Последние сто лет в этот день праздновали восстание декабристов. Но в этом году 27 декабря отпраздновали совершенно другое событие - восшествие на престол Императора Николая Павловича и гибель генерал-губернатора графа Михаила Милорадовича на Сенатской площади. Ныне произошло переакцентирование и переоценка событий - мы вспоминаем не тех прапорщиков, о которых в своем время говорил Грибоедов, предавших Государя, клятву, поднявших оружие и проливших солдатскую кровь. Но мы отдаем дань тем, кто встал грудью на защиту русских устоев, за веру, Царя и Отечество, в нашем случае - генерал-губернатора Михаила Милорадовича.

Мысль почтить не бунтарей, а защитников Царя и России, возникла в тот момент, когда вначале сего месяца, 4 декабря, в Санкт-Петербурге был открыт памятник графу Милорадовичу у Московских ворот. Тогда один из инициаторов и меценатов установки монумента Владимир Якунин высказал мысль о том, чтобы этот памятник положил начало новым городским праздникам и традициям. В то мгновенье и возникла мысль, чтобы в сам день памяти генерал-губернатора Милорадовича что-то совершить у его памятника. Первой пришла идея провести экскурсию «Милорадович в Санкт-Петербурге» - посетить места его пребывания, служения и кончины, а также почтить память Государя Николая Павловича, который именно в этот день провозгласил манифест о восшествии на престол. Буквально через несколько дней ко мне обратился с подобной идеей Борис Туровский. Произошло удивительно синхронное совпадение идей, поэтому мы решили объединить усилия, планы, проекты, составив общий сценарий праздника, который был на « ». План мероприятий охватывал весь день.

Милостью Божией в воскресенье, 27 декабря, удалось воплотить в жизнь нашу идею, поэтому минувший воскресный день мы можем смело назвать не днем Восстания декабристов, а Днем восшествия на престол Николая Павловича, Днем генерала Милорадовича и русских героев, вставших на защиту русских устоев.

В 10 часов утра были возложены цветы на могилу Государя-Императора Николая Павловича в Петропавловском соборе. К сожалению, панихиду не удалось отслужить, поскольку график служения составляется на год вперед, а поминовения усопших осуществляется в дни кончины Государей.

В этот день по Петербургу двигалось два автобуса с крестоходцами, один из них был под управлением Бориса Туровского, а другим руководил я. Первый автобус был организован Имперским орденом, а второй - паломнической службой Леушинского подворья. Мы построили свой маршрут по местам, формально связанным с декабристами - мы посетили казармы тех полков, которые были выведены на Сенатскую площадь и на которых до сих пор имеются памятные доски, увековечивающие память борцов с Самодержавием. Мы нашли казармы лейб-гвардии Гренадерского полка, располагающиеся на Петровской набережной, дом 44. Слава Богу, здание, построенное по проекту архитектора Руска, прекрасно сохранилось. В советское время в этом доме находились учреждения военной ориентации. Но у этих казарм мы вспомнили не только тех предателей, которые вывели полки на Сенатскую площадь, но и героя - полковника Стюрлера Николая Карловича, который в это время был командиром полка. Когда он узнал о том, что его подопечные отправились на Сенатскую площадь, он незамедлительно помчался за ними и бесстрашно убеждал их разойтись, не поднимать оружия на Государя. К сожалению, он был смертельно ранен Каховским, который к тому времени уже успел обагрить свои руки кровью героя войны 1812 года графа Милорадовича. И, видимо, совсем потеряв элементарные этические представления о чести, также предательски смертельно выстрелил в Стюрлера.

Далее мы посетили казармы лейб-гвардии Московского полка, располагающиеся на набережной реки Фонтанки 90. Этот полк отправился на Сенатскую площадь, в результате пропаганды Александра Бестужева, но и здесь был свой герой. На пути революционной стихии встал на пути полка барон Фредерикс, а также его заместитель - полковник Шеншин. Они предприняли попытки переубедить своих сослуживцев, но пострадали. В частности, барон Фредерикс получил раны саблей, и только чистая случайность спасла ему жизнь. Мы знаем декабристов, особенно приговоренных к смертной казни и сосланных в Сибирь, но почему нам не известны имена настоящих героев? Слава Богу, сегодня имя Милорадовича воскресает, но имена того же Стюрлера, Фредерикса, положивших свои жизни за Царя, достойны исторической памяти потомков.

У памятника Милорадовичу мы помолились и возложили цветы. Необходимо отметить, что памятник по проекту академика Чаркина поставили в очень удачное место. Монумент выглядит представительно, располагаясь на высокой колонне, символизируя победы генерала. Поэтому теперь, пожалуй, никто из гостей Санкт-Петербурга не проедет мимо, не обратив своего взора на этот бюст. Человек обязательно поинтересуется, кому памятник? Милорадович как военный губернатор города ныне встречает всех гостей Санкт-Петербурга, в том числе самых высоких. Это весьма значимое и символичное место, тем более у Московских ворот - памятника русской воинской славы.

