолепно, но это не война"). Лучшим доказательством тому служит поведение лорда Кардигана, командира злополучной бригады. Положив едва не половину своих людей на поле боя, этот вояка преспокойно вернулся на яхту, принял ванну, выпил за обедом бутылку шампанского и отправился спать. Невзирая на такие чудовищные ошибки, Севастополь в конце концов был взят и в 1856 году война завершилась. Это на шестьдесят лет продлило существование умирающей Оттоманской империи.

Неудачи, преследовавшие Британию в начале войны, заставили королеву в 1855 году вернуть Пальмерстона на пост премьер-министра. Если исключить недолгий перерыв в 1858 году, можно утверждать, что Пальмерстон оставался в этом качестве до самой смерти в 1865-м. И все это время газетные заголовки пестрели сообщениями о его успехах на международном поприще. К таковым относят и вторую войну с Китаем, и поддержку Пальмерстоном вновь образовавшегося государства Италия. Именно поддержка английского премьера помогла этой стране выжить после мучительного процесса объединения. Несмотря на все эти достижения во внешней политике, зенит Пальмерстона миновал - его пора близилась к концу.

Из всех колониальных владений Британии Индия была самой ценной и высокодоходной. Недаром ее называли "бриллиантом в короне" Британской империи. Индия представляла собой огромный субконтинент, больше трети которого находилось под властью Ост-Индской компании. На протяжении ста пятидесяти лет территория, подконтрольная Англии, непрерывно расширялась. Преследуя британские интересы, войска Ост-Индской компании вели постоянные войны с индийскими князьями и выигрывали их. Христианские миссионеры обращали индусов в свою веру, местные землевладельцы лишались своих владений, дешевые английские товары вытесняли с рынка местную продукцию и оставляли без работы ремесленников-индусов, европейские реформы отвергали и ставили вне закона некоторые индийские традиции, которые казались им неприемлемыми. К таковым относились "тагги" (жертвенные убийства) и "сати" (индийский обычай самосожжения вдовы на погребальном костре вместе с телом мужа).

Накопившееся недовольство бесцеремонным вмешательством в жизнь страны вылилось в открытый мятеж, который вспыхнул в 1858 году в северных и центральных областях Индии. Отдельные подразделения Бенгальской армии (сипаи) атаковали британские войска, нападали на гражданские поселения. В ходе сражений пострадали города Дели, Кайпур и Лакхнау. Английские историки расписывают зверства, чинимые индусами, но не любят распространяться об ответных карательных операциях. Восстание не ограничилось одной только армией, сипаев поддержали многие местные землевладельцы и некоторая часть индийского крестьянства. Справедливости ради следует отметить, что большая часть Британской Индии оставалась лояльной по отношению к метрополии, и в ноябре 1858 года мятеж был окончательно подавлен. Неизбежным результатом этого кровавого эпизода стало возросшее недоверие британцев к местному населению. Заодно британское правительство позаботилось упразднить управление Ост-Индской компании в Индии и заменило его собственным. В армии увеличили количество европейцев взамен дискредитировавших себя бенгальцев. Генерал-губернатора теперь стали именовать вице-королем, дабы подчеркнуть, что контроль над Индией осуществляют Британская корона и представляющее ее правительство, а вовсе не Ост-Индская компания.

В Европе у Пальмерстона тоже возникли сложности: сначала его "переиграл" русский царь в 1863 году, а затем и германский канцлер Бисмарк (в 1863-1864 годах). У него по-прежнему возникали разногласия с королевой Викторией касательно внешней политики государства. Дело дошло до того, что смертельно больному принцу Альберту пришлось подняться с постели и сделать открытое заявление по поводу письма Пальмерстона к американским северянам, которые в тот момент вели гражданскую войну с южными штатами. Если бы не этот самоотверженный поступок принца, Англии было бы не миновать войны с Соединенными Штатами.