Далее наш путь пролегал в Александро-Невскую лавру, где в усыпальнице Благовещенской церкви покоится прах великого героя. Также невозможно не отметить, что любимчик А.В.Суворова погребен рядом со своим духовным наставником. Могилы Милорадовича и Суворова разделены не более пятью метрами. Панихида собрала достаточно много людей - было около полусотни молящихся. Нужно поблагодарить администрацию музея, потому что церковь находится пока в ведении музея городской скульптуры. Нужно выразить благодарность наместнику лавры владыке Назарию, поскольку без его благословения не могла быть совершена панихида, которая стала историческим событием. Это была первая панихида после 1917 года в день памяти Милорадовича. Конечно, на его могиле уже совершались панихиды, в частности, 4 декабря, в день открытия памятника для участников этого торжества. Но в сам день его памяти панихида была отслужена впервые. Я не знаю, молились ли в этот день где-нибудь, поминая декабристов? Я в этом глубоко сомневаюсь. А по убиенным, принесшим себя в жертву на Сенатской площади, мы в этот день молились. Это наш ответ бунтовщикам, мы обозначали свою позицию - с кем мы ныне. Во время молитвы меня посетило глубокое ощущение, что мы молимся не только у могилы, но и стоим на святом месте. Я испытал глубокое духовное переживание, что Милорадович - это человек, который принес себя в жертву. Граф знал, на что идет. Генерал-губернатора отговаривали, когда он в качестве парламентария направился от Государя Николая Павловича к бунтовщикам. Однако на все просьбы он ответил словами: «Что же это за генерал-губернатор, который не сумеет пролить свою кровь, когда кровь должна быть пролита». Так сказать мог только человек долга, чести и совести, патриот, настоящий Христолюбивый воин, готовый положить душу свою за други своя, за народ свой и за Царя. Быть может, произнося эти слова, Милорадович не думал, что они исполнятся через считанные минуты. Когда легендарный генерал обратился к солдатам, пытаясь их образумить, открыть им глаза на то, что их обманули главари бунта, то солдаты заколебались, потому что верили своему генералу и в это мгновение Каховский выстрелом сзади, предательским выстрелом в спину, убил Милорадовича. Быть может, в эти дни нам особенно понятно, что значит, удар в спину. Как известно, по общему сценарию декабристов, Каховскому была поручена особая миссия - проникнуть в Зимний дворец и убить самого Царя. Пистолет Каховского был заряжен особой смертельно разрывной пулей, которая пронзила Михаила Милорадовича. И в этом свете отнюдь не образно звучит выражение, что «Милорадович принял смерть за Царя». Пуля, предназначенная для Государя Николая, пронзила генерала Милорадовича. Поэтому про жизнь генерала можно сказать, используя замечательную формулу, - жизнь за Царя. Он достоин новой оперы «Жизнь за Царя», продолжая галерею наших подвижников, которые в критические дни Отечества, отдавали свои жизни за русского Царя, начиная от Ивана Сусанина, заканчивая царскими слугами, расстрелянными вместе с Царской Семьей в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Это предмет нашей особой национальной доблести - духовное стояние за Царя, когда на поле духовной брани проливается кровь. Сенатская площадь стала полем духовной брани за Святую, Самодержавную Русь. Поэтому Милорадович входит в когорту особых героев - он принял мученическую смерть.

Во время панихиды меня посетило духовное убеждение, что Милорадович сподобился и мученического венца. Конечно, нет смысла ставить вопрос об его канонизации, скорее необходимо именно народное почитание. А канонизация лишь венчает процесс народного почитания. В этом году мы положили начало этому процессу, открыв памятник. Я уверен, что цветы не будут никогда иссякать и народная тропа не зарастет к монументу. Отслуженная панихида по Милорадовичу на его могиле должна стать новой традицией Санкт-Петербурга. Почитание графа должно возрастать - он должен встать в один ряд с нашими великими полководцами, как Суворов, Кутузов, Багратион. В советское время Милорадовича сознательно вымарывали из истории, поскольку его откровенное убийство на Сенатской площади омрачало идеальный образ декабристов.

После отслуженной панихиды мы проследовали в дом Союза художников, что на Б.Морской 38, где состоялся торжественный акт памяти. Именно на этом месте располагался дом, в котором жил Милорадович с 1818 по 1825гг. и откуда выехал на Сенатскую площадь навстречу своей смерти. После его мученической кончины его дом перестраивался, но, тем не менее, для нас это мемориальное место и весьма символично, что на месте этого дома произошло торжественное памятное мероприятие. Выступили известные петербургские общественные деятели - Борис Туровский, также я сказал вступительное слово, вслед за мною выступил известный народный ополченец Игорь Иванов, предложивший обратиться к властям города с просьбой переименовать переулок Каховского и вернуть ему историческое имя. Это необъяснимо, что в одном городе стоят два памятника взаимоисключающим личностям - убийце и его жертве. Поэтому нам необходимо определиться - с кем мы? Если мы называем переулок именем Каховского, то это апология терроризма. Мы в Сирии ведем борьбу с международным терроризмом, а в тылу - в наших городах прославляются исторические террористы. По всем международным законам Каховский - это откровенный террорист. Властям нельзя раскалывать сознание современного общества подобной поляризацией ценностей, ибо невозможно человеку одновременно почитать Каховского и Милорадовича. Иначе это приведет к раздвоению личности, а в масштабах общества - к политической и нравственной поляризации общества. Зачем это государству? Прежде всего, нам необходимо навести порядок в наших умах. Ныне мы говорим, что Милорадович был прав, а Каховский - это преступник, поэтому преступно нарекать улицы в честь убийц. Конечно, встает вопрос: как достучаться до наших властей?

Далее с публичной лекцией выступил известный петербургский историк, научный сотрудник музея Артиллерии Евгений Иванович Юркевич. Большой знаток ХIХ века произнес блестящую речь - живой рассказ от души, насыщенный фактами и оценками. Два часа его лекции прошли на одном дыхании, совершенно незаметно. В своей лекции историк раскрыл истинное лицо декабристов. В советское время была предпринята активная пропагандистская работа по романтизации и идеализации декабристов, поскольку именно к ним возводили свои корни последующие революционеры ХIХ и ХХ вв. Нам известны эти политические афоризмы, что декабристами кого-то разбудили. К сожалению, это побудка продолжается и по сей день. Ныне кое-кому все еще не спится. А в советские годы был создан настоящий культ декабристов. Если насчет большевиков многим было ясно уже в советское время, потому что они сами себя разоблачили кровавым террором, то декабристы оставались неприкасаемыми - идеальные герои «Звезды пленительного счастья». Декабристы были иконами революционного движения. Тем более ценен мужественный поступок историка, который безбоязненно открывает подлинные лица декабристов, которые пригодятся не для героического кинематографа, а для комического кино. В реальности декабристы оказались трусами - предавали друг друга, а как они себя вели на Сенатской площади! Достаточно вспомнить, что К.Рылеев устав или струсив, ушел домой, а Трубецкой, назначенный диктатором, вообще не явился на восстание. А как они себя вели на следствии? Друг друга сдавали пачками! Только один Пестель назвал почти 70 имен! Поэтому следствие было проведено в рекордно короткие сроки, небывалые для такого масштабного дела - было привлечено к суду около 600 человек. За полгода раскрыли дело и вынесли справедливый и объективный приговор, что стало результатом активного сотрудничества со следствием бывших революционеров. Нужно знать, как декабристы жили на каторге - за многими революционерами поехали не только жены, но и прислуга, подчас до 25 человек. Дома на каторге были обставлены на петербургский манер. Юркевич привел суммы расходов, которые на себя тратили декабристы, и приходишь к выводу, что не каждый помещик мог позволить себе такие траты, как декабристы на каторге. Требуя отмены Самодержавия, декабристы сами предполагали установить жесточайшую диктатуру, призывая к отмене крепостного права, никто из революционеров не освободил ни одного крестьянина. Именно Милорадович освободил крестьян! Поэтому возникает вопрос: Что нужно было декабристам? Как сказал один архиерей, живший в ХIХ веке, «господа с жиру бесятся». Грибоедов весьма презрительно отзывался о ста прапорщиках, которые возомнили перевернуть всю Россию. Советский фильм «Звезда пленительного счастья», по которому наши современники что-то знают о декабристах, Евгений Иванович Юркевич оценил весьма хлестко. Если кто и соответствует исторической правде в этом фильме, так это собачка одного из декабристов по кличке мопсик, а все остальные безбожно перевраны и безудержно идеализированы. Жена декабриста целует кандалы своего мужа, когда они их даже и не носили.

Словом, у Юркевича вышла программная лекция - новый манифест. Он проанализировал программы, образы, тактику декабристов - энциклопедическая полнота в одной лекции.

Далее все присутствующие, почти сто человек, отправились к памятнику Николаю Первому, где возложили цветы в день его восшествия на престол. Мы возгласили вечную память по приснопоминаемому Государю Николаю Павловичу, или как его назвали Подвиголюбивому, а затем Незабвенному.

После этого процесса мы отправились на Сенатскую площадь, где в этот день произошла человеческая трагедия - по самым скромным подсчетам погибло около ста нижних чинов, причем не один из главарей бунтовщиков на самой площади не пострадал, не пролив ни капли крови. Они прятались за спины солдат или уже успели разбежаться по квартирам, что является весьма симптоматичным фактом. Никто из декабристов на Сенатской площади не пострадал, но они успели убить Милорадовича, Стюрлера, а многие офицеры, верные Государю, были ранены. Солдаты оказались в заложниках, их втянули в эту авантюру, основанной на откровенной лжи. Как известно, солдатам Московского полка А.Бестужев врал о том, что Константин Павлович и Михаил Павлович закованы в кандалы - их надо освобождать от самозванца Николая Павловича и т.д. Главари требовали, чтобы солдаты кричали за Константина и за Конституцию (супруга Константина). Декабристы опустились до вранья своим сослуживцам. Восстание на Сенатской площади - это результат обмана, лжи, измены и предательства. Спустя сто лет эти слова запишет Император Николай Второй в своем дневнике в день отречения от престола. Меняются времена, действующие лица, а основы революции остаются одними и теми же - измена, трусость и обман.

На Сенатской площади мы провели историческое исследование - вспомнили описание событий, реконструировали дислокацию бунтарей, которые выстроились у Сената вблизи памятника Петру Первому. И вспомнили, как стояли правительственные войска вдоль Адмиралтейства. До наших дней сохранился рисунок смертельного ранения М.Милорадовича. На основе этих данных мы примерно определили место, где мог быть убит генерал. И на этом месте из живых цветов выложили еще на зеленом, благодаря теплой зиме, газоне крест. Это было очень трогательно, цветов было много. Мы поставили свечу, воспели вечную память и вспомнили о том, что три года тому назад, в год двухсотлетия Отечественной войны 1812 года, был проект по установление памятника Милорадовичу на месте его гибели. Но ГИОП воспротивился, объясняя, что это невозможно сделать на исторически сложившемся ансамбле Сенатской площади. Спустя три года мы установили памятник генерал-губернатору, но историческое место мученической кончины остается никак не обозначенным. Это глубокая историческая несправедливость. В этот день мы воздвигли тот памятник, который смогли сделать своими руками - крест из живых цветов, горящая свеча, молитва. Я глубоко убежден, что необходим памятный знак на месте гибели Милорадовича, пусть не такой высокий, как его памятник у Московских ворот, а простая плита на земле, которая обозначит место героической гибели героя Войны 1812 года и героя Сенатской площади. Сегодня именно Милорадовича мы называем героем Сенатской площади, на которой должен воссиять памятный знак в честь героя.