Королева Виктория буквально боготворила своего мужа. Это подтверждается выдержками из ее дневника и многочисленными письмами. Принца Альберта она характеризовала не иначе как "мой возлюбленный муж, мое совершенство", считала, что он возвысил монархию "до величайших вершин почета". Вот строки, написанные рукой королевы Виктории: "Я только тогда чувствую себя счастливой, когда Альберт рядом со мной". Можно представить, каким сокрушительным ударом оказалась для нее смерть супруга. Четырнадцатого декабря 1861 года принц Альберт скончался от сыпного тифа в Виндзорском замке, и неутешная Виктория до конца жизни оплакивала эту утрату. Она продолжала выполнять королевские обязанности, присутствовала на заседаниях кабинета министров, но перестала выходить в свет, на долгие годы превратившись в "виндзорскую вдову". Со временем скорбь по поводу постигшего ее несчастья понемногу утихла, и королева более активно включилась в общественную жизнь. С конца 1860-х годов имя Виктории снова замелькало на страницах газет в связи с борьбой двух ее премьер-министров - Гладстона и Дизраэли.

После смерти Пальмерстона в 1865 году на политическую арену выдвинулись две яркие фигуры - лидер консерваторов Дизраэли и Гладстон, возглавлявший партию либералов. Оба являлись незаурядными личностями, преданными интересам своих партий, и, естественно, ненавидевшими друг друга. По своим религиозным убеждениям Уильям Гладстон (1809-1889) был ярым англиканином и, похоже, считал, что его главное предназначение - быть проводником Божьей воли в жизнь. Подобная надменность раздражала королеву Викторию, она писала с негодованием: "Он всякий раз разговаривает со мной так, будто держит речь на открытом заседании". Сохранились воспоминания, что как-то Гладстон опоздал на встречу с королевой. В качестве извинения он заявил, что у него три руки, и в ответ на немой вопрос Виктории пояснил: "Помимо правой и левой, у меня еще рука за спиной". На что королева холодно отрезала: "Нам не смешно". Но главная причина ее неприязненного отношения к Гладстону заключалась не столько в его личных качествах, сколько в том, что в глазах всего света он являлся олицетворением радикальной политики, которую королева не одобряла.

В отличие от Гладстона, Дизраэли был любимчиком Виктории. Бенджамин Дизраэли (1804-1881) происходил из обеспеченной еврейской семьи, являлся автором нескольких романов. Умный и честолюбивый политик, он быстро понял, что королевой легко управлять при помощи лести. Дизраэли писал: "На лесть падки все, и когда вы имеете дело с особами королевской крови, нужно использовать этот инструмент, не боясь хватить через край". Именно он, занимая в 1847 году кресло премьер-министра, изобрел для своей повелительницы титул "императрица Индии", чем немало потрафил Виктории. За наградой дело не стало: в том же самом году он получил титул графа Биконсфилда, придуманный специально для него.

Итак, Британия - в почетном качестве "мастерской мира" - несомненно благоденствовала. Но за этим подъемом скрывалась боль и нищета тех самых людей, которые своим каторжным трудом за мизерную плату обеспечивали процветание Британии. Владельцы предприятий часто предпочитали нанимать на работу детей, поскольку эти маленькие, проворные труженики почти ничего не стоили. Парламент неоднократно принимал акты, направленные на улучшение условий труда детей, но, несмотря на это, в 1874 году на хлопкопрядильных фабриках по-прежнему надрывались свыше 67 тысяч английских детей моложе тринадцати лет. В 1871 году лорд Шефтсбери произнес прочувствованную речь, в которой описывал, как маленькие работники кирпичного завода, "почти голые, бредут, сгибаясь в три погибели под тяжестью сырой глины".

Практически все правительства в XIX веке принимали меры по улучшению условий труда, образования и стандартов жизни рабочих. Гладстон и Дизраэли не стали исключением, они продолжали трудиться в том же направлении. Гладстон занимал пост премьер-министра в 1868-1874 годах. Его кабинет провел законы, касающиеся университетской , государственных предприятий и службы в армии, которые значительно облегчили жизнь простого народа Англии. Однако чаще всего его вспоминают за крайне непопулярный закон о торговле спиртными напитками 1872 года. Этот закон ограничивал продажу горячительных напитков по времени. По язвительному замечанию самого Гладстона, либералов "смыло" с выборов 1874 года "потоком пива и джина". По возвращении к власти в период 1880-1885 годов и в 1886 году он снова вернулся к законотворческой деятельности: был принят Акт о собственности замужних женщин (1882 год), позволявший английским миссис сохранять финансовый контроль над своей собственностью, а также Акт о тайном голосовании.

Правительство Дизраэли (1874-1880 гг.) провело законы по улучшению здравоохранения, законы о фабричных рабочих и специальные законы, повышающие безопасность судоходства. Оно же официально признало тред-юнионы (профсоюзные организации по профессиональному признаку). Менее глобальный, но весьма полезный акт - в буквальном смысле улучшивший атмосферу в парламенте запрещал сбрасывать вредные промышленные отходы в реки. До того в жаркие сезоны от Темзы поднималась такая ужасная вонь, что многострадальную реку прозвали Великой Вонючкой .

Все перечисленные законы, несомненно, являлись важными и полезными, но все же наибольшее значение предавалось реформе избирательной системы в стране. В 1867 году правительством консерваторов был принят второй Акт о реформе парламентской системы. Он увеличил численность электората с 1,36 миллиона до 2,46 миллиона чело¬век. Примеру консерваторов последовали либералы: они в 1884 году приняли аналогичный Акт - третий по счету, который повысил численность электората до 5,7 миллиона человек - главным образом за счет сельскохозяйственных районов. Это расширение количества голосующих в сочетании с практикой тайного голосования (1872 г.) и законом против коррупции на выборах (1883 г.) давало возможность партиям обращаться все к более широкой аудитории избирателей.

В этот период появились новые общественно-политические теории. Наиболее значительную из них выдвинули Карл Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895), некоторое время проживавшие в Англии. Совместными усилиями они написали "Коммунистический манифест", опубликованный в 1848 году. Энгельс с интересом следил за движением чартистов, хотя ни он сам, ни Маркс не принимали активного участия в политической жизни страны. В XIX веке вышла в свет книга Маркса "Капитал", содержащая экономический, политический и общественный анализ жизни общества. Она стало программным произведением для коммунистических режимов, возникших в различных европейских государствах в следующем столетии.

Из научных открытий XIX века следует отметить теорию эволюции, представленную британским ученым Чарльзом Дарвином (1809-1882) в его книге "Происхождение видов" (1859 год). У этой теории нашлось множество разгневанных противников, которые никак не могли согласиться с утверждением Дарвина о том, что человек произошел от обезьяны, а вовсе не был создан по образу и подобию Бога. Однако большинство ученых поддержали концепцию английского ученого, вскоре ее начали применять не только в области естествознания, но и в более широком смысле. Возникло целое направление - дарвинизм, распространявшее принцип борьбы за существование на человеческое общество и существовавшие культуры. Эволюционную теорию Дарвина использовали для оправдания колониальной политики продвинутой в экономическом и демократическом плане Великобритания в более отсталых странах.

Расширение Британской империи

На протяжении всего XIX столетия Британская империя продолжала укрепляться и расширяться. За последнее двадцатилетие она выросла по меньшей мере на три с половиной миллиона квадратных миль. Грубо говоря, британские колониальные владения можно было поделить на три части: это самоуправляющиеся территории с белым населением - к ним относились Канада, Австралия и Новая Зеландия; Индийская империя и, наконец, множество в Африке, Юго-Восточной Азии, сюда входили также Карибы и другие острова, затерянные в мировом океане. Сложно дать однозначные объяснения такой бурной экспансии. Обычно торговцы, расширяя и укрепляя зарубежные рынки, рассчитывали на военную поддержку со стороны правительства. И их ожидания вполне оправдывались: где бы ни находилась интересующая территория, сочетание местных факторов, а также экономических и политических мотивов обеспечивали торжество британских интересов. В Африке исследователи и миссионеры прокладывали новые пути для соотечественников-торговцев. В конечном счете все сводилось к защите и усилению торговых объединений.

В XIX веке английская публика с живейшим интересом следила за приключениями исследователей и путешественников. Самым известным среди них был доктор Дэвид Ливингстон (1813-1873 гг.), занимавшийся проповеднической деятельностью и основавший миссионерские посты по всей Африке. От него не отставал молодой американский журналист валлийского происхождения Г.М.Стэнли (1841-1873). Газета отправила его в глубь Африканского континента на поиски Ливингстона. Когда долгожданная встреча состоялась, американец произнес исторические слова: "Доктор Ливингстон, я полагаю?" По мнению некоторых циников, поиски были абсолютно напрасны - Ливингстон и не думал "теряться". Среди других британских исследователей следует отметить Ричарда Бертона и Джона Ханнинга Спика, которые в 1858 году добрались до озера Танганьика и исследовали малодоступные истоки Нила.