Памятный день Милорадовича - это наш ответ декабристам. Конечно, мы не переоцениваем масштаб памятной акции, которая не имела государственного статуса и общегородского масштаба, но всё всегда с чего-нибудь начинается. Даст Бог, из этой искры возгорится благодатное пламя нашей памяти и ценностей. Это наш ответ бунтарям. Ныне можно осторожно говорить о том, что государство начинает переосмысливать свои исторические ценности. Наша акция была плодом общественной инициативы. Государство хотя бы не выступало против, иначе невозможно было бы осуществить нашу задумку. Ведь музей, где покоятся останки Милорадовича, принадлежит государству. Дом Союза художников также пошел нам навстречу, что нужно ценить и за что необходимо выразить благодарность. Слава Богу, государство не мешает, а оставляет пространство для общественной инициативы. Поэтому остается винить только себя, осознав, что Россия - это мы, государство - это также мы, живущие на своей земле со своей историей, которую мы должны помнить, почитать. Нужно поблагодарить тех, кто пришел на эту памятную акцию. И хочу обратиться к тем, кто поленился, прочитал анонс и отсиделся в окопах - подобные общественные акции остро нуждаются в народной и общественной поддержке. Кто, как не мы?

Когда проводят государственное мероприятие, то в обязательном порядке приглашают курсантов и кадетов, устраивают показательные построения. А в этом случае всё было построено на нашей народной инициативе. Милорадович для нас - это мученик Сенатской площади, на которой мы теперь должны вспоминать не бунтарей декабристов, а героев этой площади, вставших на защиту России, Царя и веры! Как известно, к декабристам обращались и архиереи, петербургский и киевский. Но распропагандированные декабристами бунтари, даже не стали слушать владык. Поэтому бунт был и против Церкви. Кстати, неслучайно, что уже после казни декабристов, на Сенатской площади была совершена необычная акция, о которой далеко не все знают - над площадью был совершен особый чин ее освящения и очищения, был отслужен молебен с окроплением всей площади святой водой, с принесением чтимой иконы Казанской Божией Матери. Это очень важная и глубоко духовная оценка. Все произошедшее на площади воспринималось как какая-то зараза, нечистота, привнесенная на русскую землю, которую необходимо очистить. И возникает вопрос, как очищать Россию после всех революционных катаклизмов ХХ века? Сколько нужно святой воды, подвига и молитвы, чтобы нам очистить русскую землю от этой заразы?! Революция нами осознается как зло, как проявление адской разрушительной стихии. Мы должны противодействовать революции, стоя в истине. Генерал-губернатор Михаил Милорадович - это первая жертва террора, революции, поэтому его образ имеет глубоко символическое значение, а жертва, им принесенная - высочайший духовный смысл.

05.03.2012

Не так давно прозвучала мысль, которая прежде могла показаться совершенно неуместной: установить близ Сенатской площади, овеянной памятью о декабристах, памятник или хотя бы мемориальный знак одному из жертв «бунтовщиков» - генералу М. А. Милорадовичу, герою Отечественной войны 1812 года.

Казалось бы, об обстоятельствах его гибели 14 декабря 1825 года на Сенатской известно все: военного генерал-губернатора Петербурга смертельно ранил П. Г. Каховский, дабы тот перестал призывать солдат покинуть площадь. Однако этому событию стоит уделить немного внимания, ибо не все в нем так просто. Еще декабрист Д. И. Завалишин в своих воспоминаниях утверждал: неизвестно, кто убил Милорадовича - Каховский или кто-то другой.

Версия тем более смелая, что самого Завалишина в день восстания в Петербурге не было. По его утверждению (возможно, со слов самого Каховского), в Милорадовича стреляли несколько человек. Правда, ни одного имени Завалишин в своих воспоминаниях не назвал. Но самое главное, по его словам, что все стрелявшие целились якобы... в лошадь Милорадовича. То есть, согласно этой версии, умысла убить не было. Более того, члены тайного общества хотели прогнать Милорадовича с площади, чтобы его... не убили солдаты. А они уже собирались это сделать.

Декабристы, участвовавшие в восстании, прямо говорят, что в Милорадовича стрелял Каховский. Вот слова А. Е. Розена: «пули Каховского и еще двух солдат смертельно ранили смелого воина...». А вот В. И. Штейнгель: «Каховский пустил в него из пистолета роковую пулю...». Свидетельство И. Д. Якушкина: «Каховский выстрелил в него (Милорадовича. - М. Ф.) из пистолета, пуля попала ему в живот». Есть и еще высказывания в том же духе. Да и сам Каховский сказал Н. Р. Цебрикову (после объявления приговора), что он «имел несчастие убить Милорадовича».