Имперская идея вызывала смешанные чувства у британцев. С одной стороны, она сулила расширение торговли, а следовательно, новые прибыли. Но, помимо этого, многие разделяли убеждение, что Британия обязана нести свои идеалы демократии и законности "примитивным" народам. Киплинг называл это "бременем белых". Джозеф Чемберлен (1836-1914), занимавший пост министра колоний в 1895-1903 годы, стремился максимально расширить британские владения - в идеале на всю планету: "По сути, мы являемся владельцами великого имения, а в обязанности хорошего хозяина входит всемерно развивать свои владения". Однако это настойчивое желание к расширению империи и навязыванию "цивилизации" часто приводило к печальным последствиям, порождая бесчисленные конфликты и войны на территориях колониальных стран.

Позиции Гладстона и Дизраэли по поводу расширения Британской империи очевидным образом разнились. Дизраэли являлся ярым поборником имперской идеи. Смысл ее заключался в постоянном поддержании в британцах гордости за свою великую страну путем проведения активной внешней политики. Вступив в должность премьер-министра в 1847 году, он активно искал пути для расширения Британской империи. Его правительство в 1875 году купило у Египта 45% акций Суэцкого канала на сумму четыре миллиона фунтов стерлингов, обеспечив таким образом Англии постоянный доход от транспортных операций в этой крайне важной зоне (дело в том, что Суэцкий канал значительно - на 10 тысяч километров - сокращал морской путь из Европы в Индию, Австралию и дальневосточные колонии Британии). Дизраэли также финансировал военные акции в защиту британских интересов. К их числу относится оккупация Трансвааля в 1877 году, зулусская война 1879 года и поддержка шаха Афганистана в его войне против России в 1878 году. Гладстон не поддерживал подобных действий, считая их аморальными. Он неоднократно произносил речи по поводу "сожженных деревень, ни в чем не повинных женщин и детей, обреченных на гибель", призывал своих слушателей "помнить о правах дикарей".

Тем не менее никто не назвал бы Гладстона открытым противником имперской идеи. Да, он отозвал британские войска из Афганистана, придя к власти в 1880 году. Но независимость бурам даровал лишь после не слишком удачной для Англии войны. В 1882 году либеральное правительство санкционировало оккупацию Египта - действие, значительно облегчившее дальнейший захват Судана.

В 1878 году под давлением Великобритании и Франции правитель Египта отрекся от трона и передал финансы страны в ведение англичан и французов. Антиевропейские восстания в Египте заставили Гладстона в 1882 году отправить в страну экспедиционный корпус для наведения порядка. Ситуацию удалось стабилизировать, однако Гладстону не хотелось отправлять войска в зависимый от Египта Судан, где мусульманский религиозный лидер Махди призывал к священной войне. После долгих размышлений он все же согласился на вмешательство и приказал генералу Гордону выдвинуться в Хартум и обеспечить эвакуацию из Судана британских чиновников и египетских солдат. К несчастью, генерал Гордон считал, что ему предназначено Богом стать спасителем Судана. Дервиши - воины Махди - осадили Хартум, но Гладстон не спешил высылать подкрепления, хотя общественное мнение этого требовало. Наконец премьер уступил, и британские солдаты поспешили к Хартуму, но за два дня до прибытия подкреплений Хартум пал, а генерал Гордон был убит.

Ирландский вопрос оставался одним из самых животрепещущих на протяжении всего XIX столетия. Неурожай картофеля 1845-1849 годов, повлекший за собой жестокий голод, выявил страшную нищету и отчаяние, в котором пребывало население Ирландии. В 1858 году ирландские католики, эмигрировавшие в Соединенные Штаты, создали тайное общество, известное как "Братство фениев". У него нашлось немало сторонников и на территории самой Ирландии. Фении ставили своей целью "освободиться от владычества английской королевы и провозгласить свою страну независимой демократической республикой". К 1865 году, по словам лидера фениев Джеймса Стефенса (Стивенса), под его началом было уже 85 тысяч человек, готовых к вооруженной борьбе. Однако британские власти имели в рядах заговорщиков своего информатора и заблаговременно узнавали о всех готовящихся акциях. Так, ирландцы собирались в 1867 году атаковать Честер-Касл, но узнав о предательстве, отменили нападение и скрылись. Полиции пришлось довольствоваться брошенным повстанцев. Более драматический инцидент произошел в сентябре того же года, когда фении устроили двум своим "братьям" побег из-под стражи. В результате нападения был убит один полицейский. В его смерти обвинили троих схваченных фениев, и хотя было известно, что это не они стреляли в полицейского, их все же признали виновными и повесили. Позже казненных фениев стали именовать "манчестерскими мучениками".

Гладстон хорошо осознавал серьезность ирландской проблемы. Заняв в 1868 году место во главе правящего кабинета, он объявил, что видит свою миссию в том, чтобы "навести мир и порядок в Ирландии". Увы, он не слишком в этом преуспел, все меры, предпринимаемые его правительством оказались запоздавшими и недостаточными. Вначале Гладстон пытался придерживаться политики умеренности и терпимости. В 1869 году был принят Акт об Ирландской церкви, даровавший большую свободу католикам, к числу которых принадлежало большинство ирландцев. Согласно этому акту протестантская церковь переставала занимать главенствующее положение в Ирландии. Вслед за тем, в 1870 году был принят Земельный акт для Ирландии, сделавший попытку защитить крестьян от произвола лендлордов - в частности, акт запрещал вводить "непомерную" ренту. К сожалению, законодатели не позаботились точно определить размер "непомерной" ренты, а потому польза от акта была сведена к нулю. Тем временем недовольство в народе возрастало и грозило вылиться в открытое восстание. Напуганное правительство во главе с Гладстоном приняло Акт о подавлении - по сути, закон о приостановке конституционных гарантий. Данный акт передавал полиции куда больше полномочий и дозволял вводить значительный контингент войск в мятежные области. Власти не преминули воспользоваться данной им властью, в результате в маленькой Ирландии оказалось больше солдат, чем во всей огромной Индии.

Ирландская проблема продолжала оказывать значительное влияние на британскую политику. На серьезность положения указывает тот факт, что в период с 1880 по 1895 год четыре из шести правительств вынуждены были уйти в отставку именно по причине ирландских беспорядков. Решающую роль в этом сыграл блок ирландских националистов (примерно восемьдесят человек) в британском парламенте. Возглавлял их Чарльз Стюарт Парнелл, который и сформулировал их главное требование - предоставление Ирландии самоуправления, так называемого гомруля. В 1885 году они вынудили уйти в отставку либеральное правительство Гладстона, за ним "слетело" консервативное правительство Солсбери и вновь консерваторы под началом Гладстона (1886 год).

Кризис 1886 года, связанный с ирландским гомрулем, привел к расколу либеральной партии и образованию группировки юнионистов, чье молчаливое попустительство позволило консервативному правительству продержаться у власти два срока: сначала под руководством маркиза Солсбери в 1886-1892 годах, а позже Бальфура в 1895-1905 годах. Эти два юнионистских правительства предпринимали жесткие меры по установлению порядка и законности в Ирландии. Акт о продаже 1891 году дал возможность фермерам приобретать в собственность землю. Дополнительной радостью для английского правительства стала компрометация Чарльза Парнелла в 1891 году, когда выяснилось, что он уже девять лет живет с разведенной женщиной.

В 1893 году Гладстон сделал последнюю попытку ввести гомруль для Ирландии. И хотя билль прошел палату общин, лорды решительно отвергли его. В конце концов Гладстон ушел в отставку в 1894 году, на последовавших в 1895 году выборах снова пришли к власти консерваторы в союзе с либералами-юнионистами. Таким образом, все попытки Гладстона разрешить ирландскую проблему потерпели провал. Мало того, эта ситуация нанесла партии либералов такой серьезный урон, что, судя по всему, излечение было невозможно.

В последние два десятилетия XIX века большая часть Южной Африки оказалась под влиянием европейских империалистических держав: Британии, Франции, Германии и Бельгии. Главную роль в британской колонизации Южной Африки сыграл Сесил Роде (1853-1902). Одержимый имперской идеей, он разработал беспрецедентный проект железной дороги, соединяющей мыс Доброй Надежды с Каиром и полностью проходящей по британской территории. Однако на пути его планов встали африканеры, или буры, из Южной Африки, которые вовсе не собирались превращаться в подданных Британской империи. Буры образовали свои государства - демократические республики Трансвааль (с 1856 года Южно-Африканская Республика) и Свободное Государство Оранжевой реки, которые занимали стратегически важные территории. Британские империалисты во главе с Родсом стремились завладеть этими независимыми республиками. Сесил Роде вложил в это дело немалые личные средства, а он был новоявленным миллионером с годовым доходом свыше 1 миллиона фунтов стерлингов, контролировавшим всю алмазную и большую часть золотой промышленности Южной Африки. На деньги Родса были основаны британские колонии (естественно, с белым населением) возле северных границ бурских государств. Возникшие на их месте Северная и Южная Родезия названы в честь Сесила Родса, их основателя.