Кстати, о Каховском. Интересные подробности сообщает о нем в своих мемуарах Якушкин: «Смоленский помещик, проигравшись и разорившись в пух и прах, он приехал в Петербург в надежде жениться на богатой невесте; дело это ему не удалось. Сойдясь случайно с Рылеевым, он предался ему и Обществу безусловно. Рылеев и другие товарищи содержали его в Петербурге за свой счет»...

Впрочем, рана, нанесенная Милорадовичу в тот день на Сенатской площади, была не единственной. Вторую рану ему нанесли штыком. Не случайно на надгробии Милорадовича в Благовещенской усыпальнице Александро-Невской лавры (сюда его перенесли в 1937 году из Свято-Духовской церкви) значится: «Здесь покоится прах генерала от инфантерии всех российских орденов и всех европейских держав кавалера графа Михаила Андреевича Милорадовича. Родился 1771-го года октября 1-го дня. Скончался от ран, нанесенных ему пулей и штыком на Исаакиевской площади декабря 14-го дня 1825-го года в Санкт-Петербурге».

Источник СПб ведомости

На мундире Михаила Андреевича Милорадовича , хранящемся в петербургском Эрмитаже, есть отверстие от пули в "почечной области" со следами крови. Это след от выстрела Петра Каховского 14 декабря 1825 года на Сенатской площади.
Поручик, пусть даже и отставной, стреляет в генерала, целя чуть выше косого креста ордена Андрея Первозванного, которым Милорадович был награжден за сражение при Кульме 1813 года. Этот выстрел Каховского известен всем, кто знаком хотя бы с курсом истории средней школы. Менее известно штыковое ранение в правый бок, которое нанес Милорадовичу князь Евгений Оболенский , вырвав ружье у стоящего в каре солдата.

На допросах Оболенский объяснял, что "имел намерение ударить лошадь штыком, чтобы заставить Милорадовича удалиться с площади, вовсе не намереваясь убить его. А ранил графа совершенно случайно" .

Князь Оболенский, потомок Рюриковичей, поручик Лейб-гвардии Финляндского полка, колет штыком командира Гвардейского корпуса, то есть, своего прямого начальника, за то, что тот выполняет свой долг!

Колет-то колет, а как и когда?

Вернемся к казармам Конной гвардии, к которым подъехал еще живой и здоровый Милорадович со своим адъютантом Башуцким в санях обер-полицмейстера Шульгина . Было около 11 часов утра. Башуцкий в своих воспоминаниях писал, что Милорадович, встретившись с генерал-майором Орловым , раздраженно сказал: "Что же ваш полк? Я ждал 23 минуты и не жду более! Дайте мне лошадь". Адъютант Орлова Бахметьев предложил свою, и Милорадович поскакал на площадь.
В данном случае важно, что Милорадович взял лошадь полкового адъютанта Лейб-гвардии Конного полка. Лошади тяжелой гвардейской кавалерии были настоящими великанами: вороные, 6 - 8 вершков в холке (около 180 см), способные пробивать своей мощью пехотные каре.

Теперь о штыковом ударе Оболенского.
В описании ран генерала Милорадовича, сделанном штадт-физикатом Василием Буташевичем-Петрашевским , сказано, что, помимо пулевого ранения, было нанесено ранение "острым орудием в правый бок близь поясничных позвонков между последним ребром и подвздошной костью. Рана сия проницала до брюшной полости".
Если граф Милорадович получил описанное ранение штыком сидя на лошади, как говорит в своих показаниях Оболенский, то последний должен был, держа на вытянутых руках тяжелое ружье со штыком, высоко подпрыгнуть и поразить в правый бок генерал-губернатора. Для не очень рослого Оболенского это выглядит, мягко говоря, не слишком правдоподобно. Впрочем, поверить в то, что князь Оболенский добивал штыком упавшего с коня графа Милорадовича, тоже весьма не просто.

Генерал в 27 лет, участник 52 сражений, кавалер всех русских орденов и множества иностранных, "русский Баярд", как называли его французы, то есть, "рыцарь без страха и упрека", любимец армии был застрелен и заколот отставным и действующим офицерами.

Возможно, граф Милорадович сам искал смерти на Сенатской площади, понимая, что новый император не простит ему утреннюю присягу Константину Павловичу 27 ноября в соборе Зимнего дворца, но застрелен и заколот?

Впрочем, никакой оплошности на грани государственной измены после скоропостижной смерти Александра I в Таганроге, присягнув наследнику престола Константину Павловичу, с которым его связывала личная дружба, скрепленная боевым братством, Милорадович не совершил. Тем более, он, как и почти все высшие сановники имерии, не был в курсе отречения Константина, находящегося в Польше (похоже, об этом было известно только самому Константину и покойному Александру, а также их матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне). Присягу императору Константину I принесли все, включая и его младшего брата Николая Павловича (он присягнул Константину уже через час после того как из Таганрога пришло известие о смерти Александра I).
По распоряжению министра финансов Е. Ф. Канкрина началась чеканка монет с изображением императора Константина (ныне являющихся нумизматической редкостью):

По всей стране началась продажа портретов нового императора. Например, таких:

Так что, графу Милорадовичу опасаться мести Николая I не было никакой необходимости. Ведь никто из тех высших сановников, которые присягнули Константину, не подверглись никакой опале. В том числе и инициатор чеканки "константиновского рубля" Е. Ф. Канкрин, не только сохранивший должность министра финансов после восшествия на престол Николая I, но и остававшийся на этом посту почти до смерти (Е. Ф. Канкрин был министром финансов с 1823 по 1844 год; умер в 1845 году).
Да и не в характере самого Николая I была такая ничем не оправданная месть. Здесь достаточно просто вспомнить мягкость наказания, которому были подвергнуты заговорщики-декабристы. А также дальнейшее поведение императора, чтившего память Милорадовича до конца своих дней.