Интерес британских компаний неслыханно подогрело открытие в 1886 году крупных месторождений золота на территории Трансвааля. На построенные шахты толпой хлынули иностранцы - "уитлендеры", как их здесь назы¬вали, - многие из них являлись британцами. Очень скоро возникла угроза, что африканеров вытеснят из их собственного государства. Для борьбы с подобным положением вещей буры использовали жесткое налогообложение уитлендеров, а также принимали законы, запрещавшие пришлым голосовать и занимать государственные посты. Тогда Роде в тайном сговоре с британским правительством стал готовить государственный переворот в Трансваале. Основной расчет он делал на уитлендеров, которым контрабандой переправлялось оружие. Одновременно с восстанием должно было состояться иностранное вторжение под началом ставленника Родса - некоего Джемсона. Однако задуманная операция потерпела крах: отряд Джемсона попал в плен к бурам, нерешительные выступления уитлендеров были легко подавлены. В результате эта авантюра лишь послужила укреплению международного престижа Трансваальского президента Пауля Крюгера. Джозеф Чемберлен, английский министр колоний, попытался надавить на него, требуя принять господство Великобритании, но получил гордый отказ. Это дипломатическое давление и крупное скопление войск на границе Трансвааля привели к тому, что в октябре 1899 года разразилась война.

Эта война велась между Британской империей и двумя слабонаселенными республиками африканеров - Трансваалем и Оранжевой. Вначале благодаря более совершенной тактике, лучшему оружию и отличному знанию местности перевес был на стороне буров. В течение одной "черной недели" в декабре 1899 года англичане потерпели три поражения. Буры осадили важнейшие города - Мейфкинг, Леди-смит и Кимберли. Но затем британские войска постепенно развернули наступление. Когда 18 мая 1900 года они освободили Мейфкинг, в Британии устроили шумные празднества. Это показывает, насколько британская общественность была напугана успехами буров на первом этапе войны. Тем временем британцы продолжали наступление в Африке, и к июню 1900 года им удалось захватить столицу Трансвааля - Преторию. Буры еще сопротивлялись, но независимая республика Трансвааль прекратила свое сущетвование.

На том война окончилась, по крайней мере так думали британцы. Буры, однако, развернули партизанскую войну: небольшие группы так называемых коммандо нападали на английские аванпосты, атаковали железнодорожные пути, а затем незаметно растворялись в окружающих лесах. Чтобы положить конец этой тактике булавочных уколов, лорд Китченер, новый главнокомандующий африканской компанией, изобрел концентрационные лагеря - огражденные территории для "концентрации" населения уединенных ферм (там же содержались и пленные буры). Наряду с этим англичане десятками жгли поместья буров - все для того, чтобы лишить помощи и убежища партизанские отряды. В 1902 году бурам пришлось сдаться. Они заплатили дорогую цену за свое упорство: свыше 20 тысяч африканеров погибли в концлагерях, где страшная скученность и болезни были нормой существования. Но и британцы оказались в сложном положении. Они выиграли войну, но потерпели моральное поражение. Идея концентрационных лагерей и прочие негуманные меры подверглись жестокой критике на заседаниях парламента. Лидер либералов, сэр Генри Кэмпбелл-Баннерман во всеуслышание заявил, что война выиграна "варварскими методами". В конце концов британцы выделили 3 миллиона фунтов на восстановление разрушенных бурских ферм, причем работы должны были осуществлять войска Китченера. Итак, война окончилась аннексией спорных территорий, но британские власти особо подчеркивали, что новое правление вовсе не означает установления равенства между белыми и черными жителями бывших республик. Империалисты в довольно потирали руки и строили планы, как обустроить новое приобретение, - они намеревались создать на юге Африки процветающее государство с доминирующим европейским населением, приносящее баснословные прибыли метрополии.