Да и сам Милорадович перед смерью думал совсем о другом, если судить по его последним словам и поступкам.
"Слава Богу, что пуля не солдатская!" - сказал Милорадович хирургу, делавшему операцию, которая не спасла его от смерти.

На Сенатской площади граф был со шпагой - подарком от цесаревича Константина с гравированной надписью "Другу моему Милорадовичу" . Эту шпагу умирающий отослал императору. Вот как писал об этом сам Николай I в своем письме брату, великому князю Константину: "Бедный Милорадович скончался! Его последними словами были распоряжения об отсылке мне шпаги, которую он получил от Вас... Я буду оплакивать его всю свою жизнь; выстрел был сделан почти в упор статским, стоящим сзади" .

Цесаревич Николай Павлович незадолго до восшествия на престол:

Николай I был человеком слова и чести. В продолжении всего своего царствования он надевал шпагу Милорадовича всякий год 14 декабря на молебствии в Малой церкви Зимнего дворца.

Есть еще один вопрос о декабристах , на который у меня пока нет ответа.
Согласно источникам, "при возмущении 14 декабря 1825 года было убито народа: генералов - 1; штаб-офицеров - 1; обер-офицеров разных полков - 17; нижних чинов гвардии - 282...". Всего 1271 человек. Но ни одного раненого или убитого офицера-декабриста не было!

Интересно, как им удалось избежать картечи генерала И. О. Сухозанета ?
Ведь этот командующий гвардейской артиллерией, боевой офицер, прошедший все наполеоновские войны, и сохранивший верность монархии 14 декабря 1825 года, щадить заговорщиков совершенно не стремился.

Вы все еще верите в благородство декабристов? Ну-ну!
Тогда смотрите дальше "Звезду пленительного счастья" (фильм В. Мотыля замечательный, хотя и не имеющий ничего общего с реальной историей), напевайте "Кавалергарда век не долог..." (отличная песня Б. Окуджавы, но опять-таки совершенно неоправданно романтизирующая образы русских гвардейцев первой четверти XIX века).

Но если вы хотите знать настоящую историю, а не мифы о ней, то лучше обратитесь к историческим источникам, применяя к ним методы исторического анализа.

На сегодня это все, что я хотел сказать.

Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.

Генерал от инфантерии, герой и граф заплатил за верность императору жизнью

Славный боевой генерал Михаил Андреевич Милорадович (1771-1825) навсегда остался примером беззаветного служения России, а его неожиданная смерть от рук декабристов стала горьким упреком россиянам за внутренние распри. Михаил Андреевич происходил из сербского рода, переселившегося в Россию при Петре I. Его отец был участником русско-турецких войн Екатерининской эпохи, достиг чина генерал-поручика и должности наместника в Малороссии, как тогда называлась Украина. Его сын Михаил помимо домашнего воспитания имел возможность поучиться за границей.

Там он посещал занятия в ряде университетов и военных школ.

Еще в детстве Милорадович был зачислен в лейб-гвардии Измайловский полк, в его рядах он начал свою боевую карьеру - участвовал в русско-шведской войне 1788-1790 годов, в 1796 году уже имел чин капитана. Подтянутый, молодцеватый и исполнительный офицер благополучно пережил плац-парадные испытания и муштру в царствование Павла I, в 1798 году стал генерал-майором и командиром Апшеронского мушкетерского полка.

Важную роль в становлении Милорадовича как боевого командира имело его участие в Итальянском и Швейцарском походах Александра Суворова в 1799 году. В самом начале Итальянского похода командир Апшеронского полка проявил находчивость, быстроту и презрение к смерти в бою при Лекко, и Суворов приблизил его к себе, сделал своим дежурным генералом. Милорадович усвоил суворовскую удаль, предприимчивость и доброе отношение к солдату, которые в дальнейшем принесли ему популярность и известность. В сражении при Нови войска под командованием Милорадовича и Петра Багратиона внесли решающий вклад в победу, разгромив французские части, оборонявшиеся в центре позиции. Удар отряда Милорадовича предопределил разгром французских войск, оборонявших у озера Обер-Альп подступы к Сен-Готардскому перевалу.

Генерал Милорадович в молодости

С походом через Сен-Готард связан один любопытный эпизод. При спуске с крутой горы в долину, занятую французами, солдаты Милорадовича заколебались. Заметив это, Михаил Андреевич воскликнул: «Посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала!», - и покатился на спине с утеса. Солдаты, любившие своего командира, дружно последовали за ним…

Деятельное участие принял Михаил Андреевич и в боях за Альпами, способствуя выходу армии Суворова из окружения. За походы 1799 года он был награжден орденами святой Анны 1-й степени, святого Александра Невского и мальтийским орденом.

В период русско-австро-французской войны 1805 года Милорадович командовал бригадой в составе армии Михаила Кутузова. При отступлении русской армии от Браунау он отличился в жарком бою с французами у Амштеттена и в сражении под Кремсом. В последнем ему была поручена фронтальная атака неприятельской позиции. За мужество и доблесть в сражении, продолжавшемся весь день, он был удостоен ордена святого Георгия 3-й степени и чина генерал-лейтенанта.

Милорадович доказал свою храбрость в походах Суворова

Всегда щеголеватый и изысканно одетый, Михаил Андреевич под пулями мог спокойно закуривать трубку, поправлять ордена и шутить. Отдаваясь музыке боя, он везде успевал, возбуждал войска личным примером: раньше всех садился на коня и слезал с него последним, когда все были устроены на отдых.

В 1806 году, с началом русско-турецкой войны, Милорадович во главе корпуса переправился через Днестр, вступил в придунайские княжества и, заняв Бухарест, избавил Валахию от разорения. Продолжая действовать в составе Молдавской армии Ивана Михельсона, отличился при Турбате и Обилешти; был награжден золотой шпагой с надписью: «За храбрость и спасение Бухареста». В 1809 году за сражение при Рассевате Михаил Андреевич был произведен в генералы от инфантерии, став в 38 лет полным генералом. Затем он занимался административной деятельностью, исполняя должность генерал-губернатора в Киеве…

С началом Отечественной войны 1812 года Милорадовичу было поручено формирование резервных и запасных войск в районе Калуга - Волоколамск - Москва. 18 августа он с 15-тысячными подкреплениями присоединился к главной армии у Гжатска. В Бородинском сражении Михаил Андреевич, действуя в составе 1-й армии Михаила Барклая-де-Толли, командовал тремя пехотными корпусами на правом фланге и успешно отбил все атаки французских войск. 28 августа, через два дня после Бородино, Кутузов назначил его начальником арьергарда русской армии, и с этого дня отважный генерал стал стражем армии, а при необходимости - ее острием.

Битва за Прагу

Командир русского арьергарда сумел вырвать согласие у маршала Иоахима Мюрата, руководившего авангардом французских войск, на беспрепятственное продвижение русской армии через Москву. «В противном случае, - заявил Милорадович Мюрату, - я буду драться за каждый дом и улицу и оставлю вам Москву в развалинах». При переходе русских войск на старую Калужскую дорогу арьергард Милорадовича своими энергичными ударами по противнику, неожиданными и хитроумными перемещениями обеспечил скрытное проведение этого стратегического маневра. В горячих боях и стычках он не раз заставлял отступать рвавшиеся вперед французские части.

Когда под Малоярославцем корпуса Николая Дохтурова и Николая Раевского перекрыли путь французской армии на Калугу, Милорадович от Тарутино совершил столь стремительный марш к ним на помощь, что Кутузов назвал его «крылатым». Наполеон после неудачи под Малоярославцем вынужден был отступать по Смоленской дороге, и Кутузов поручил непосредственное преследование противника Михаилу Андреевичу. В сражении под Вязьмой (28 октября) авангард Милорадовича при поддержке казачьего отряда Матвея Платова нанес поражение четырем французским корпусам и занял город. На плечах французов он овладел Дорогобужем, а затем отличился в сражении под Красным, заставив французские войска повернуть по проселкам к Днепру. В Вильно (Вильнюсе) Александр I лично вручил отважному генералу алмазные знаки к ордену святого Георгия 2-й степени. По поручению царя Милорадович был направлен для занятия Варшавского герцогства, где он сумел почти бескровно вытеснить австрийцев и овладел Варшавой. Отечественная война 1812 года сделала имя Милорадовича необыкновенно популярным и известным.

Свою боевую славу Михаил Андреевич не уронил и в заграничных походах русской армии 1813-1814 годов. После Лютценского сражения (апрель 1813 года) он в течение трех недель прикрывал отступление русско-прусских войск, не дав возможности Наполеону развить успех. В Бауценском сражении Милорадович стойко выдержал на левом фланге все атаки французских войск и не раз сам переходил в контратаки, восхищая наблюдавшего за ходом битвы Александра I. Под командованием Барклая-де-Толли доблестный генерал успешно действовал в знаменитом сражении под Кульмом (август 1813 года), где союзные русско-австрийские войска окружили и разгромили французский корпус Доменика Вандама.

А потом случилось восстание декабристов…

После Леирцигской «битвы народов», в которой Михаилу Андреевичу было доверено командовать русской гвардией, Александр I произвел его в графское достоинство. Девизом своего герба Милорадович избрал: «Прямота меня поддерживает». Кроме того, царь разрешил ему носить солдатскую георгиевскую награду - серебряный крест на Георгиевской ленте, сказав: «Носи его, ты - друг солдат». В 1814 году Милорадович командовал гвардией и гренадерскими корпусами, участвовал в боях под Арси-сюр-Об, Бриенном, Фер-Шампенуазом, Парижем.