На протяжении всего XIX века английские рабочие из промышленных районов объединялись в первые профсоюзы и пытались добиться улучшения условий труда и больших политических прав. Но в 1834 году общественное внимание и сочувствие привлекла к себе шестерка сельскохозяйственных рабочих из небольшой деревушки Толпаддл в графстве Дорсет. Им вменили в вину создание тайного общества и выслали на каторжные работы в Австралию. Общественный резонанс был таков, что "толпаддлских мучеников", как называли несчастных в печати, в конце концов освободили от наказания. В течение 1840-х годов темой номер один являлась деятельность чартистов и Лиги борьбы с хлебными законами, но уже в 1850-х годах стали активно действовать союзы для защиты наиболее квалифицированных рабочих. Эти юнионы (объединения) "нового образца" ставили вполне конкретные цели - повышение зарплаты и улучшение условий труда для своих членов, вместо изменения всего общества. Особую активность проявило "Объединенное общество плотников", которое к 1870 году уже имело свыше 10 тысяч членов и 230 отделений в различных городах. Представители тред-юнионов всемерно подчеркивали, что они не являются революционными организациями и в конечном счете добились своего - в 1871 году они были официально признаны и разрешены британским правительством.

В 1868 году в Манчестере открылся Первый конгресс тред-юнионов. Своей задачей он объявил "дальнейшее сближение отдельных союзов для того, чтобы совместными усилиями способствовать принятию законов, касающихся трудящегося класса Британии". Тред-юнионы, присутствовавшие на этом конгрессе, заведомо представляли интересы только квалифицированных рабочих. Но в 1870-х и 1880-х годах стал появляться новый вид организаций - для неквалифицированных трудящихся. К концу столетия тред-юнионы оказывали значительную поддержку Независимой лейбористской партии, организованной в 1889 году шотландским социалистом Кейромом Харди (1856-1915). В 1892 году он стал первым делегатом парламента от лейбористской партии. По сообщениям журналистов, появление Харди в парламенте произвело фурор - он пришел "в замасленном рабочем комбинезоне с символической кепкой на голове, в сопровождении шумного духового оркестра". Все это было не дешевой бравадой, но признаком изменения политических и социальных условий в стране. На выборах 1906 году лейбористская партия сумела провести в парламент уже 29 своих членов.

В 1897 году Виктория отпраздновала свой бриллиантовый юбилей - шестьдесят лет царствования. Это событие сопровождалось небывалым подъемом патриотизма, вся нация ликовала. По утверждению "Таймс": "Никто и никогда не пользовался таким почетом и уважением, как наша королева". А ведь ей приходилось править страной с очень разнородным населением. В некоторых уголках Англии до сих пор сохранились старинные деревеньки с патриархальным укладом - их добропорядочные обыватели во главе с приходским священником, казалось, все еще жили в предыдущем веке. А наряду с ними возникали и росли многочисленные города с мощными промышленными предприятиями - именно они создавали лицо современной Британии. В политике тоже постоянно происходили изменения, образовывались и вновь распадались различные группировки внутри парламента. В период между 1880 и 1914 годами существовали партии либералов, консерваторов, вигов, тори, либеральных радикалов, либеральных юнионистов, тори-демократов, юнионистов, лейбористов, либерал-лейбористов, независимых лейбористов, ирландских националистов - как только они себя ни называли.

Виктория умерла 22 января 1901 года в Осборн-Хаусе. Ее правление - самое продолжительное в . Оно длилось так долго, что лишь семидесятилетние старики могли припомнить, как они жили при другом монархе. Оборотная сторона такого долголетия - никто из придворных лиц не знал, как устраивать похороны королевы, все пребывали в растерянности. Кончина Виктории оказалась большим ударом для нации. Людям казалось, что с ее смертью закончилась целая эпоха - эпоха процветания и оптимизма, и что там ждет впереди - никому не известно.

- величайшая английская королева

после Елизаветы Первой.

Виктория пробыла на троне 63 года — больше, чем любой другой британский монарх.Виктория родилась в Лондоне 24 мая 1819 года.

Отцом Виктории был Эдуард Август, герцог Кентский, четвёртый сын короля Георга III.
Матерью будущей королевы Виктории была Виктория Саксен-Кобург-Заальфельдская, герцогиня Кентская.

Отец Виктории умер от воспаления легких, когда дочери было 8 месяцев. Викторию воспитывала мать-немка, потому первые годы жизни будущая королева Великобритании говорила только на немецком языке.
Виктория получила хорошее образование и владела несколькими языками: английский, немецкий, французский, итальянский. 20 июня 1837 году умер король Великобритании Вильгельм IV.

Он не оставил законных наследников и на британский трон взошла его 18-летняя племянница

Виктория.

Викторианская эпоха началась 20 июня 1837 года с восхождением на трон юной королевы Виктории. Александрина Виктория родилась в семье герцога Кентского Эдуарда и Виктории Саксен-Кобург-Заальфельдской. Будущая королева лишилась отца в младенческом возрасте. Ее воспитывали мать и друг семьи (по некоторым источникам - любовник матери) Джон Конрой.

Воспитание это нельзя было даже отдаленно признать гуманным. До вступления на трон, Виктория, по сути, сидела взаперти - этот стиль воспитания впоследствии начали называть «Кенсингтонской системой». Мать вместе с амбициозным и напыщенным сэром Конроем контролировали все - от распорядка дня, до людей, с которыми стоило или не стоило общаться Виктории.

Вполне логично, что сразу после восхождения на трон, юная королева запретила Джону Конрою не только быть ее регентом и давать советы, к чему он явственно стремился, но и вообще появляться при дворе. К счастью, такое воспитание не погубило в Виктории женщину. Она не была красавицей даже по меркам той эпохи - невысокого роста, полновата, грубоватые черты лица (наследство от матери-немки). Тем не менее, через несколько лет после коронации Виктория вышла замуж за своего кузена по матери Альберта Саксен-Кобургского.

Принц Альберт и королева Виктория. Фотография

И, хотя многие считают, что замужества ей страшно хотелось, чтобы услать из Букингемского дворца мать, которая пыталась ее контролировать, брак оказался счастливым.

За 21 год королева произвела на свет девять детей. Однако, ей было суждено пережить столь любимого мужа - Альберт умер от тифа в 1861 году, в возрасте всего 42 лет.

С тех пор Виктория ни разу не снимала траур и почти не появлялась на публике - ее горе было абсолютно искренним

Правление Виктории продолжалось 64 года. За это время «рейтинг» королевы в народе менялся несколько раз. Она пережила несколько покушений на свою жизнь. Тем не менее, время ее правления, известное нам под названием «викторианская эпоха», стало для Великобритании одним из самых удачных периодов развития, и вряд ли какое-то другое время характеризовалось таким бурным развитием всех отраслей человеческой деятельности.

Сама Виктория стала своего рода законодательницей мод. Считается, что это именно она ввела моду на белые свадебные платья - до этого было принято выходить замуж в любом платье из гардероба. Также королева стала первой женщиной, испробовавшей на себе анестезию во время родов - на тот момент это был хлороформ. Относительная политическая стабильность в стране дала толчок техническому развитию.

Промышленная революция превратила Англию в так называемую «мастерскую мира» - именно отсюда исходили все новшества производства чего-либо.

Именно тут стало возможным провести международную промышленную выставку - детище принца Альберта в 1851 году.В этот период укрепились также так называемые «викторианские ценности» - пунктуальность, добросовестность, трудолюбие и хозяйственность, которые сейчас считаются «визитной карточкой» британцев. Из-за бурного развития промышленности начала расти прослойка среднего класса, и эти ценности, в первую очередь, диктовал именно он. Викторианская эпоха вызвала основательный религиозный кризис.

Церковные истины и истины научного прогресса плохо сочетались между собой, посему время правления королевы Виктории стало еще и временем сомнений. К примеру, легендарный труд Дарвина о происхождении видов увидел свет в 1859 году и произвел фурор, и скандализировал церковь, которая вплоть до XX века отрицала само понятие эволюции.

Во время правления Виктории начался плавный переход к конституционной монархии. Да, королева все еще оставалась королевой в первозданном смысле, но все больше власти получал кабинет министров, на который королева имела меньше влияния, чем все монархи до нее. Причем, уже к середине викторианской эпохи доверие кправительству выросло благодаря успешной внутренней и внешней политике

.Британская империя была таковой уже к восхождению королевы на трон, некоторые колонии уже начали переходить на самоуправление, но, при этом добавлялись другие территории. Причем, британцы до конца 19 века как-то не особо осознавали, что живут в самой великой империи своего времени.

Длительное правление Виктории, давшее стабильность и возможность развития, подняли уровень жизни британцев. Массовое производство сделало доступными множество товаров, росло количество рабочих мест, впервые появились приличные профессии для женщин, железная дорога сделала доступной дешевые и комфортные путешествия.

Поэтому, вполне справедливо викторианскую эпоху окрестили «Золотым веком» Великобритании.