После возвращения в Россию граф Милорадович возглавлял цвет армии - гвардию, а в 1818 году был назначен на пост генерал-губернатора Петербурга. Зная для себя лишь одно достойное занятие - войну, он не имел удовлетворения от должности градоначальника. Лишь при разного рода происшествиях, особенно в дни наводнений, генерала видели распорядительным, смелым и энергичным. Доступный и снисходительный, он старался во всех делах соблюдать справедливость и гуманность. Относясь к своим заслугам в мирное время скептически, Михаил Андреевич писал царю: «Убедительно прошу ваше величество не награждать меня... По мне лучше выпрашивать ленты другим, нежели получать их, сидя у камина»…

…Мятеж декабристов в 1825 году обернулся для Милорадовича бедой. Из двух возможных преемников умершего Александра I - Константина Павловича и Николая Павловича он отдавал предпочтение Константину, с которым еще в 1799 году участвовал в суворовских походах. Возможно, поэтому генерал-губернатор столицы не предпринял энергичных мер по предотвращению мятежа на Сенатской площади. Прибыв 14 декабря в Конногвардейский полк, шефом которого являлся Константин, Милорадович не захотел вести его против восставших, жалея русскую кровь. «Пойду сам», - сказал он и поскакал на Сенатскую площадь. Там он, приподнявшись на стременах и достав золотой клинок, обратился к солдатам: «Скажите, кто из вас был со мной под Кульмом, Лютценом, Бауценом?». Тихо стало на площади. «Слава Богу, - воскликнул Милорадович, - здесь нет ни одного русского солдата!». В рядах восставших наметилось замешательство, и тут прозвучал роковой выстрел отставного поручика Петра Каховского: смертельно раненный генерал опрокинулся с лошади в снег…

Петр Каховский - убийца генерала-героя…

…Когда Михаил Андреевич умирал в казарме Конногвардейского полка и увидел пулю, извлеченную из его тела, он с облегчением сказал: «Слава Богу, это пуля не ружейная, не солдатская». В 3 часа ночи на 15-е декабря его не стало. Без малого три десятилетия Милорадович находился в боевых походах и сражениях, бессчетное число раз подвергался опасности, но остался жив. Смерть посреди столицы от руки соотечественника стала укором для России…

Николай КОВАЛЕВСКИЙ, «История государства Российского»

Михаил Андреевич Милорадович - выдающийся генерал, ученик А.В. Суворова, герой и других русских битв. Род Милорадовича происходит из Сербии. Отец его ярко проявил себя на военной службе. Был генерал-поручиком, участвовал в русско-турецких войнах.

Родился в Санкт-Петербурге 1.(12). октября 1771г. В возрасте 7 лет был отправлен учиться в Германию, затем во Францию. Хорошо знал языки и точные науки, изучал историю и архитектуру. Еще ребенком Михаил был зачислен в лейб-гвардию Измайловского полка.

Отучился в университетах Германии и Франции. В 1787 году стал прапорщиком русской армии. Годом позже участвовал в русско-шведской войне. Михаил Милорадович быстро получал армейские звания. Уже в 1798 году у него чин генерал-майора.

Михаил Андреевич принимает командование Апшеронским мушкетерским полком. С ним он участвует в заграничных походах русской армии под началом а. В сражении при Лекко 14 апреля 1799г, Милорадовичу удалось проявить себя. Он, с доверенным ему полком, как смерч снес неприятеля. Боевую удаль молодого генерал - майора оценил даже Суворов. Он подкупал Александра Васильевича быстротой ума, храбростью и расторопностью. Михаила ставили в пример более старшим и опытным товарищам.

Его очень любили в армии. Он первый ходил под пули, и всегда показывал солдатам, как надо действовать на своем примере. Милорадовича никак не мог ранить неприятель. Генерал ходил в атаки в первых рядах, а пуля его миновала. В армии стали шутить, мол, генерал-то заговоренный. В 1805 году Михаил громко заявил о себе, добившись тяжелой победы над французской армией у Кремсе. За взятие города, Милорадович получает новое звание генерал-лейтенанта.

Михаил Андреевич Милорадович герой Отечественной Войны 1812 года. Во время Бородинского сражения командует кавалерийским корпусом на правом фланге русских войск. Подопечные его отбивают все атаки неприятеля. Не забывали солдаты и об атаках. Так была взята одна очень важная стратегическая высота, на которой были развернуты орудия врагов. Милорадович прикрывал отступление русских войск с Бородино, умело отбивая атаки противника.

В заграничных походах русской армии против Наполеона он также участвовал. Так, в 1813 году, с небольшим отрядом сдержал 37 тысячный французский отряд. Генерал отличился и под Лейпцигом, его армия проявила все свои лучшие качества в бою. За свои успехи Милорадович получает , Георгиевский Крест.

В 1818 году Михаил Андреевич назначен генерал-губернатором Петербурга. Он многое сделал на этом посту: провел антиалкогольную кампанию, закрывал кабаки, запретил азартные игры, спас от ссылки, думал о проекте «отмены крепостного права». Гибель Милорадовича была трагической. В 1825 году, в Петербурге вспыхнуло .

Милорадович верхом выехал к мятежникам, и предложил им разойтись без кровопролития. Генерал убеждал солдат и офицеров дать присягу новому императору Николаю… Один из организаторов восстания - Оболенский, выхватил у солдата ружье и выстрелил в лошадь Милорадовича. Продолжил дело Оболенского Каховский, выстреливший в генерала. Генерал был рад, что пуля оказалась не офицерской, а солдатской. Отношение солдат к нему, было для Милорадовича очень важным.

Михаил Андреевич Милорадович - офицер русской армии, принявший присягу императору, и ни разу от нее не отступивший. Он герой, герой России, храбрый офицер и заботливый командир. Именно такими людьми как Милорадович писалась русская история, к сожалению, имя этого героя сегодня, известно не каждому.